Если вам дали лимон, делайте из него лимонад

- Многие ждали премьеру фильма “Бесмойнақ”, надеясь увидеть там своего любимого “шала”, но вашего героя беспощадно вырезали...

- Я сыграл в этом фильме не очень хорошего героя - аульчанина, который вместе с другими пожилыми людьми сильно пьет. Одна из ярких сцен: один аташка продает другому корову, и они давай вовсю обмывать эту сделку. Пьют нещадно. Полная безнадега. Сначала Ермек ТУРСУНОВ хотел показать эту правду жизни о современном умирающем ауле, но в итоге, думаю, понял, что она затмит главный, трагический, смысл его произведения.

- Вы при полном параде пришли на премьеру картины, но так и не увидели себя. Пошли к Турсунову выяснять отношения?

- Нет... По-человечески мне, конечно, обидно. Я расстроился. Но всегда пытаюсь поставить себя на место режиссера и понять его.

- Зная вас долгие годы, поражаюсь: ваши глаза всегда горят, вы бодры и никогда не теряете оптимизма. Научите, как это возможно?!

- Мне повезло в жизни. Я много читаю и постоянно натыкаюсь на высказывания признанных муд­рецов и просто понимающих жизнь людей. Люблю многие фразы из Корана, Библии. А одним из моих любимых изречений является это: “Дай мне спокойствие смириться с тем, что я не могу изменить. Дай мне силы изменить то, что я могу изменить. И дай мне разум не путать эти два понятия”. Многие знают это, но не все этому следуют. А я постоянно применяю такую мудрость в своей жизни.

Еще меня всегда спасают мои ежедневные прогулки от дома до работы. Рано встаю и иду пешком из микрорайона “Самал” до киностудии “Казахфильм”. При этом если рядом никого нет, то пою в голос, а если народу много, то про себя. От Пугачевой до Утесова, Серкебаева и “битлов”. Затягиваю: “Я в восьмом ряду, в восьмом ряду, меня узнайте, мой маэстро-о-о!” И обязательно приглядываюсь к позитивно настроенным людям вокруг, к тем, которые идут рядом или бегут навстречу по своим делам. Они видят меня и улыбаются, а я улыбаюсь в ответ. Они со мной здороваются, и это делает меня счастливым!

Прихожу на студию, и тут тоже со мной все здороваются, интересуются: “Как дела?” Для кого-то это ничего не значит, но мне такое отношение окружающих дает силы.

Все знают, что у меня привычка - в обед минут 15-20 вздремнуть. И вот наши казахфильмовские ребята всегда обустраивают мне для этого специальное место. Недавно нашли какое-то удобное заваливающееся кресло (смеется). Я ведь всю жизнь, как и мечтал, проработал на киностудии. Был администратором, сейчас являюсь реквизитором юртового хозяйства, недавно вновь снимался в кино - в фильме Мухита НАРЫМБЕТОВА “Долгое эхо”. Вот такой я везучий человек!

Понимаю, как всем сейчас нелегко. Сначала пандемия, потом январские события, теперь международные потрясения и экономический кризис. Но я по-прежнему придерживаюсь своих главных обыденных правил жизни, и мне становится легче.

И если вы спрашивали у меня совета, как не провалиться в негатив, как по-прежнему любить жизнь, то вот вам и ответ. То есть я строго следую избитому, но действенному завету: “Если вам дали лимон, делайте из него лимонад”, как бы трудно это ни было.

Еще в сложные времена я часто перечитываю Даниеля Дефо, потому что мой любимый герой Робинзон Крузо тоже дает мне силы. Попробуйте поставить себя на его место и четко представьте, как ему приходилось цепляться за жизнь!

- Как вы стали таким муд­рым?

- Это, наверное, вопрос к Всевышнему и к моим родителям (смеется). Но на самом деле все просто. Я рос и мужал в настоящей Алма-Ате, она меня воспитала. И настоящий алмаатинец не может быть другим. Бывал в разных городах мира, многие мне очень понравились, но город, в котором прошло твое счастливое детство и юность, не сравнится ни с каким другим. Закрываю глаза и представляю себя в “Тастаке”, в той райской Алма-Ате. Она вся зеленая, а вокруг красивые люди в белом, потому что тогда в моде были парусиновые белые костюмы.

Мы, дети, были счастливые и одинаковые в том смысле, что никогда не делились. Ни на богатых и бедных, ни по какому-то другому признаку. Это был удивительный мир, когда у всех открыты двери: бегаем во дворе - и то к одному другу забежим покушать, то к другому. И везде тебе рады. Родители не ищут, не беспокоятся, что кто-то пропал или кого-то украли, потому что все знают, что все будет хорошо и ты, наигравшись, вернешься домой поздно усталый и довольный.

Сначала мы жили на квартире, и я учился в “Тастаке” в школе № 2, а заканчивал учебу уже в 23-й школе в районе стадиона “Динамо” на улице Шевченко. Мы переехали туда, потому что моему отцу, видному литературному деятелю, дали квартиру от Союза писателей. Потом мне посчастливилось отучиться в Москве на курсах директоров кинопроизводства, где на одно место претендовали около десяти человек. Золотое было время!

- Но ведь до этого в жизни вашей семьи были и трагические события...

- Действительно, в 1948 году, через два-три месяца после того, как я родился, мой отец был репрессирован и оказался в Сибири. Моя мать, как жена “врага народа”, никак не могла найти работу здесь, в Алма-Ате, и в 1951 году вынуждена была отправиться к отцу на вечное поселение. Меня она, конечно, взяла с собой. Так, малышом я оказался в хакасском поселке Мотыгино. А уже через два года, после смерти Сталина, пошла обратная реакция. Мой отец был реабилитирован, и мы возвратились на родину.

Но то время, что я был в Сибири, почему-то запомнилось мне как что-то волшебное. Я видел Ангару, Енисей, непроходимую тайгу, жил в избушке из бревен. Запомнил, как отец и его товарищи рубят и валят лес. Я был единственным маленьким ребенком в округе, поэтому меня все любили и оберегали. Лесорубы - сплошь интеллигентные люди - приносили мне из тайги крохотные ягодки земляники, которая была для меня самым вкусным лакомством. Еще я ел зайчатину, носил вручную пошитую из зайчика шубку, у меня была шляпа с пришитой к ее полам марлей от мошкары.

А еще там у меня были любимые друзья - местная собачка Дружок и московский профессор Сигизмунд Давидович ИЗЛОВСКИЙ. Наше с ним любимое развлечение - чтение “Конька-горбунка”. Он начинал, а я тут же подхватывал и продолжал. Мы настолько сроднились тогда, что даже после его смерти я встречался с его детьми в Москве в 1972 году.

В Алма-Ату из Сибири мы возвратились летом 1954 года. Сначала, воодушевленные, ехали на поезде, а потом на вокзале Алма-Ата-1 нас встречали на настоящем ЗИМе. Из-за детского возраста, из-за теплого отношения окружающих все, что происходило тогда с моей семьей, я воспринимал очень позитивно и был счастлив. Это, наверное, дало настрой на всю оставшуюся жизнь.

- Похвастайтесь полученным высоким званием заслуженного деятеля Республики Казахстан. Как из-за этого изменилась ваша жизнь?

- Никак (смеется)! Даже в поликлинике совминовской больницы меня обслуживать отказались. В прошлом году немного прихватило сердце, и друзья посоветовали: “Ты же теперь заслуженный, иди обследуйся!” Я пришел туда, а мне говорят: “У нас новый порядок: мы с 2016 года не принимаем вашу категорию”.

Честно сказать, я возмутился. Хотел даже написать письмо министрам культуры и здравоохранения с вопросом, что же тогда дает звание “заслуженный деятель”. Если только место на кладбище, то мне абсолютно все равно, в скольких километрах от Алматы я буду потом лежать (смеется). А вот при жизни хотелось бы нормального отношения.

Ну раз там уже не нормальная больница, а какая-то кормушка, то на нет и суда нет. Так что высокое звание мне ничего не дало. Рад, что хоть выплатили государственную стипендию первого президента, которую мне присудили в начале 2017 года. Слышал, ее тоже в итоге не все получили.

И вот, придерживаясь своих правил жизни, во всем ищу положительные моменты. Значит, рано мне еще по больницам ходить, надо быть здоровым человеком и продолжать мечтать о хорошей роли!

Оксана ВАСИЛЕНКО, фото Олега СПИВАКА, Алматы