Дом доброй Надежды

К Надежде КРЮЧКОВОЙ нередко обращаются сотрудники органов опеки и ювенальной полиции с просьбой приютить в ее доме ребенка или целую семью, попавшую в непростую жизненную ситуацию, на время, пока с непутевыми родителями разбирается опека и суд. Но некоторые так и остаются жить с Надеждой Спиридоновной. Десять ее “нерожденных” (приемными здесь никого не называют - все родные) детей уже взрослые.

- Вырос мой сын, - рассказывает Надежда Спиридоновна. - Мы с мужем больше детей иметь не могли, подумали о приемных. Так у нас появился Сережа. А через три года врачи поставили ему страшный диагноз - церебральный паралич. Не сдались, и в шесть лет Сережа сделал первые шаги. Но я мечтала о дочке. Свою Верочку выбрала с первого взгляда. Клава и Василиса появились у нас случайно. Одна из двойняшек больна - эпилепсия. Руслана я встретила в больнице. Он инвалид - туберкулез кости, нога в колене не гнулась. В семь лет его бросила мать, три года жил у тети. А потом та привела его во двор больницы и просто оставила у дверей. В детдом не брали - инвалид, но и в больнице не оставляли. Мы сделали Руслану операцию, он смог ходить. Аня тоже из неблагополучной семьи. Пережила девочка-подросток то, от чего и взрослый бы сломался. Потом пришел Саша. Он жил в церковном приюте после смерти мамы. Вчетвером пришли ко мне Назым, Фатима, Мадина и Зуля. Их мать посадили. Дети родственникам оказались не нужны. А отец был ненадежный - употреблял наркотики. От передоза и умер. Зуле на тот момент было шесть месяцев.

Только четверо из тех детей, про которых рассказала Надежда Спиридоновна, официально были ею усыновлены. Остальные находились на временной опеке. Но биологические родители так и не пожелали восстановить свои права и вернуть детей. Сегодня эти молодые люди уже самостоятельно устроились в жизни.

Аня после смерти дедушки и бабушки смогла на унаследованные деньги купить квартиру. Была замужем. Растит дочь-подростка. Работает.

Саша выучился на флориста. По второй специальности он модельер-закройщик. Руслан, который по болезни отстал от ровесников и учился на два года позже их, поступил в медицинский, но оплату за обучение не потянули, пришлось бросить вуз и идти работать. Сейчас он счастливо женат и воспитывает двоих детей. Василиса, Вера и Мадина вышли замуж.

Но и сейчас в доме Крючковой двенадцать детей. На четверых из них есть законная опека. Остальные находятся здесь с одобрения чиновников временно. Живут Надежда Крючкова и ее дети на три пенсии - ее по возрасту, сына и дочери по инвалидности. Помогают, несмотря на возражения матери, старшие дети и неравнодушные люди. У ребятишек хватает одежды, игрушек и, конечно, любви.

В комнату входят мальчишки - десятилетний Данил и Женя, которому двенадцать. У Данила проблемы с речью, ему требуется операция. Женя побойчее. Он рассказывает, что в их семье есть еще мама, папа и две сестры. Пока родители пропадали в недельных запоях, ребята смотрели за полугодовалой Дашей. Пацаны искали и сдавали металл, на вырученные деньги покупали кефир “Снежок”. Этим и кормили сестренку. Сами меняли ей подгузники, мыли ее. Сейчас Даша в больнице - скоро ей сделают повторную операцию на сердце. Как сложится дальше судьба этих ребят, Надежда Спиридоновна не знает. Мать ожидает лишение родительских прав, а отца - тюрьма. В их семье случилось страшное - отец надругался над собственной дочерью. Старшей. Ей четырнадцать.

- Они здесь с разрешения органов опеки Турксибского района Алматы, пока государство не решит, где и с кем они будут жить, - поясняет Крючкова. - За этой семьей присматривают волонтеры - помогают продуктами, вещами, учебными принадлежностями. А еще оплачивают няню и квартиру между операциями для маленькой Даши.

Трехлетние Артур и Руслан - близнецы. Живут у Крючковой с рождения. Мать, беременная ими, жила на теплотрассе. Узнав об этом, Надежда понесла в роддом вещи для матери и малышей. Так и познакомились. Через несколько дней передала еще гостинцев новоиспеченной мамочке. А заведующая родильным отделением предложила ей забрать и мать, и детей к себе домой.

- Я опешила тогда, - рассказывает Надежда. - Куда мне еще эту троицу! Но потом подумала: мать - гражданка Узбекистана, ее сейчас депортируют, а она малышей - под куст. Я-то как жить буду дальше, не зная, живы ли они? Взяла. Прожили около трех месяцев. А потом молодая мама вышла в магазин и сбежала. Я в шоке - два грудничка в доме. Побежала в опеку. Они говорят: держите пока у себя. Пришлось искать мамашу. Ее хотели снова депортировать с детьми. Так я доказывала миграционным полицейским, что дети - граждане Казахстана. У них есть свидетельство о рождении, присвоен ИИН. На каком основании их хотят депортировать? И в ювенальном суде я победила. А потом у нотариуса взяла у их матери доверенность на право представлять ее в суде по лишению родительских прав. Теперь я официальный опекун мальчишек.

Еще пятеро ребят - Снежана, Вася, Вика, Андрей и Есфирь - живут в доме доброй На­дежды вместе со своей матерью Александрой. Хозяйка показывает нам грамоты школьников.

- А ведь Вася полтора года прогуливал школу. Вместо учебы развлекался на прудах между поселками, ловил змей, лягушек. Не убился там чудом, наверное, - вспоминает Надежда Спиридоновна.

Похоже, воспитывать ей приходится не только детей. Если бы не Крючкова, их мать уже давно бы лишили родительских прав. Впервые порог этого дома Александра переступила десять лет назад.

- Я увидела ее из окна машины, - рассказывает наша героиня. - Смотрю - женщина кур на гриле жарит, а рядом коляска стоит. И сама женщина такая неухоженная. Хотела выйти из машины посмотреть, кто в коляске. Сын не остановился. А я дома ни есть, ни спать не могу. Собрались мы с мужем, ныне покойным, поехали. Женщина показала нам ребенка в коляске. Месяца три было девочке. На дворе октябрь, а на ребенке ни комбинезончика, ни шапочки. Завернута в какое-то тряпье, ручки все в цыпках. Жила Саша с дочкой в каморке рядом со своей грильницей. Там места хватало только для коробок из-под кур да коляски. А мать так и спала рядом сидя. Я предложила ей пожить у нас - и малышку мне стало жалко, и помощница мне нужна.

Уже дома Крючкова узнала, что у женщины есть еще двое детей и муж. В то время как она ютилась в подсобке, ее старшие дети жили в доме своего отца. Но, очевидно, в семье у них было не все гладко. Пока отец семейства был в рейсе, беременную мачеху выгнал из дома сын супруга от первого брака.

Взяв в охапку Сашу, поехала Надежда за ее старшими детьми. Их ждал сюрприз - в гневе на ушедшую из дома жену гражданский муж сжег ее удостоверение личности и справки детей из роддома. У детей на тот момент не было даже свидетельств о рождении. Долго Крючкова оформляла новое удостоверение и положенные документы на детей. К себе их прописала. А потом и муж опомнился, пришел прощения просить, навещал детей. Но Саша к нему возвращаться не захотела.

- Он умер через год, - говорит Надежда. - А его старший сын не захотел делиться наследством со своими братом и сестрами. Даже в суде оспаривал родство.

Потом помощница Саша еще дважды выходила замуж, родила троих детей. Один малыш умер - недоглядели “новобрачные”. Сегодня Надежда Спиридоновна категорически запрещает матери брать детей в новые семьи.

- Жизнь свою устраивай, но дети будут со мной. Нет в ее голове модели семьи, - поясняет наша собеседница. - И что же нам теперь - топить ее? У меня онкология в прошлом. Кто знает, сколько проживу. А так дети остаются с матерью. Я Сашу вовлекаю в жизнь детей - обиходить их, уроки сделать, в поликлинику сводить. Она вышла на работу. Детей содержит. И уже любит их.

Дать человеку второй, третий, десятый шанс… Это про Надежду Крючкову. Сейчас она гордится успехами официально опекаемых ею детей - Славы и Максима. Мальчишки - дети Ирины, одной из ее приемных дочерей. Ее жизнь сложилась не так счастливо, как у других воспитанников семьи Крючковых. Ирина злоупотребляла спиртным. Не до детей было. Однажды даже оставила сыновей под деревом, вручив пакет с вещами и документами. Непутевую мать лишили родительских прав. Детей взяла под опеку Надежда. Так что теперь она - приемная бабушка. Сегодня Ирина пытается вести трезвый образ жизни. Работает и помогает финансово детям.

Надежда не верит, что она полностью реабилитируется как мать. Но и порвать с дочерью, не оставив ей шансов на другую жизнь, не может:

- Я всегда говорю своим детям - судить своих матерей вы не можете. Вы не Бог. И всегда учу их любви. Если много ее - поделись.

Юлия ЗЕНГ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы