Кадр решает всё

Когда Алексей ГОРЛОВ (на снимке) презентовал на кинофес­тивале “Евразия” свой новый фильм и сказал, что он снят одним кадром, у многих возник вопрос, кто именно этот кадр. Но все оказалось прозаичнее и сложнее одновременно: картина действительно однокадровая, без монтажных склеек - как “Русский ковчег” Сокурова, только “История одной старушки” Горлова.

Полнометражный дебют Горлова в виде драмы “Одно звено” в 2010 году получился впечатляющим - до сих пор помню чувство недоумения от того, что режиссер всерьез решился выпускать такой полуфабрикат на большой экран. Потом, впрочем, недоумения поубавилось - местное кино раз за разом доказывало, что не собирается сдаваться перед лицом рыночной конъюнктуры и здравого смысла. Но даже будучи низвергнутым с вершины хит-парада самых странных творений казахстанского кино, “Одно звено” оставалось примером для подражания любым трэшевым режиссерам.
И вот теперь Алексей снял “Историю одной старушки”. Зачем? Для кого? И самое главное - на какие шиши?
Забегая вперед, скажу, что я ожидал увидеть слегка невменяемого и категоричного деятеля категории “Я трогал Феллини за ногу”. А Горлов оказался простым, сермяжным таким персонажем, не лишенным житейской мудрости.
- Зачем вы снимали фильм одним кадром, намеренно усложняя себе жизнь?
- Ну, во-первых, это эксперимент. Во-вторых, непрерывная съемка предполагает большее доверие зрителя к материалу, его вовлеченность - мы же верим домашнему видео, которое снимается в той же манере. За час двадцать кинематографического времени, которое у нас полностью соответствует реальному, кардинально меняется жизнь героя. Мы поначалу экспериментировали с длиной планов, делали репетиции, пока, в конце концов, не сняли весь фильм одним дублем. Потом, правда, многое пришлось исправлять на постпродакшн.
Сама история о том, как богатая семья привозит бабушку в дом престарелых. Она думает, что ее там оставят, а сюжет поворачивается в другую сторону... Все придумано, но актуально.
- Вы сказали, что это эксперимент. А кто сейчас на такие эксперименты деньги дает?
- Деньги мои и моих партнеров. Изначально я не планировал выпускать фильм в прокат. Это скорее телефильм. Бюджет небольшой, поэтому я планирую, что “История...” вернет нам затраты.
- Каким образом?
- Фильм уже участвовал в конкурсе фестиваля в Пусане. Это первый казахстанский проект, участвовавший в конкурсной программе данного фестиваля. Люди плакали. Хотя для Кореи фильм, казалось бы, не так актуален, как для России и Европы. И они будут его покупать. Дело в том, что такого рода фильмы способны обрести гораздо большую зрительскую аудиторию, чем любая местная прокатная комедия например. Это история, понятная везде. И во всем мире найдется масса людей, которым такие ленты интересны. “Историю одной старушки” гораздо легче пристроить за рубежом, чем прокатное кино. И проще зацепиться.
Путей для развития у отечественных кинематографистов не так уж много. Понятно, что прокат в России, и тем более в дальнем зарубежье, - дело практически обреченное. Остаются либо фестивали, либо дистрибуция на телеканалах.
Вот “Одно звено”, которое многие ругали, посмотрели миллионы человек на десятках телеканалов. Десять раз только по “ТВ-100. Русское кино”. И все телеканалы платят за ротацию. В смысле процесс идет. Деньги медленно, но отбиваются. Уже в Прибалтике показывают. Для старта, я считаю, это очень неплохо.
- А почему не фестивальный путь выбрали? У нас же все спят и видят себя в Каннах.
- Ну, скажем, Жанна ИСАБАЕВА снимает для фестивалей. Это такое более жесткое, эпатажное кино. А я сознательно не хотел делать жесткий фильм с кровью, избиениями и так далее. У меня, можно сказать, универсальная, международная картина. Кроме того, фестивали не монетизируют кино. Только три мировых форума - Канны, Венеция и Берлин - могут принести деньги. Все остальные ничего не дают. Сделать кино - сложный вопрос. Не менее сложный - куда-то его пристроить.
- Насчет “сложно сделать” можно подробнее в разрезе однокадровости фильма?
- Было очень много репетиций, сделали около 40 дублей, пока поняли, как движется камера, где прячется группа и так далее. Мы все шли за камерой. Каждая точка была выверена и перепроверена много раз. Для стедикамщика несли ящики, чтобы он сидел на них и отдыхал. Коляска, на которой ездила старушка, сама по себе не двигалась, а нам нужно было уронить ее с героиней в бассейн. Пока камера смотрела в другую сторону, подсаживали каскадершу. На самом деле все очень сложно было.
- А стоило оно того?
- Я думаю, да. Когда мы искали актера на роль старика, о многих думали. В результате решили замахнуться на ГАФТА. Связались с ним, он сказал: “Сценарий почитаю, но вы поймите, я не снимаюсь в кино, которое мне не нравится”. Мы замерли в ожидании. Потом он сам перезвонил из Швейцарии, где находился на лечении, и сказал: “Ребята, я в восторге, готов пройти кинопробы”. Валентин Иосифович, какие пробы, ну что вы?..

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, фото из архива съемочной группы “История одной старушки”, Алматы