Во глубине сузакских руд

Начальник управления геофизики дирекции геологоразведки ТОО “СП “Катко” Ирина КУЦАЯ с коллегой.

Страхи и тайны долгое время окутывали все, что было связано с добычей и переработкой урана. В советское время месторасположение урановых рудников было засекречено. Всем, кто там работал, было строжайше запрещено даже упоминать о специфике профессии. Местные чабаны и аксакалы догадывались, что рядом с ними, в самом сердце степи, на полную катушку работает совсем не конфетная фабрика. Домыслы, помноженные на сверхсекретность, породили фобии.

Те времена Евгений ИВАНИН помнит хорошо. Мужчина рассказывает, как приходилось таиться от родных с их расспросами о работе, помнит, как даже словосочетание “урановые рудники” наводило дикий ужас на людей.
- Никогда не забуду, как в студенческие годы сокурсники бледнели от разговоров о распределении на уран, - вспоминает Евгений Филатович. - Было дело, и я побаивался, потом решил, что двум смертям не бывать, одной не миновать, и записался на рудник, а как начал работать, так все страхи и улетучились.

Копи “Казатомпрома”
Сегодня 80-летний Евгений Иванин по-прежнему в строю, работает советником в ТОО “Байкен-U”, но старая закалка вахтовика не дает ему засиживаться в кабинетах и на собраниях. Любая оказия - и пенсионер с мальчишеской горячностью мчится в поле. Там его стихия, его жизнь, его семья, и всякий раз, оказавшись на урановом производстве, ветеран не перестает восхищаться.
- Раньше едва ли не киркой уран добывали, а теперь везде машины, - говорит Иванин. - Добыча и переработка урана настолько усовершенствованы и доведены до автоматизма, что человек там и не нужен. Знай показания с датчиков снимай, а сейчас даже и этого не надо.
Пенсионер говорит о пилотном проекте “Цифровой рудник”, испытательным полигоном для которого стало ТОО “Казатомпром-SаUran”. Чтобы понимать его суть, следует хотя бы в общих чертах ознакомиться с процессом добычи урана.
- Казахстану повезло, - хвалится начальник рудника Центральный Мойынкум Жангали ИСАЕВ. - Рудные пласты с ураном у нас залегают между двумя массивными слоями глины. Мы через скважины закачиваем туда слабый раствор серной кислоты, и там, на глубине 400, 600, а то и 900 метров, ураносодержащие минералы начинают растворяться. Получается субстрат, который зажат сверху и снизу плотными слоями глины и не может никуда просочиться. Наверх этот субстрат с частицами урана мы поднимаем тоже по трубам. Такой метод добычи урана во всем мире признан самым безопасным и экологически чистым. Утечки здесь тоже быть не может, тем более сейчас, когда ввели “Цифровой рудник”.

Сплошная выгода
“Цифровой рудник” - это умная программа, которая в режиме реального времени держит под жестким контролем весь производственный процесс. Она ежесекундно собирает и анализирует информацию со всех датчиков, предупреждает о проблемах и помогает оперативно реагировать на производственные неполадки. Опыт мировых уранодобывающих компаний показал, что аналогичные процессы автоматизации производства и контроля экономят до 15 процентов бюджета предприятия.
- Раньше аппаратчики обходили все блоки, записывали показания с датчиков и только после смены передавали их для консолидации, - рассказывает управляющий директор по информационным технологиям АО “НАК “Казатомпром” Талгат ИСМАГАМБЕТОВ. - Эти данные анализировались раз в неделю. То есть там, где происходил технологический сбой, все это время не принималось никаких мер, а значит, шли серьезные потери. Сейчас же малейшее отклонение - и машина мгновенно выдает уведомление. “Цифровой рудник” снижает простои на производстве, оптимизирует ремонтные работы. Благодаря ему повышена оперативность принятия решений, минимизирован человеческий фактор, количество персонала, задействованного в процессе подготовки отчетности, сокращено в три раза.
- Это не значит, что высвободившихся людей будем увольнять, -
дополняет коллегу директор департамента информационных технологий АО “НАК “Казатомпром” Азат ИГЕНБЕРЛИН. - Мы за то, чтобы наши работники не работали, условно говоря, лопатой, а за то, чтобы они работали продвинутыми инструментами. Это гораздо эффективнее как для людей, так и для предприятия.

Человек и степь
- Люди у нас замечательные, а какая тут удивительная природа, - восторгается начальник управления геофизики дирекции геологоразведки ТОО “СП “Катко” Ирина КУЦАЯ. - Таких потрясающих рассветов, как здесь, нигде нет. Каких только птиц, зверушек тут не встретишь! Совы, корсаки, жаворонки, сойки, черепахи, гекконы - всех и не упомнишь, а недавно ребята джейранов здесь видели. Вернулись они в наши края. Если бы не моя работа, никогда бы я эту первозданную красоту и не увидела…
Эта хрупкая женщина с идеальным маникюром командует целым отрядом мужчин. О своей совсем не женской работе Ирина говорит с такой улыбкой, что позавидует любая теледива. Походные условия вахты длиной в 15 дней ее не пугают. Единственное, что вызывает легкую обеспокоенность женщины, - это кухня. Меню в фабричной столовой настолько вкусное, обильное и разнообразное, что Ирина порой начинает бояться за свою фигуру. Кстати, питание для всех сотрудников здесь бесплатное. Причем разницы между тем, как столуется руководство компании и рядовые сотрудники, нет. Так же как нет разницы между комнатами в лагере вахтовиков, где сотрудники предприятий живут после смены. Двух- и одноместные номера оснащены всем необходимым - начиная от мебели и заканчивая кондиционерами. Последнее особенно важно для здешних мест, когда температура на все лето зависает на 50 градусах.
- Да мы этого особо и не замечаем, - говорит заместитель начальника по производству ТОО “СП “Катко” Роман РАДЧЕНКО. - Людям нет необходимости неотлучно находиться в цехе. Всю работу выполняет техника. Человек лишь контролирует процесс, большей частью дистанционно. Ну а в лагере условия вполне приличные. Вон даже пальмы растут круглый год. Гости, когда видят, в каких условиях мы живем и трудимся, с курортом нашу работу сравнивают.

“Сияющий” уран. Мифы и реальность
И все же такие аналогии далеки от истины. Несмотря на столь разнообразный досуг, а это современный кинотеатр, бильярд, сауна, тренажеры, спортивные площадки, футбольное и волейбольное поле, в первую очередь эти люди заняты серьезным и важным делом - добычей и переработкой урана. И как ни крути, а такое производство сопряжено с некоторыми рисками. Любопытный факт: ни в цехах, ни в офисах, ни в вахтовых лагерях не встретить плакаты типа “выполним и перевыполним!”, “даешь!”. Зато всякий раз глаз цепляется за таб­лички, предупреждающие о том, что себя следует беречь: “Твоя семья ждет тебя”, “Безопасность прежде всего”. Все это вкупе со специальным обмундированием, строжайшим инструктажем и многими другими мерами призвано предупредить трагедии и ЧП на производстве и дает реальный результат. За последние несколько лет случаев травматизма здесь не было. Что же касается радиационного фона, который и является главной страшилкой уранового производства, то здесь он не выше, чем в городе.
“Радиационный фон в уранодобывающих поселках Казахстана в среднем составляет 0,15 мкЗв/ч”, - разъясняет Канат МУСАПАРБЕКОВ, директор по охране труда и окружающей среды “Казатомпрома”. - Для сравнения: в Кызыл­орде, Шымкенте и Астане среднее значение 0,12 мкЗв/ч, в Актау - 0,08 мкЗв/ч, в Усть-Каменогорске - 0,18 мкЗв/ч. В то время как на одну процедуру компьютерной томографии приходится 10 мЗв.
Однако это нисколько не расслабляет персонал. Для контроля за уровнем радиации на всех уранодобывающих предприятиях “Казатомпрома” установлены чуткие дозиметры, и каждый сотрудник либо гость, побывав в цехах, обязан на выходе проверить “чистоту” своих рук. Обычно датчики показывают минимальную дозу, которая никакой опасности для жизни и здоровья людей не представляет.
- Чтобы получить серьезное облучение, уран нужно ложками есть, - шутит Евгений Иванин. - На наших производствах схватить опасную дозу практически невозможно. Я - живой пример. Всю жизнь проработал с ураном, а на здоровье не жалуюсь, хотя уже отбарабанил восемь десятков. И, кстати, про “то самое”... У меня две дочки, есть внучки. Так что все нормально. Просто люди по привычке страхов напускают, а те, кто в теме, то же местное население, живут себе спокойно - и никаких тебе урановых фобий.

Уран и сельчане
И все же ради спокойствия людей несколько лет назад “Каз­атомпром” заказал независимую экологическую экспертизу, чтобы выяснить степень воздействия уранодобывающего комплекса на природу. Для этого группа ученых вместе с местными жителями - аксакалами, общественными лидерами, владельцами крестьянских хозяйств - брала пробы питьевой воды, молока, овощей и фруктов, что росли в тех местах. Даже коровий навоз взяли для исследований. Пробы протестировали в казахстанских лабораториях, а некоторые отправили аж в Нидерланды. Во всех пробах, а их было около ста, содержание урана было в несколько раз ниже нормы. Лишь в одной пробе была обнаружена некоторая концентрация урана, да и та оказалась меньше предельно допустимой нормы. Результаты исследований были обнародованы с тем, чтобы снять возможные инсинуации среди наиболее подозрительных сельчан. Хотя большая часть местных жителей к соседству с урановым производством относится с большим энтузиазмом. Еще бы, ведь половина сотрудников уранодобывающих компаний, работающих в Сузакском районе, - это местные жители. Более того, социальные программы “Казатомпрома” нацелены на максимальную поддержку региона, в котором действуют его предприятия. Здесь за счет ведущего мирового производителя урана за последние 10 лет было реализовано более 80 соцпроектов: строились детские сады, школы, больницы, спортивные и даже развлекательные комплексы. Кстати, в ближайшее время в Сузакском районе появятся откормочный цех, ветеринарная лаборатория, цех по подготовке кормов для скота и забойный цех. На эти цели ТОО “Катко”, которое является совместным предприятием “Казатомпрома” и французской компании АРЕВА, выделит порядка 400 миллионов тенге.
Особое место в социальных проектах “Казатомпрома” занимает образование. Ежегодно огромные деньги выделяются на строительство школ. Только за последние четыре года в двух областях Южного Казахстана Национальной атомной компанией было построено и реконструировано шесть школ. В них есть все - от компьютерных и лингафонных кабинетов до кабинетов труда со станками и швейными машинками, есть даже класс автомобильного дела. Более того, в “Каз­атомпроме” действует программа по подготовке высококвалифицированных кадров. Она рассчитана на перспективных школьников в основном из районов, где проводится добыча урана. Ребятишки, проявившие тягу к знаниям, за счет “Казатомпрома” направляются на учебу в лучшие вузы страны, а также в Россию и Европу, а по окончании учебы возвращаются на производство и занимают там достойные позиции.

Зауре МИРЗАХОДЖАЕВА, фото Айбека Иманкожоева, Шымкент