6034

Казахский Чехов

Именно так называют Зеина ШАШКИНА за сходство биографий. Он тоже был писателем и врачом в одном лице. И даже умерли и тот и другой от туберкулеза. Вот только в отличие от Антона Павловича Шашкин успел отсидеть в лагерях десять лет.

Казахский Чехов

К ровь или гены, но, разговаривая с Чингизом ШАШКИНЫМ, я легко представляю его деда. Со старых фотографий смотрит писатель, ставший врачом, а передо мной врач с литературным чутьем и писательским даром. Фактически Чингиз не прямой потомок Зеина, а его троюродный внук, но в казахской семье нет таких понятий. Тем более что по факту именно Чингиз оказался внимательным хранителем семейной истории. Он дотошно знает шежире рода, зафиксированное каллиграфическим почерком в специальной потрепанной записной книжке и уходящее больше чем на семь колен. Он бережно разворачивает все пожелтевшие газетные публикации своего деда Даирбая, которыми тот отмечал юбилеи брата Зеина. И именно он мечтает, что однажды сядет не за очередную монографию или медицинскую статью, а за жизнеописание своей семьи, особенно био­графии Зеина.

Чингиз Шашкин с детьми.

- Меня часто спрашивают, - улыбается Чингиз, - почему фамилия русская. На самом деле прадед носил фамилию Шашке, но, когда делали документы, спросили: чьих, мол, будешь? Он и ответил: Шашкина сын. Оттуда и повелось. Я, к сожалению, ни одного, ни другого деда в живых не застал, но очень горжусь и Зеином, и тем почтением, той огромной любовью, которую испытывал к брату мой родной дед Даирбай. Я сам был воспитан в том духе, что Зеин Шашкин - величина, гордость нашего рода.

Поскольку у Зеина родились три дочери, а сыновей не было, наследниками рода считаются сыновья Даирбая. Есть семейная история о том, как Зеин дал одному из них имя - назвал в честь героя своей повести, пламенного революционера Сахи Сагатова.

- Зато если бы вы знали, как моего папу, геолога по образованию, встречали, когда он приехал в Якутию! - рассказывает Чингиз. - Рес­публика называется Саха, а тут приезжает человек, тезка респуб­лики. Его чуть на руках не носили, был самым дорогим гостем. А дома все удивлялись, откуда такое имя, ведь оно совсем не казахское.

Зеин родился в местечке Бозшаколь Баянаульского округа в состоятельной семье, именно поэтому его и отправили учиться в Москву на писателя. Вернувшись домой, молодой человек работал в школе, писал статьи в журналы и газеты, а затем был по доносу репрессирован. В лагере под Иркутском он и освоил профессию врача - кто-то должен был лечить ссыльных от туберкулеза. В лагере как раз оказался врач-фтизиатр Моисей Биншток. Он выбрал Зеина в помощники за его образованность, а может, увидел склонность к врачеванию и на практике обучил всему, что знал. Зеин получил диплом Иркутского мединститута и, вернувшись домой, работал врачом. В санатории “Бармашино” близ Щучинска, где работал Зеин, долгое время был музей, посвященный писателю, которым там очень гордились.

После реабилитации Зеин вернулся в Алматы к родне, был принят в Союз писателей и больше уже ничем, кроме литературы, не занимался - с утра и до позднего вечера сидел за рабочим столом.

- Как врач, он прекрасно знал, что тяжело болен. Наверное, чувствовал и то, сколько примерно осталось жить, поэтому торопился перенести на бумагу огромное количество идей, которые у него были. Дед писал и на русском, и на казахском, но больше на последнем. Говорил, что, когда работает на родном языке, испытывает вдохновение.

- Найти в книжных магазинах сейчас его произведения не так-то просто. Почему так получилось?

- Может быть, дело в том, какой эпохой, какими героями он жил. Он же верил в победу пролетариата, был проникнут идеей коммунизма, писал о героях того времени. Сейчас это не востребовано, эпоха вызывает отторжение, а жаль, ведь писал он очень легким языком. Я не побоюсь сравнения, но “Путь Абая” не самое простое чтение, а вот повести деда на одном дыхании проглатываются. В свое время его произведения входили в школьную программу казахских школ. Люди, слыша мою фамилию, вспоминали писателя, но сейчас все изменилось, его больше не проходят в школе. Он оказался немодным и незаслуженно отодвинутым, хотя рассказывал про свое время, свою эпоху, ничего не выдумывал.

В семье не хранят личные вещи писателя - все, что было, передали в многочисленные краеведческие музеи, а бумаги - в госархив. В семье никто не пошел по стопам Зеина, разве что одна из его дочерей стала филологом. Зато двое внуков стали врачами.

Внуком Зеин, наверное, очень гордился бы и как писатель, и как врач. Чингиз выбрал профессию вслед за старшим братом, практически не раздумывая. Специализировался в неврологии как хирург. Как и его предок, оказался передовым врачом.

- Не представляю, как можно заниматься лечением, не зная английского языка, ведь все новинки, вся научная литература становятся недоступны! У нас такая профессия, что надо быть постоянно в курсе всего. Я специализируюсь на лечении болезней Паркинсона и Альцгеймера и столкнулся с тем, что мало блестяще провести операцию, надо еще организовать реабилитацию. Очень печально, что у нас возрастным пациентам не уделяется должного внимания. Вернее, на бумаге все есть, а практически людям мало что доступно. Хирургия и реабилитация оторваны друг от друга. Мы сейчас только пытаемся решить то, что давно уже отлажено во многих странах. Старики - больная тема. Хотя что говорить о пожилых, если у нас все население испытывает сложности в доступе к качественной медицинской помощи. Нам не до сложных технологий, справиться бы с банальными вещами, - говорит Чингиз.

Есть у Чингиза мечта, точнее, план на ближайшее будущее. Он хочет собрать рассказы и повести деда, максимально понятные и близкие современному читателю, в одном сборнике и издать их, чтобы вернуть эту литературу людям. Ведь передовики производства, революционеры и просто хорошие люди - герои повестей Зеина Шашкина - не только несли идеологию советской эпохи, но и старались сделать жизнь соотечественников лучше…

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы

Поделиться
Класснуть