Соло на двоих

Вот уже почти пять лет популярный казахстанский актер Сергей ПОГОСЯН не выходил на театральные подмостки родного Алматы. За это время он засветился более чем в двух десятках сериалов и проектов, в основном российских. Однако есть приятная новость - в ближайшее время алматинцы смогут увидеть любимого артиста в театре. Причем в звездном дуэте с Евгением ЖУМАНОВЫМ.

Это совершенно некоммерческий проект в негосударственном театре “Жас Сахна”, расположившемся в подвале мебельного магазина. И довольно странная пьеса Амели Нотомб “Косметика врага” из двух персонажей и доходящего до паранойи самокопания.
- Сейчас, - смеется Сергей, - очень хорошее время, чтобы играть для души: Россия занята проблемами Крыма, непонятная финансовая ситуация. Примерно такое же время, помню, было в начале девяностых, когда все рушилось, а мы в театре репетировали “Калигулу”. Тогда я пришел к другу-бизнесмену, и мы выпили, чтобы снять депрессию. У меня, видите ли, монолог не шел, а у него товар застрял, посадить могли…
- То есть этот возврат на сцену от нечего делать?
- Как не бывает бывших алкоголиков, так не бывает и бывших театральных актеров. Если не дают играть на сцене, он начинает наигрывать в жизни, дома… Это ужас­но! Я до сих пор держался, но есть потребность отдать зрителю эту странную энергетику. К тому же я всегда мечтал сыграть с Женей Жумановым, он не только мой партнер по сцене, но еще и режиссер этого спектакля.
- Нельзя сказать, чтобы выбор пьесы гарантировал бешеный успех. Не слишком ли философски и умно выглядит происходящее на сцене?
- Знаете, с возрастом я перестал бояться умных пьес, а скетчей и юмора мне достаточно на телевидении. Да, не могу сказать, что я в восторге от материала. С другой стороны - ну подумаешь, пьеса не совсем понятна мне, как и любому нормальному человеку, который не насиловал девушку на кладбище, не убивал никого. Зато у меня замечательный партнер и есть что проиграть, мне нравится многогранность моего героя. Но это же просто личина, маска. Я стараюсь, чтобы она очень хорошо села на меня, и для этого необязательно находить в герое собственные переживания.
- Нет волнения оттого, что теперь, через пять лет, обязательно кто-то скажет: “Видел я Погосяна на сцене, не тот он уже!”
- А мне всегда говорили, что я не тот Погосян, за которого себя выдаю. Когда еще работал в театре Лермонтова, на интернет-форумах говорили, что мое место на базаре... Когда получал какие-то роли, шептали, что это из-за того, что я родственник Рубена Суреновича Андриасяна - главного режиссера театра (хотя между нами общего только инициалы: он Р.С. а я С. Р.), что это все одна большая армянская опухоль на теле русской драмы... В свое время я наглотался этого, поэтому и не хочу снова входить по уши в театр, мне вполне уютно именно в антрепризе, когда существует роскошь работать в театре по желанию, в то время, когда мне есть что отдать, когда творческое вымя полно молока.
- А если бы у вас был карт-бланш, какой спектакль для себя в главной роли вы бы выбрали?
- Я тупой в этом смысле. Я никак себя не вижу. Мне в принципе надо играть, и если делаю это хорошо - мне нравится моя работа, если плохо - то нет, а что при этом я играю, уже не существенно.
- Не проще было как-то продолжить роман с театром, чтобы иметь стабильность, а не пытаться все время понравиться на кастингах?
- Ну да, в творчестве, как на улице красных фонарей: не понравился - пройдут мимо. И если жить по системе “дотянуть до пенсии”, то, конечно, я не прав, тем более что пенсия вроде уже и не за горизонтом. Но надо отдать должное нашему правительству, пенсионный возраст все отодвигается. Кто знает, если бы я остался служить в театре, к моменту моего выхода на пенсию этот возраст бы приблизился к ста годам...
- Про вас ходит масса слухов - что вы будете следующим худруком лермонтовского театра, что у вас заоблачные гонорары, что вы теперь очень разборчивы…
- Про худрука - это варианты песни об армянской опухоли. Что касается гонораров и разборчивости: чем меньше ты стоишь, тем на большее ты согласен. Было время, когда я за десять долларов стоял с транспарантом “Покупайте вафли чимкентского завода”, когда на концерте Задорнова в Алматы меня наняли проводить лотерею по билетам и одна недовольная зрительница порвала билет и швырнула мне в лицо с проклятиями. А мне нужны были эти пять тысяч тенге, которые платили за лотерею. Я шел домой и думал, ну и что, ну плюнули в рожу, и что теперь. Зарекся с лотереей связываться, а потом долго вел “Бинго”, принесшее мне телевизионную популярность. Затем была кулинарная программа, и на одном банкете директор ресторана весь вечер показывал мне оборудование на кухне, а я с тоской смотрел, как подавали коллегам-артистам то одно горячее, то другое: директор решил, что я профессиональный повар из телевизора, и хвастался передо мной.
- Сейчас от чего отказываетесь?
- От заведомого идиотизма, вроде ведения лотереи в антракте. Или если, например, предлагают сыграть педофила. На самом деле цена человека - это цена его “нет”, так же, кстати, определяется цена женщины.
- Евгений, а чем вас привлекла эта странная пьеса?
- Одна моя знакомая, - смеется Евгений ЖУМАНОВ, - когда ее спрашивали, получится ли вкусным борщ, всегда отвечала: “А как иначе, если туда столько вкусного положили!”.
- В этом случае вкусности - это вы и Сергей Погосян?
- Ну да, и еще все-таки пьеса, хотя она до сих пор вызывает много споров, есть в ней некий налет скандальности, неоднозначности. Но это и хорошо для молодой сцены, которая пока, как говорится, широко известна в узких кругах.
- Почему вы отдали Сергею более яркого героя?
- Наверное, я выродок в нашей профессии - начисто лишен профессиональной зависти. И с удовольствием взял на себя роль пода­ющего реплики такому замечательному актеру.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы