О, Кайрат!

Фильм про жизнь певца Кайрата НУРТАСА, издателя журнала “Кайрат Нуртас” и основателя кинокомпании “Кайрат Нуртас Production”, внезапно получил название “Өкініш” (“Сожаление”). Впрочем, такой опрометчивый, без всякой выдумки нейминг не помешал ленте рвать голливудские блокбастеры в прокате - по словам прокатчиков, фанаты Кайрата начали штурмовать кассы кинотеатров за два дня до релиза.

Сразу на премьере фильма зрители разделились на два лагеря: на тех, кто посчитал “Өкініш” прямым изнасилованием хорошего вкуса, и тех, кто в финале плакал от любви к кумиру. Судя по зареванным лицам девчонок, после “Сожаления” они испытали прямо-таки аристотелевский катарсис, хотя чувство меры почему-то шепчет мне, что упоминание этого малоизвестного драматурга древности в данном случае не очень уместно.
Что заставило плакать этих тихих милашек, буднично пролистывающих в Интернете новости о гибели шахтеров и тройном изнасиловании несовершеннолетней? Сентиментальное чувство сопричастности. Такой кристаллизованной чистоты, до которой корейским и турецким сериалам - как от “Казах­фильма” до Голливуда. Потому что Кайрат - он наш парень, от сохи. Ну то есть в данном случае от камчи.
Еще года два назад музыкальные продюсеры в разговорах жаловались, что в Корее и Японии все с ума сходят по своим, локальным, кумирам, а наш народ пожирает исключительно зарубежные медиаобразы - от Стаса Михайлова до Дженнифер Лопес. Говорилось это, понятно, с пафосом “Нет пророка в своем отечестве”. И вот пророк появился.
Правда, некоторых профессионалов не устроил уровень избранного. На это можно ответить только, что осина не родит апельсина, и для того чтобы на казахской эстраде появился Майкл ДЖЕКСОН, необходимо 300 лет жить по одной Конституции. К тому же уровень мессии, как ни крути, определяют не аналитики, а паства. Точнее, ее количество.
А Кайрат Нуртас действительно обескураживающе популярен. Он собирает аншлаги в любом регионе республики в залах любой вместительности. Есть люди, упрекающие Нуртаса в вульгарности и безвкусице, но категории вкуса работают только там, где есть поле для сравнения. А Кайрата Нуртаса сравнивать не с чем. Не с кем.

На пьедестале героя нашего времени он, конечно, не первый. До него был (и, в общем, есть) Мейрамбек БЕСПАЕВ, а до Беспаева был Нурлан ОНЕРБАЕВ. Онербаева, душевно мурлыкающего под гитару, полубарда-полужыршы, в свое время очень привечало руководство страны. Косвенно именно эта любовь помешала ему стать действительно всенародным кумиром, потому что любимцы отцов редко становятся идолами для сыновей, а тем более внуков.
Вот Мейрамбек Беспаев стал по-настоящему народным певцом. Мелодраматичным, распевающим такие любимые у нас душещипательные песни с минорными мелодиями и трагичными текстами. Говорили, что в аулах люди продавали последних баранов, чтобы пойти на концерт послушать Мейрамбека. Прямо-таки мифологическая жертвенность.
Баян ЕСЕНТАЕВА, продюсер с невероятным чутьем, вовремя поняла, что почем, и сняла с режиссером Аскаром УЗАБАЕВЫМ мелодраму “Ғашық Жүрек” - формально полуторачасовой проморолик ее экс-протеже Мольдир АУЕЛЬБЕКОВОЙ, а по сути - прижизненный байопик Мейрамбека.
Вот Мейрамбек едет на Bentley и сворачивает с пути на важную встречу, чтобы спеть перед детьми в сиротском приюте. Вот Мейрамбек приезжает на той, где все дерутся, и своим волшебным голосом, словно герои “Калевалы” Вяйнямёйнен и Лемминкяйнен, останавливает потасовку.
Говорил в фильме Мейрамбек нечасто, и все в одной интонации, где-то между Клинтом ИСТВУДОМ и Юрой ШАТУНОВЫМ: монотонно и приглушенно, зато не губами, а сразу сердцем. Смотришь на Мейрамбека, делающего признание в любви, а видишь, как тысячи простых казахов выводят из загона своих овец...
“Ғашық Жүрек” собрал в прокате больше миллиона долларов.

У авторов “Өкініш” аппетиты ровно в три раза больше - животноводство страны под тотальной угрозой. Если учесть, что лента Узабаева & Есентаевой при существующем количестве кинозалов могла принести такие сборы только при условии двух- и трехкратного просмотра, то полюбоваться на Кайрата Нуртаса зрители должны захотеть от 4 до 6 раз. Сложно сказать про $3 миллиона - все-таки очень большая сумма. Но потенция у аудитории есть.
При этом рецепт отжима денег все тот же.
Кайрат Нуртас, такой недосягаемый в своей звездности, но в душе простой и ранимый, просыпается в кровати, барочность которой сделала бы честь художнику-постановщику “Унесенных ветром”. Кайрат Нуртас прыгает в бассейн, а потом дарит другу часы на фоне припаркованного во дворе “Майбаха”. Кайрат Нуртас поет для ребенка-инвалида на берегу Каспия. Кайрат Нуртас вступается за девушку в ночном клубе. Кайрат Нуртас мчится на “Мерседесе” S-класса, страдая от предательства и погибшей любви.
Заодно Кайрат Нуртас дает фору Мейрамбеку в части палитры выражения чувств. Его же любят не только за то, как он поет, но и за то, как он говорит. Любую реплику, состоящую более чем из одного предложения, Кайрат превращает во вдохновенный тост. Публику такой подход, с выражением ей прочувствованной благодарности после исполнения каждой песни, сражает наповал.
И с таким методом уже неважно, что “Өкініш” сделан неряшливо, грязно, а кое-где и откровенно “на отвали”. Аскар Узабаев, снимая Мейрамбека, все-таки делал точечные, рассчитанные удары. А лента имени Кайрата Нуртаса бьет ломом по голове, не отвлекаясь на технику и прочие досадные мелочи.
Критики, конечно, пишут, что фильм откровенное дерьмо, а в деле дебилизации населения Кайрат уже работает на опережение. И что пафосный, невероятно роскошный, до безумия напыщенный дом певца - апогей безвкусицы и дешевых понтов.
Даже не знаю, что тут сказать. Просыпайся Кайрат Нуртас на кровати IKEA в квартире-студии, декорированной в стиле арт-деко, с офортами Дали на стенах, фильм сразу бы выпал из жанра, давно обкатанного болливудскими и мексиканскими образцами. Да и не Кайрат бы это был.
И не наша страна.
Не знаю, к счастью или сожалению.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, Алматы, тел. 259-71-96, e-mail: tulegen@time.kz, фото Дины САБИРОВОЙ