Уран-патриоты

В апреле в Астане пройдет форум “МАЙНЕКС Центральная Азия”, на котором встретятся уранодобывающие компании, чтобы обсудить взаимоприемлемые условия и перспективы сотрудничества. А недавно Нурсултан НАЗАРБАЕВ на встрече с председателем правления НАК “Казатомпром” Аскаром ЖУМАГАЛИЕВЫМ высказался за использование жестких мер, вплоть до возврата государству активов в урановых СП с зарубежными партнерами, которые не выполняют своих обязательств.

Достаточно неожиданная и очень интересная постановка вопроса со стороны главы государства, сделанная, надо полагать, не без участия назначенного не так давно главы национальной атомной компании. Что в таком случае делает ему честь.
А о чем, собственно, речь?
О том, что при предыдущем руководстве много лет действовала установка “месторождения в обмен на технологии”, выполненная ровно наполовину. Месторождения ушли, технологии не пришли.
Право на разработку месторож­дений получили все мировые атомно-энергетические игроки - почти половина добычи сырого урана перешла к канадским, французским, китайским и российским СП. Кстати, сама добыча за те же годы выросла более чем в шесть раз.
А вот насчет технологий - фактический ноль. Причем надо сразу сказать: сами месторождения в иностранных технологиях не нуждаются. Отработанная еще в СССР скважинная добыча сырого урана и доведение продуктивного раствора до порошка закиси-окиси были и остаются одними из самых низкозатратных и эффективных в мире. Поэтому речь и не шла о технологиях и инвестициях в собственно урановые месторождения - с этим и так все в порядке. Подразумевалось, что иностранцы в обмен на добычу сырого урана на вывоз помогут реанимировать давно и надежно остановленное производство топливных таблеток на Ульбинском металлургическом заводе да еще и развить его до полноценных топливных сборок.
А здесь суть в том, что УМЗ - это сознательно (из соображений обороны и сек­ретности) гео­графически вычлененный технологический фрагмент советского атомного цикла: добытая в Казахской ССР сырая закись-окись транспортировалась на заводы в РСФСР, где конверсировалась в газообразный ГФУ (гексафторид урана), который там же проходил ключевую и эксклюзивную стадию - обогащение. Далее уже обогащенный ГФУ направлялся как раз на УМЗ, где проводилась его реконверсия в обогащенную же закись-окись - и уже из нее штамповались топливные таблетки. Каковые отправлялись опять за Урал для изготовления уже готовых ТВЭЛов (тепловыделяющие элементы для ядерных реакторов).
Так вот, УМЗ надежно остановлен, поскольку в России был построен полный его аналог, и Рос­атомпром с тех пор если и нуждается в казахстанской продукции, то исключительно в сыром уране. Как, собственно, и все другие мировые атомные компании. Долгие годы руководство НАК “Казатомпром” занималось, откровенно говоря, прожектерством, подписывая со всеми желающими добывать казахский уран протоколы о намерениях восстановить на Ульбе производство таблеток и изготовление топливных сборок под дизайны едва ли не всех атомных реакторов в мире. При этом не понимая (или не желая признать) элементарной истины: ни одна атомная держава и соответствующая атомно-энергетическая компания никогда не завяжут ни одну стадию своего стратегического топливного цикла на какой-то Казахстан. Если, конечно, у нее нет уверенности в том, что казахи уже никуда не денутся и навсегда останутся надежным звеном атомно-энергетического комплекса другого государства.
Понятно, что у французов с канадцами уверенности в привязке к себе Казахстана никогда не было и не будет, поэтому все их договоренности с НАК чего-то наладить на УМЗ заведомо были пустыми. По сути, они действовали исходя из принципа “месторождения в обмен на обещания”. Какова же в таком случае стратегия Казатомпрома?
Если смотреть на вещи реально, то вариантов всего три.
Первый. Остаться тем, что есть сейчас - исключительно сырьедобывающей и на сто процентов экспортирующей компанией, причем “многовекторной”. Этот вариант самый надежный и проверенный - фактическая стратегия НАК последние 15 лет (под все разговоры о превращении в компанию полного топливно-энергетического и даже атомно-энергетического цикла) именно к этому и вела. Но этот путь не только обидный с точки зрения престижа суверенного государства, но и крайне невыгодный. Ведь топливный цикл - пусть даже полный - это не более 6-10 процентов добавленной стоимости атомно-энергетического производства, а торговля сырым ураном - и вовсе крохи. К тому же при всей понятной для Казахстана радиофобии наша республика уникально подходит для развития атомной энергетики полного цикла - при всех современных методах безопасности, разумеется.
Второй вариант - стратегически завязаться опять-таки на Россию. Очень понятная и совершенно естественная в рамках евразийской интеграции перспектива, но… висящая сейчас в воздухе. Мы зачем-то приобрели долю в российском обогатительном производстве, однако о возобновлении поставок на УМЗ обогащенного ГФУ и приемке Россией хоть какого-то количества топливных таблеток договоренности нет.
Наконец, третий вариант - стать стратегическим партнером Китая. Совсем недавно на УМЗ создано уже китайское СП на предмет производства таблеток и топливных сборок. И вот здесь Поднебесная вряд ли просто обещает - она наверняка намерена эти планы осуществить. В самом деле, присутствие Китая в нефтедобыче, включая и Каспийский шельф со стратегическими нефте- и газопроводами, уже стало реальностью. А автобан Китай - Европа, строительство которого заканчивается, и вообще весь мультимодальный транспортный коридор - ближайшая реальность.
Поэтому подтянуть Казахстан под собственный атомно-энергетический цикл Пекину в самый раз.
В любом случае серьезный разговор с инвесторами-“обещальщиками” назрел. И будем надеяться, что новое руководство НАК внесет хоть какую-то определенность в стратегическое будущее компании.

Пётр СВОИК, Алматы