Даёшь госплан!

Во втором полугодии мировая экономика перейдет в двухконтурный формат: свободному рынку придется конкурировать с интеллектуальными платформами нацио­нальных госпланов, так считают эксперты. Этой теме будет посвящен запланированный на июль международный форум по устойчивому развитию под эгидой ООН. Вписывается ли Казахстан в эту глобальную тенденцию?

Мировая экономика давно уже вышла на уровень транснациональных корпораций, внутри которых нет никакой рыночной конкуренции, а есть стратегическое планирование, научная организация труда и производства, воспитание корпоративной этики и солидарности и прочие давно забытые у нас социалистические штучки. Государства же XXI века стали местом, где транснациональные корпорации базируются, - тогда это развитые страны либо территории деятельности таких корпораций - и тогда это развивающиеся государства.

Да, в Казахстане тоже есть транснацио­нальные корпорации, и не одна-две, а побольше, но все они иностранные и все только в добыче нефти, черных и цветных металлов. Отсюда наше место в мировом разделении труда и достающаяся нам доля природной ренты и добавленной стоимости. Тем не менее мы часть мирового рынка и подпадаем под все его тенденции. Как кризисные (все неприятности, которые правительство пытается преодолевать, они внешнего происхождения), так и формирующие будущее. Поэтому вот этот тренд - обеспечивать устойчивое развитие через целевое государственное планирование - актуален и для нас.

Другое дело, что наша экономика уже сейчас выраженно двухконтурная: контур работающего на иностранной валюте внешнего рынка и контур рынка внутреннего, обслуживаемого в тенге. А потому предполагаемый госплановый контур был бы уже третьим по счету. Применим же он, пожалуй, только к нашему внутреннему контуру. По той объективной причине, что субъектности на внешнем рынке Казахстану категорически не хватает, и не только на уровне бизнес-корпораций, но и на государственном уровне так таковом. Цены на мировых рынках определяются без нас, да и, откровенно говоря, привлечение в нашу экономику иностранных инвестиций и кредитов зависит не столько от стараний правительства, сколько от планов добывающих наше сырье компаний.

Зато на внутреннем контуре дополнение свободного, так сказать, рынка госпланом Республики Казахстан действительно край как необходимо. Особенно теперь, и не в смысле коронавируса и падения мировых нефтяных цен, а и до них. Президент ТОКАЕВ еще в январе поставил перед правительством задачу разработать новый экономический курс, но все карты спутал коронавирус (который, к слову, до сих пор не дает спуску), и теперь то задание главы государства трансформируется в корректировку стратегического плана до 2025 года, утвержденного в начале 2018 года. А каково целеполагание в действующей пока версии? Сокращение доли государственного участия в экономике до 15 процентов. И будь это исполнено, внешний экономический контур так бы и работал, внутренний же… сжался бы до тех же процентов.

Оглянитесь вокруг себя: много ли среди нас тех, кто трудится на нефтепромыслах, стоит у металлургических печей или хотя бы работает в обслуживающей инфраструктуре - на электростанции или железной дороге? Вот то-то и оно, что по своему ресурсному (да и по политическому тоже) обеспечению внутренняя экономика занимает придаточное перед внешней положение, и, соответственно, чисто по-рыночному ресурсов ей достается никак не больше, чем это требуется для обеспечения функционирования только внешнего контура.

Вот отсюда наш громадный квазигосударственный сектор и бесконечные программы господдержки. Средства поглощаются реально гигантские, отдача же… сами понимаете.

Впрочем, для обоснования необходимости госплана стоит как раз посмотреть конкретно, как исполняются разрозненные правительственные программы - по данным самого же кабмина.

Стратегическая программа индустриально-инновационного развития. В прошлом году закончилась уже вторая пятилетка, сейчас идет третья. В отчете комитета по статистике за 2019 год говорится, что первым пунктом в планах значился “рост стоимости экспорта обрабатывающей промышленности на 19 процентов к уровню 2015 года”. Всего 19 процентов за пять лет? Согласитесь, разработчики не утруждались повышенными обязательствами, установили очень льготный для себя легко выполнимый показатель. Официальный же факт по завершении пятилетки - 8,6 процента. Второй пункт: “Рост производительности труда в обрабатывающей промышленности на 22 процента к уровню 2015 года” - тоже не слишком напряженно. Факт же - 11,7 процента. Выполнение - лишь половина от планируемого. К слову, в госплановские времена снимали с должности за недобор даже 5-10 процентов...

Или возьмем находящуюся как раз на середине исполнения национальную экспортную стратегию на 2018-2020 годы. За прошлый год еще не успели (или постеснялись?) подсчитать, а по итогам 2018 года экспорт обработанных товаров от общего объема составил 25,8 процента, тогда как в 2015 году было… 30,6 процента. Движение налицо, но - вспять.

Если же взять по-крупному, то в 1991 году, к распаду Союза, в Казахской ССР при всем титуловании нашей республики “природной кладовой” и “таблицей Менделеева” доля горнодобывающей промышленности в общем объеме промышленного производства составляла всего 10,3 процента, а доля обрабатывающей промышленности - 83,4 процента. По итогам же 2000 года - начало сырьевых тучных лет - доля горнодобывающей промышленности в общем объеме промышленного производства выросла уже до 44,4 процента, тогда как в обрабатывающей промышленности съехала до 45,7 процента. И вот пришел 2009 год, мировой кризис, подведший черту под теми самыми тучными годами и давший старт первой программе ФИИР. К тому времени доля горнодобывающей промышленности выросла еще до 60,3 процента, обрабатывающей промышленности снизилась до 32,3 процента. Наконец, итог двух индустриально-инновационных пятилеток: доля горнодобывающей промышленности - 55,4 процента, обрабатывающей - 38,4 процента. То есть за 10 лет непрерывных правительственных усилий и реально мощного финансирования долю добычи сырья в общем объеме производства удалось снизить меньше чем на 5 процентов, а долю обработки повысить чуть больше чем на 6 процентов.

И это при том, заметим, что в составе обрабатывающей промышленности числится черная и цветная металлургия, а это тоже практически сырье и тоже на экспорт. Получается, в лучшем случае - бег от сырьевой зависимости… на месте.

Так вот, столь “никакой” результат на одну только бестолковость и коррумпированность составителей и исполнителей госпрограмм не спишешь. Точно так же не поможет и объединение отраслевых, целевых и прочих госпрограмм в один государственный план. А вот госплан нужен. На такой интеллектуальной платформе, которая осмелится сформулировать то главное, отсутствующее во внутренней экономике Казахстана качество, восполнение которого надо запланировать. И выполнить такой план на сто процентов. А это прежде всего отсутствие не удушающего, а созидательного национального кредита и такого же не мизерного, а полноценного инвестиционного потенциала.

И в заключение: с конца 1999 по начало 2001 года главой правительства Казахстана был Касым-Жомарт Токаев, он оставил этот пост как раз перед стартом экспорт­но-сырьевой модели. А теперь президенту Токаеву предстоит прокладывать новый экономический курс, и без путеводного государственного плана здесь не обойтись.

Пётр СВОИК, Алматы