Свой среди чужих, чужой среди своих

На состоявшемся в Москве международном конкурсе рисунков среди глухих детей “Радуга звуков” во всех трех номинациях призовые места взяли павлодарские дети. Местный художник и скульптор Владимир ЕФРЕМОВ, создавший в художественной школе №2 Павлодара класс для детей из областной школы-интерната для глухих и слабослышащих, не просто стремится научить своих учеников рисовать - он надеется разрушить “страну глухих”.

Владимир Иванович лишился слуха, когда ему было четыре года, и в семь лет его никто не хотел брать в обычную школу. Но мама с бабушкой надавили на совесть учителей: мальчик рос среди слышащих и идеально читал по губам. В Санкт-Петербургскую государственную высшую художественно-промышленную академию (бывшее Мухинское училище), куда на одно место претендовало 20 человек, он поступал на общих основаниях.
- Как моя бабушка говорила: “По-большому захочешь, так присядешь”, - улыбается художник. - Надо было учиться, я и учился. Поступил на концептуальный дизайн - это была единственная кафедра на всю Европу. Годы учебы вспоминаю как лучшие в своей жизни.
Можно много рассказывать о Владимире Ефремове как о художнике и скульпторе. Принимая его работы, многие заказчики не могут сдержать слез, признаваясь: “Человек получился как будто не из камня, а живой”.
Десять лет глухой художник отработал в Павлодарском инновационном евразийском университете. Когда пришел туда, студенты рисовали акварелью, не имея никакого представления о дизайне, рисунке. Пришлось начинать с нуля - заказывать макеты, глину, оборудование, писать программы. Но два года назад он ушел из университета, набрал 14 школьников, у которых проблемы со слухом, и основное время и силы с тех пор тратит на них. Говорит, что пришла пора вернуть долг.
- Меня ведь тоже кто-то учил, - объясняет художник. - Покойный Павел Георгиевич ВЕЛИЧКО согласился работать со мной, когда я учился в четвертом классе. Я много лет ходил к нему каждый день, и каждый день мы нудно рисовали натюрморты. Мама уже тогда знала, что я смогу работать только художником.

По словам Владимира Ивановича, для него, закончившего обычную школу, стало неприятным открытием, что глухие дети якобы не могут освоить “нормальную” школьную программу.
- Я знал, что еще в советские времена учебные программы для глухих и умственно отсталых были одинаковы, и это накладывало на абсолютно нормальных детей, единственным недостатком которых была глухота, свой отпечаток, - говорит он. - В результате наши ребята работают дворниками, да и то в уединенных местах, где нет транспортного движения. Впервые попав в мир глухих в Питере, я так и не смог стать там своим - я от них отличался, и они меня не воспринимали, прогоняли. Не верили, что я действительно полностью глухой, постоянно проверяли: хлопали за спиной, что-то с грохотом роняли. Я, естественно, никак не реагировал. Но они, даже после того как убеждались, что я свой, все равно говорили, что я не из их круга и мое место среди слышащих.
Сейчас художник поставил перед собой непростую задачу - разрушить “страну глухих”. С помощью искусства. Для этого, убежден он, надо разбудить способности детей, дать им возможность профессионально реализовать себя.
- Общеизвестно, что жизнь многих великих художников не укладывалась в общепринятые каноны, - рассуждает Владимир Ефремов. - Благодаря каким-то своим аномалиям они видели и отображали жизнь по-другому. Гениальность Поля Гогена, Пабло Пикассо, нашего казахстанского художника Сергея Калмыкова в том, что они в своих картинах сумели показать мир в таких измерениях, которые другим оказались неведомы. Они же ведь все пограничные люди, некоторые и вовсе были больные, правда? А эти - здоровые дети.
По словам художника, за два года он убедился: родители глухих детей даже не задумываются о том, что их ребенок может полностью адаптироваться в нормальном мире, если его дома как следует развивать.
- В интернате - модель казармы, - продолжает Владимир Иванович. - Без сопровождения их никуда не выпускают, города они не знают, в магазины не ходят. Представьте себе банку с солеными огурцами. Огурцам там нравится, и они себя считают о-го-го какими. Педагоги здесь ни при чем, у них своя задача - сурдопедагогика. Недавно я очень удивился: смотрю, один мой ученик разговаривает по мобильному телефону - он не глухой, а слабослышащий, со слуховым аппаратом. Я спрашиваю его: почему ты по телефону можешь разговаривать, а “вживую” нет? Ну-ка, говорю ему, руки за спину, скажи что-нибудь. Он, глядя в глаза, без жестов сказать ничего не может. Я пытаюсь сам ему что-то сказать без жестов, он не понимает. А ему уже 16 лет.

Персонал художественной школы и интерната удивляется - как быстро Ефремову удалось достучаться до глухих детей: они с удовольствием идут на занятия, у них светятся глаза, и они даже перестали… болтать на уроках! Ведь глухие - самые болтливые люди: стоит собраться двоим, и они начинают часами жестикулировать без передышки. А тут - 14 человек, и весь урок внимательно “слушают” педагога.
Однако Ефремов считает, что у него в педагогике провал следовал за провалом.
- Первое время они мне вообще не верили, - вспоминает он. - Просил что-то исправить - обижались. Плакали, психовали, рвали рисунки. Чтобы их разбудить, мы целый год рисовали… ладошки. Изображали деревья, пейзажи, животных, и все в виде рук. В Библии сказано: “В начале было слово”. А вот я считаю, что в начале был жест. Жестовый язык - это проязык человечества. Знаете, глухие дети, которые всю жизнь общаются с помощью рук, только на занятиях в художественной школе по-настоящему рассмотрели наконец свои ладошки. Мы с ними выяснили, что пластика жестового языка очень выразительная и красивая. Не случайно глухие разных стран понимают друг друга без переводчика. Во время моей учебы в Питере к нам в гости приезжали голландцы. Я жестовый язык тогда знал плохо, но даже мне не понадобился переводчик - я всех прекрасно понимал. Язык жестов универсален, он гораздо лучше, чем эсперанто. Вот я и подумал: может, научив детей любить свои руки и свой жестовый язык, я дам им толчок к тому, чтобы они захотели совершенствоваться дальше?..
Ну а пока ученики Ефремова гордятся своей первой, но сразу такой оглушительной победой в Москве. Тем более что каждого из них премировали современным слуховым аппаратом стоимостью 1200 долларов. А школе выделили дорогостоящее оборудование для лингафонного кабинета.

Ольга ВОРОНЬКО, фото автора,  из архивов школы-интерната и Владимира ЕФРЕМОВА, Павлодар