Модернизация и депутаты

После нашей публикации (см. “Инвестиции в обмен на тарифный коллапс”, “Время” от 24.10.2024 г.) национальный проект модернизации энергетического и коммунального секторов отправлен на доработку. Дорабатывать собираются с участием депутатов парламента. Но утверждать будет правительство. И здесь главная интрига: парламент подставляют под провальный проект или у него есть шанс сказать свое слово? В мажилисе прошел круглый стол. Вашего обозревателя пригласили выступить.

Если модернизация энергетики и ЖКХ выстроена на внебюджетных, то есть на коммерческих возвратных инвестициях в обмен на тариф, то ключевой вопрос: в какой тариф это обойдется? В проекте об этом ключевом обстоятельстве многозначительно ни слова, но можно прикинуть.

До 2029-го правительство планировало вложить в модернизацию энергетики 11,5 трлн возвращаемых через тариф тенге, в следующем году - 980 млрд, а в 2026-м - уже 2892 млрд. А рынок услуг электро-, тепло-, водоснабжения, если судить по статистике, в этом году приблизится к 2,1 трлн тенге. То есть для возврата запланированных на 2025 год инвестиций, да еще с коммерческой прибылью, уровень тарифов в энергетике и ЖКХ надо будет повышать на 50 процентов. А для расчетов по инвестициям 2026-го потребуется поднять тариф еще на 100 процентов. И так далее.

К тому же аналогичная схема инвестирования заложена и в уже утвержденный правительством национальный инфраструктурный план, по которому до 2029-го только в электроэнергетику предполагается вложить 10,7 трлн тенге, или по 2,15 трлн в среднем за год. То есть еще одно удвоение тарифов, не считая прибыли “инвесторов”.

Понятно, что на такое повышение тарифов ни в правительстве, ни в акиматах никто не решится, да и у потребителей таких средств попросту нет. Зато что вполне осуществимо, так это выпуск акиматами своих заемных облигаций, а холдингом “Байтерек” своих. В результате областные и городские власти плюсом к своим бюджетным проблемам повесят на себя невозможность рассчитаться по долгам перед финансовым оператором, а “Байтерек” - перед ЕНПФ и Национальным фондом. И, что гораздо хуже, - перед иностранными банками и финансовыми организациями.

Поскольку же попытки проведения политики “тариф в обмен на инвестиции”, прежде чем их заклинит, будут предприниматься, они приведут не к модернизации энергетики, а к росту неплатежей и сжатию потребления со всеми кризисными последствиями для экономического роста и социальной обстановки. Здесь, кстати, уместно упомянуть жилищную помощь для социально уязвимых групп: от 1250 млрд тенге в 2025 году до 3052 млрд в 2029-м - совершенно ничтожные суммы на фоне вытаскиваемых через тариф частных инвестиций. Возмущение населения сгладить не удастся, причем отвечать придется акимам.

Отмазка, что облигационные деньги, дескать, длинные - до 20 лет, годится для тех, кто не рассчитывает сидеть на посту дольше чем два-три года. Чем глубже увязнут энергетика и коммуналка в такой схеме “обновления”, чем дольше оттягивать срок расчетов, тем сокрушительнее будет результат.

Вывод: нужны не тарифные и не иностранные инвестиции. Дальше эту мысль разворачивать не стал - пусть в правительстве и парламенте хотя бы это осознают.

И не менее важное: хорошо, что соседняя Россия взялась нам строить три новые ТЭЦ и достраивать Экибастузскую ГРЭС-2, а потом и Балхашскую АЭС, что братские Катар и Эмираты, Китай и Франция тоже мощно впрягаются в нашу энергетику. Но… если мы развиваемся на иностранном проектировании, финансировании, строительстве и поставках оборудования, это развитие в сторону классического государства третьего мира. Если к тому же и долгожданный газовый реверс, выручающий нашу Южную энергозону, будет не по внутрироссийским, а по экспортным ценам, стоимость электроснабжения и коммунальных услуг переместится в зону роскоши.

Вывод: если 30-летний период экс­плуатации на износ доставшейся от Казахской ССР энергетической и коммунальной инфраструктуры завершается, утерянные институты развития должны создаваться вновь, причем интегрированными в общий научно-технический, образовательный, проектно-конструкторский, строительно-монтажный и машиностроительный комплекс. Уже не на многовекторной основе.

С исчерпанием эксплуатационного потенциала постсоветской электро­энергетики и коммуналки остаются два варианта: либо соглашаться на роль инфраструктурного вассала, либо добиваться полноценного участия в новой инфраструктурной интеграции. Дальше и эту мысль разворачивать не стал, пусть на политическом уровне осознается хотя бы это. Зато подробно остановился на том, что необходимо в самом Казахстане.

Коль скоро тариф из эксплуатационного, индексируемого Минэкономики всего лишь по инфляции превращается в инвес­тиционный, требуется реальное знание необходимых и достаточных экс­плуатационных затрат. То есть нужен госзаказ на определение закладываемых в тарифную смету нормативов по расходам топлива, реагентов, собственных нужд и потерь. Сюда же мониторинг на предмет фактического состояния предприятий и исполнения тарифных смет.

Тарифное регулирование, само собой, давно пора передать из МНЭ в профильное министерство. А Минэнерго пора реорганизовать в Министерство нефти и газа и Министерство энергетики и ЖКХ, передав им профильные национальные компании из “Самрук-Казыны”.

Далее необходим госзаказ на разработку городских схем тепло-, электро­снабжения в постоянном режиме и силами республиканской проектной организации с тремя-четырьмя филиалами в опорных регионах. По недавно принятому закону о теплоэнергетике разработка схем теплоснабжения предусмот­рена, что хорошо. Но силами акиматов, что в отсутствие профессионального института обернется не чем иным, как распилом средств и непрофессионализмом. Нарисованные в нацпроекте триллионы - они ведь тоже с потолка.

Продолжением того распила станет разработка конкретных инвестиционных проектов силами самих предприятий вместе с акиматами. Надо понимать: решения, что восстанавливать, а что строить вновь, неотделимы друг от друга, оптимальное по результату и наименьшее по затратам решение по всему городскому комплексу может предложить только специализированная проектная организация и только на основе уже имеющейся схемы теплоснабжения. Поскольку же схем теплоснабжения нет и инвестиционные проекты будут рисоваться на коленке, “распильный” эффект предрешен: завышенные затраты и не оправдывающий ожидания результат.

Сюда же верстается и выбор подрядчика, которого тоже предстоит соз­давать заново. А пока заказы будут делиться между аффилированными непрофильными компаниями без специализированной под энергетику и ЖКХ производственной и кадровой базы. Тоже распилы и перерасходы. Хотелось бы поскорее, но реальная модернизация начнется лишь по ходу восстановления проектно-строительного конвейера.

Учет таких предложений ведет к принципиальной переделке подготовленного Министерством нацио­нальной экономики нацпроекта. Но давайте посмотрим шире: не справляющееся с бюджетным и инфраструктурным кризисом правительство, похоже, недолговечно. Вместе со своими планами.

Новое же в отсутствие свежей идеи начнет, к сожалению, с окончательной либерализации: отпуска цен и тарифов и сброса с бюджета “непосильной” нагрузки, что не оздоровит, а накалит социально-экономическую ситуацию в центре и регионах. Отсюда недалеко и до досрочных перевыборов.

Так почему бы депутатам в предчувствии избирательной кампании не стоять в почетном карауле перед безжизненным правительственным проектом, а выдвинуть план реального обновления инфраструктуры как базы для Нового и Справедливого Казахстана?

Пётр СВОИК, рисунок Игоря КИЙКО, Алматы