Ценности у нас не той системы

Однако, как ни меняй название ведомств и как ни манипулируй терминологией, речь идет о решении одной и той же задачи, поставленной еще в стратегии “Казах­стан-2030” и с тех пор непрерывно решаемой. Причем решаемой так, что, наверное, госархив уже запутался: через бесконечное переформатирование профильных министерств, бесчисленные смены руководителей и неисчис­лимое количество отраслевых и государственных программ. На самом деле речь всегда об одном и том же - об индустриализации. То есть о наличии у нас в стране такой промышленной базы, которая могла бы производить многое из того, что приходится импортировать, а также подвергать высокотехнологичным переделам многое из того, что приходится экспортировать в сыром виде.

Пожалуйста, вот вам подборка 1997 года из стратегии “Казахстан-2030”, кстати, вроде бы досрочно выполненной. Наш национальный капитал должен с младенчества закаляться и быть готовым драться на собственных рынках. Это очень суровая задача, но без этого ему завтра не победить на рынках внешних. Однако, пока он молод и слаб, пока делает свои первые шаги и находится в заведомо уязвимом положении, государство защитит его, поможет ему быстро встать на ноги. Необходимость формулирования индустриальной технологической стратегии для Казахстана продиктована мировым опытом. Чтобы не стать страной с моносырьевой ориентацией, мы еще более опережающими темпами должны развить легкую и пищевую промышленность, инфраструктуру, нефте- и газо­переработку, химию и нефтехимию, отдельные подотрасли машиностроения, конечных наукоемких производств, сферы услуг, туризм.

                                                                               ***

Любопытствующие могут отследить ту же постановку в программах ФИИР, “100 шагов”, в любом из национальных проектов. А вот из последнего: создание проч­ного промышленного каркаса, обеспечение экономической само­достаточности, удвоение ВВП до 2029 года. Это президентское послание народу от 2023 года.

Или еще более свежее от главы государства: сфокусироваться на таких направлениях, как глубокая переработка металлов, нефте-, газо- и углехимия, тяжелое машиностроение, конверсия и обогащение урана, производство автокомпонентов и удобрений и в целом создание кластеров высокого передела.

Получается, чтобы понять, куда ведет очередная порция новаций от нового-старого Минпрома, стоит оглянуться на пройденный путь.

                                                                                 ***

Кто жил в СССР, помнит “ненавязчивый советский сервис”. Еще бы, ведь службам быта и услуг поч­ти не было места в структуре экономики, все занимала индустрия. Так, по итогам 1993-го - первого года перехода на национальную валюту и окончательного распада единого народно-хозяйственного комплекса - доля промышленного производства в ВВП Казахстана составляла еще 80,8 процента. В том числе вклад горнодобывающей промышленности, уже тогда весьма развитой и ориентированной в основном на союзные поставки, составлял только 12,7 процента. Столь малая доля объяснялась очень высокой долей перерабатывающей промышленности, нацеленной на самообес­печение внутреннего рынка: 53,7 процента от ВВП. Вклад сельского хозяйства в ВВП составил в тот год 20,5 процента, а в целом агропромышленный комплекс в удачные годы давал до четверти всего национального продукта.

По итогам 2009-го, первого года первой пятилетки ФИИР, доля промышленного производства в ВВП составляла только 53,6 процента, доля сельского хозяйства упала до 9,6 процента. При этом произошел структурный сдвиг: доля горнодобывающей промышленности, почти полностью переориентированной на экспорт сырой нефти, вместе с металлургической промышленностью, работающей также на сырь­евой экспорт, составляла уже 38,7 процента. Тогда как работающая на внутренний рынок обрабатывающая промышленность, кроме металлургии, сократила свою долю до 11 процентов, а доля сельского хозяйства снизилась до 9,6 процента.

По итогам прошлого года доля промышленного производства ушла еще дальше вниз - дала всего 38,9 процента от ВВП. В том числе доля экспортно ориентированной горнодобывающей промышленности вместе с металлургией составила 25,1 процента, обрабатывающей промышленности, кроме металлургии, - 12,3 процента. Доля сельского хозяйства - только 7,3 процента.

Фиксируем революционный перелом: едва ли не две трети нацио­нальной экономики составляют уже торговые, финансовые и другие сервисы. В натуре это и видим: жилые комплексы, оптовки и торгово-развлекательные центры на месте заводов и фабрик.

                                                                                    ***

Мы, конечно, можем сослаться на недостаточный профессионализм и чрезмерную коррумпированность всех подряд правительств, однако так все равно не бывает, чтобы движение шло в сторону, обратную от прикладываемых усилий.

Знатоки физики сообразят: значит, против ФИИР-усилий правительства работает значительно большая сила. Это как если бы баржу с грузом и пассажирами пытались тянуть вверх по реке несколько утлых лодчонок, а их всех вместе течением сносит вниз.

Сказать, что это за сносящее течение? Это рынок. Все по Адаму СМИТУ: мы включились в мировое разделение труда только тогда, когда там уже все произошло, на нашу долю остались только сырьевые поставки. Любая продукция с внешних рынков, производственная или потребительская, заведомо дешевле и качественнее, нежели любая наша попытка производить взамен “внутристрановую ценность”. К тому же, чтобы начать производить у себя заведомо менее качест­венное и более дорогое, надо еще где-то найти и потратить серьезную денежку.

А окончательно ли нас снес­ло в деиндустриализацию? Нет, у правительства еще осталась политика “тариф в обмен на инвес­тиции”, благодаря которой электро­энергетика и ЖКХ додавят несырьевую промышленность, а для половины населения станут предметами роскоши.

Но тогда стоит ли нам рыпаться против рынка? Однозначно и безусловно: стоит! Зачем? Затем, чтобы создавать новые высокотехнологичные и высокооплачиваемые рабочие места из расчета охвата всего подрастающего поколения. Чтобы, экономя валюту через пусть даже менее качественное и более дорогое импорто­замещение, направлять экономию для подъема на следующую ступеньку индустриализации.

                                                                                    ***

А теперь - внимание: нас сносит в сырьевую экономику не абстракт­ный мировой рынок, а… родное правительство и Нацио­нальный банк! Через искусно вмененную и усвоенную болашаковцами заодно с руководящими агашками денежно-кредитную, курсовую, таможенную, налоговую и тарифную политику, на фоне которой упражнения Министерства промышленности с попытками обязать недропользователей вкладываться во “внут­ристрановые ценности” и есть гребля ладошками на детской лодочке против течения.

Нам реально очень нужен национальный план индустриализации, национальный кредит и инвестиции под него. Это и будет компасом, картой и двигателем на пути в индустриальную гавань плюс работающая на национального производителя налоговая и тарифная политика.

И последний вопрос: по силам ли отдельно взятому Казахстану выгрести в индустриализацию?

Пётр СВОИК, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы