Потустороннее правительство

С новым годом, дорогие читатели! И первый наш экономический обзор надо посвятить, конечно, общей оценке того, чего нам ждать от наступившего времени. Точнее, от всех предстоящих семи лет президентского срока, поскольку, заранее понятно, объединять их будет одно содержание - транс­формация всего мирового уклада. Конкретно для нас это означает неминуемую вовлеченность в две трансформации, кардинально меняющие все то, во что мы вписались и к чему успели привыкнуть за три предыдущих десятилетия.

Первая трансформация - это формирование на воссоздаваемом Евразийском пространстве совершенно иной, внедолларовой экономики, стремящейся к технологическому суверенитету и уменьшению внешней зависимости. Пока этот процесс лишь в самом начале, к тому же острая стадия военного конфликта в Украине перетягивает на себя все внимание. А что касается Казахстана, степень нашего участия в построении такой суверенной евразийской экономики остается под вопросом: у нас есть шанс как стать ее неотъемлемой частью, так и остаться “многовекторной” сырьевой страной.

Зато вторая трансформация фактически не оставляет нам вариантов. Насколько новая евразийская экономика сможет подтянуть свой суверенитет в области самых высоких технологий под стандарты мировой конкурентоспособности - вопрос дискуссионный. Но то, что поставленный под национальный контроль экс­порт энергетических и металлургических ресурсов станет главным геополитическим козырем, - это без вопросов. Соответственно, предстоит трансформация всего евразийского рынка добычи и экспорта энергетических и металлургических ресурсов из рынка покупателя (включая иностранных добытчиков) в рынок продавца с оформлением экс­портных сделок в национальной юрисдикции, в национальной валюте и с биржевыми котировками в этой валюте.

Казахстан как экспортер неф­ти, черных и цветных металлов, особенно (!) урана, к тому же в основном через российские коммуникации, никак не останется в стороне от евразийской национализации экспортно-сырьевой деятельности. Причем закладка для такого судьбоносного поворота в виде конституционной новации, что земля и ее недра принадлежат народу, уже сделана и ждет своего часа.

Миру крупно повезет, если глобальная пертурбация уложится в наши президентские семь лет. В любом случае в ближайшие же годы мы не узнаем ни своей страны, ни, скорее всего, самих себя. Конкретно же очередь двух описанных трансформаций в качестве судьбоносного выбора для Казахстана настанет сразу после завершения острой стадии украинского противостояния России и Запада. На это, может быть, уйдут еще два-три года или больше либо процесс завершится неожиданно быстро - гадать не станем.

Пока же правительству предстоит справляться с двумя буквально обрушившимися на Казахстан главными вызовами. Это ускоряющийся рост цен и даже опережающая этот рост нехватка денег для всего: поддержания жизненного уровня населения, замены изношенной энергетической и коммунальной инфраструктуры, ввода новых производственных мощностей.

Обе эти проблемы остро обозначены главой государства на расширенном заседании правительства 12 декабря, где и прозвучал вопрос премьеру насчет состава и нового года. Еще бы не тревожиться при таком росте цен.

Однако еще опаснее другое - буквально инвестиционная катастрофа: из запланированных 284 инвестиционных проектов реализовано всего 43, то есть только 15 процентов. План ремонтных работ на электростанциях выполнен всего на 76 процентов, а план по вводу новых мощностей - на 46 процентов.

А с чего бы этим планам выполняться, когда денег у правительства как раз где-то на 15 процентов от запланированного и набирается? Судите сами: в конце 2021-го был утвержден пакет из девяти национальных проектов, по которым до 2025 года включительно предусмотрено ровным счетом 44,1 триллиона тенге инвестиций. Весьма скромный, надо сказать, объем, в среднем по 11 триллионов тенге на год, или примерно по 12-13 процентов от ВВП, тогда как нормальным считается объем инвестиций в основной капитал хотя бы процентов 25 от внутреннего валового продукта, а еще лучше все 35 процентов.

Не будем придираться, насколько верно скомпонованы все девять нацпроектов, оптимален ли набор объектов инвестирования и точно ли подсчитаны объемы, драма не в этом. А в том, что источники инвестирования из рес­публиканского и местных бюджетов расписаны лишь на 10,5 триллиона тенге, остальные 33,6 триллиона тенге висят в воздухе, они запланированы как некие частные инвестиции. И вот эти воздушные триллионы - это не арифметические фантазии правительственных разработчиков, а в прямом смысле их концептуальная катастрофа. По той очевидной причине, что необходимых объемов в национальной валюте, вздумай какие-нибудь частные инвесторы вложиться в правительственные планы, физически не существует. И если что-то планировать на этот счет, то начинать надо с создания источников и механизмов такого внутреннего инвестирования, что ответственным за макроэкономику ведомствам и должностным лицам полагалось бы понимать.

Если же ставка сделана опять на внешних инвесторов, то тем же ведомствам и должностным лицам стоило бы напомнить фундаментальный провал такой же предыдущей попытки - Плана нации “Сто шагов” весны 2015 года рождения. Того года, в котором после Майдана, Крыма и первой санкционной войны и началось формирование новой евразийской реальности на фоне начала заката внешне ориентированной экспортно-сырьевой модели. Тот план, если отбросить вспомогательные шаги, целиком был построен на привлечении в Казахстан якорных инвесторов. Предполагалось привлечь как минимум десять транснациональных корпораций в перерабатывающий сектор, соз­дать совместные предприятия в энергосбережении, дорожно-транспортной инфраструктуре, международных коммуникациях и туризме, молочной и мясной промышленности, науке и образовании и так далее. Итог всех таких “шагов” - феерический ноль: не заякорился ровным счетом никто.

Нашим ответственным ведомствам и должностным лицам стоило бы сообразить: внешнее использование Казахстана с закреплением богатств недр за иностранными инвесторами уже состоялось, свободных ниш нет. А в не интересующее внешних пользователей внутреннее развитие ни один зарубежный инвестор не войдет, сколько его ни заманивай. Да, правительство и акимы стараются изо всех сил, какие-то объекты и инвестиции появляются, но результат всех усилий и надежд недостаточный.

Одним словом, совершенно то же, что и семь лет назад, если не по физическому составу, то по менталитету правительство опять наступает на грабли концептуальной инвестиционной импотенции. С той только разницей, что теперь нужда в деньгах буквально удвоилась: к отсутствующим триллионам вложений в давно запланированные, но нестроящиеся объекты добавляются триллионы тенге, необходимые для срочного затыкания прорех в изношенной до предела энергетической и коммунальной инфраструктуре.

Здесь впору бы напомнить надлежащим ведомствам и долж­ностным лицам, что попытка искать инвестиции через повышение тарифов всего лишь еще больше задерет общий ценовой фон в стране. А необходимых денег физически нет у потребителей электроэнергии и коммунальных услуг, поэтому эти средства надо создавать целевым образом.

В общем, вошедший в новый год чуть обновленный правительственный состав находится по ту сторону от идеи обретения инвес­тиционной потенции. Остается надеяться, что по ходу парламентских выборов правительство удастся перевести на правильную сторону.

Пётр СВОИК, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы