Ухо откушу!

Настроение человек создает себе сам. Например, однажды Геннадий Николаевич с другом-джазменом попал на великосветский и весьма скучный Новый год. Вечер грозил быть потерянным.

- В помещении кроме всего был помпезный белый рояль, - рассказывает Балаев. - Тогда я сказал другу (это был Григорий МЕТАКСА, ныне живущий в Греции): “А слабо сыграть в голом виде?” Тот не сдрейфил, разделся - полностью! - и сыграл. Вот после этого и началось веселье, это был лучший Новый год в моей жизни.

- Перед тем как попасть в Алматы, вы успели окончить консерваторию в Ташкенте, получить диплом актера там же и поработать в России. Сюда вас звали, да так, что вы могли поставить условие - квартира, роль Лермонтова в бенефисном спектакле… Зачем приехали, от чего бежали?

- Да не от чего было бежать. Я играл в Саратове и, например, в спектакле “Стакан воды” роль исполнял в очередь с Олегом ЯНКОВСКИМ. Сам много думаю, почему не было желания остаться в России, тем более что там явно было больше перспектив для работы в кино. Но я ведь родился в Актюбинске, куда сослали семью из-за дедушки - белогвардейского офицера. Верю в провидение, или в предназначение, или в ангела-хранителя - как хотите называйте это. Где-то там, свыше, решили, что основную часть своей жизни отдам Казахстану. И мне здесь было всегда очень хорошо. Однажды, правда, я собрался переехать в Питер, получил приглашение в театр и даже уже обменял квартиру на питерскую, но в Министерстве культуры Казахстана меня убедили остаться, я поддался на это. Но я не жалею о сделанном выборе. Казахстан ко мне отнесся как к одному из любимых сыновей. А какие роли доставались мне в театре - мало кому так везло!

- Как вы отметили юбилей?

- Скромно, по-семейному, в загородном доме моего друга Андрея ТКАЧЕНКО. Был прекрасный вечер, дома у него есть рояль, и я много играл. На звание народного артиста я не рассчитывал, поскольку его давно отменили, в стране был карантин, в театре отпуск. Поздравляли меня по телефону. Но я абсолютно не был расстроен, удручен или обижен недостатком внимания к моей персоне. Не скрою, было очень приятно, когда через несколько дней позвонил директор нашего театра и предупредил, что министр культуры лично будет вручать мне орден “Парасат”. Тем более что Актоты РАИМКУЛОВА - обаятельнейшая женщина! Мы общались в масках, тем сильнее заметны умные, улыбающиеся глаза. Она так приятно поздравила, приколола орден, мы побеседовали. А что еще надо? Я вообще оптимист по своему устройству, это даже не моя заслуга, просто родился таким. У меня никогда не бывает настроения “ой, как все надоело, у меня не ладится”. В свое время я открывал ресторан в театре, и он был успешным. Вообще, все, за что я берусь, удается. И я благодарен за это своему ангелу-хранителю.

- Некоторые актеры считают работу в театре высоким искусством, а все остальное не очень. Вы никогда не смущались от того, какую популярность принесли “Толобайки” - телевизионные скетчи на основе анекдотов?

- Я горжусь тем, что никто не умеет лучше меня рассказывать анекдоты. Я их знаю миллион! Легко запоминаю и люблю все смешные вещи. И считаю, что актер должен уметь все. А страдающие пафосом - это просто бездарные люди. И тут не поможет ни диплом актера, ни три высших образования. Я был знаком с актером, который разговаривал так: “Это прокрустово ложе, меня тянет на кантилену”. Я ему говорил: “Твою мать, ты как говоришь, ты же просто книжный червь!” Актером нельзя стать, прочитав много книг или усвоив определенный набор знаний. Бывает, человек в жизни умница, все знает, а на сцене бездарь. У нас это называется актер без яиц, без темперамента.

- Скажите честно, на сколько лет себя ощущаете, не тяжело сниматься в кино?

- О чем вы? В моем возрасте нет смысла врать, да и раньше я не особо этим баловался… Я чувствую себя на 35 лет - так же безумно люблю женщин, больше всего в жизни. А если мужчина любит женщин, значит, он хочет в профессии быть первым, он следит за собой, он бодр, красив, от него хорошо пахнет, он хочет творить! Как только в мужчине пропадает либидо, вот тогда все кончается. Он хочет сидеть и думает только о собственном геморрое. У меня пока всего через край. Я люблю женский голос, женские руки, ноги… все остальное. А мужчин не люблю, мужское общество терпеть не могу. Они вонючие, матерятся и напиваются.

- Наверное, вашей жене живется с вами счастливо, но непросто…

- Мы вместе 60 лет. Вы представляете?! Но это ее заслуга, она удивительный человек. Если бы не она, я бы наделал в жизни много глупостей, и в этом направлении тоже, потому что я не ходил по земле, я всегда летал. Когда уставал от полета, то просто терял сознание, падал, набирался сил и снова взлетал. Кстати, я не умею медленно ходить и не люблю сидеть. Лучше стоять, а еще лучше двигаться вперед.

- Почему вы всегда отказывались играть в детских спектаклях и новогодних утренниках?

- Артисты врут, когда говорят, что любят играть для детей, что это лучший зритель. Если его во взрослую драму не берут, значит, он или говененький артист, или роста очень уж маленького. Деда Мороза я играл на утренниках и даже сам написал сценарий сказки. Но все это для того, чтобы заработать на каникулах, а не из любви к детям.

- Расскажите про фильм, в котором вы сейчас снимаетесь.

- Это фильм про боксера, а я играю тренера. Очень интересный получился кастинг на роль. Мне говорят: “Скажите что-то в камеру”. Я и рявкнул: “Б…дь, пошли на хрен все отсюда!” Развернулся и ушел. А вечером мне позвонили и сообщили, что я утвержден на роль.

- И никого не смутило, что такие слова у вас вырвались?

- Ну вот представьте себе этого героя: тренер, чемпион Олимпийских игр - он внутренне мощный, темпераментный. Как он должен разговаривать? Я сам занимался карате много лет, являюсь тренером всесоюзной категории и был судьей первого чемпионата СССР по карате. Там сплошной мат! Если тебе дают по башке так, что ее сносит, ты же не скажешь: “Ой, вы меня больно ударили”. Скорее скажешь: “Ах ты, с…ка, я тебе сейчас врежу!” Когда мы на тренировках дрались, я предупреждал противника сразу: “Если ты меня по роже ударишь, я тебе уши оторву, ты понял меня?” Я же артист и берег лицо.

- А на улице случалось драться и применять все это?

- Конечно. Мужчина не может в нашей стране прожить так, чтобы ему ни разу морду не набили. Это значит, он сидит все время дома. А если мужчина любит красивых женщин, приглашает их в ресторан, то обязательно будет конфликт, что у меня и случалось.

- За ваш фасонистый вид, за все эти богемные галстуки не били? Не путали с товарищами нетрадиционной ориентации?

- Случалось. Я верю в гороскопы - по месяцу рождения я Лев, по году Дракон. Когда задевают меня, самолюбие во мне вспыхивает от ногтей на ногах до волос. В драке самое важное - есть у тебя дух или нет, а у меня духа на сто человек. Я никогда не спускал оскорбления. И тогда я говорю: “Я тебе сейчас нос откушу и уши. Или вцеплюсь зубами в горло”. И я всегда думал, как бы так врезать противнику, чтобы он не встал, не продолжил драку и не порвал мне кашемировое пальто за семь тысяч долларов (да, вот такие подарки мне дарят) или красивый костюм.

- В чем ваше счастье?

- Наверное, когда ты впервые безумно влюбляешься по молодости, когда орден прикалывают или когда зрительный зал тебе рукоплещет. Это счастье такое коротенькое, но оно такое сладкое. Секунды, но их достаточно. Я уверен, что моя профессия удивительная, прекрасная, потому что по работе приходится серьезно вникать в эпоху, в образ, разбирать характер. И все это оставляет след. Артист превращается в философа. Ты по-другому мыслишь, учишься читать человека, понимать его сущность. И это очень интересно. Когда я играл Лермонтова, выучил наизусть примерно треть его стихов. Да что там выучил - я сам начал писать. И вот какое первое стихотворение написал в тридцать лет.

Жизнь как опасная игра.

Ходов в ней сотни, тысячи, мильоны.

Коль ты игрок плохой, то козыря не жди, придет мура.

А видишь наперед - быть венчанным тебе короной.

Спи меньше, двигайся, дерзай,

В решениях своих будь тверд как камень.

Боишься резвого коня - слезай.

Чем больше кинешь дров в костер, тем жарче вспыхнет пламень.

Жить не хочу, довольствуясь лишь тем, что есть.

Лети, моя мечта, что сбудешься ты, верю.

Пока тебя не загоню, тебе не дам присесть.

Тебя на прочность, как металл, проверю.

Хочу всегда идти я шагом надежды,

Чтобы стучало сердце и кипела кровь.

Пройти по лабиринту жизни можно только трезвым.

Падать, вставать и возрождаться вновь.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото автора, Алматы,