3394

Без букетов и подарков

Как юная алматинка стала женой известного писателя

Без букетов и подарков

Отметить 110-летие со дня рождения Юрия ДОМБРОВСКОГО в Алматы приезжала Клара ТУРУМОВА, его жена и хранительница наследия писателя.

В первый же вечер, вернувшись в свой родной город, Клара Файзуллаевна, несмотря на усталость, отправилась поздороваться с Вознесенским кафедральным собором и старыми домиками, напоминающими детство. А еще очень радовалась, что в Алматы помнят Домбровского, так много и душевно писавшего об этом городе.

Клара Файзуллаевна познакомилась с Домбровским, когда ей было 20. Писатель был старше на тридцать лет, за его плечами уже были лагеря, ссылка в незнакомый южный город (это произошло в 1933 году, за восемь лет до рождения Клары), переводы подстрочников казахских писателей, иногда даже без указания имени переводчика или под псевдонимом.

Юная алматинка еще до этого знакомства прочитала один из романов Юрия Осиповича и в интонациях этого произведения почувствовала, по ее признанию, нечто родное. А потом поехала в Ленинград и по пути задержалась на один день в Москве. Знакомые дали адрес Домбровского, к тому времени вернувшегося в столицу из Алма-Аты. Он показал девушке город, и после этой экскурсии Клара поняла, что не хочет никуда уезжать и вообще расставаться с этим удивительным человеком.

Это не был роман по безумной и бездумной страсти - еще шесть лет они виделись лишь время от времени, когда Домбровский приезжал в Алма-Ату. Он так и говорил Кларе, что время само расставит все по своим местам. Если это серьезное чувство, то разлуки закалят его и они все равно будут вместе. Так и произошло. Точку в этом существовании на два города и проверке временем поставила учеба Клары в московской аспирантуре.

- Вы больше не вернулись в Алма-Ату жить, даже после ухода Юрия Осиповича… Кем вы себя сейчас больше ощущаете - алматинкой или москвичкой?

- Я себя ощущаю человеком вселенной, хотя и не мечтаю, как Калмыков, чтобы меня было видно со звезд, - смеется Клара Файзуллаевна, - но Алма-Ату очень сильно любили мы оба, даже всерьез думали одно время, где лучше жить. И когда переезжали из коммуналки в свою квартиру, то Домбровский сразу сказал: “Ой, как похоже на Алма-Ату! Надо соглашаться на эту квартиру”. Все потому, что это был очень зеленый район города. На родину же я продолжала приезжать каждый год на несколько недель, чтобы проведать маму. А Домбровский чаще бывал здесь, ведь он очень много переводил казахских писателей. Когда он ушел из жизни, то Москва уже стала моей судьбой, там были наши общие друзья, работа - все.

- Сейчас в Алматы вы попали после долгого перерыва. Город сильно изменился?

- Его легко узнать. Растут те же тополя, сохранился дух старого города. Впрочем, я и на новый смотрю с интересом - много, конечно, выпендрежа, но много и интересного. В Москве тоже много выпендриваются, и там хватает нелепиц. Жаль, что у вас, насколько я поняла, печальная судьба постигла знаменитый апорт. Помню, сначала я посылала эти удивительные яблоки в Москву Юрию Осиповичу, затем - мама уже нам двоим.

Истории с красивым ухаживанием у этой любви нет. Клара Файзуллаевна только смеется: “Чтобы Домбровский дарил цветы?! Что вы! Но мы и так друг друга прекрасно понимали”. Зато была общая страсть к котам (кстати, одного котенка Юрий Осипович подобрал в алматинских горах), общая страсть к литературе, тонкое ощущение слова, любовь к городу и многое другое.

- Я не чувствовала разницы в возрасте, - уверяет Клара Файзуллаевна. - Скорее, он казался мне моложе меня. Только последние несколько месяцев, после истории с избиением, о которой он мне ничего не рассказал, лишь попросил быстрее вернуться в Москву из Алма-Аты - я гостила у мамы, вот тогда он стал другим. Он даже на фотографиях того времени сильно отличается от себя прежнего.

- Роман “Хранитель древностей” посвящен вашему отцу: “Памяти Файзуллы Турумова, героически погибшего 22 июня 1941 года в Брестской крепости, с почтением и благодарностью за его подвиг...”. Получается, что Домбровский знал вашего отца?

- Нет. Это посвящение было написано даже не для того, чтобы сделать приятное мне, а для моей мамы. Она не сразу приняла Домбровского, но в итоге у них сложились прекрасные отношения, он ее даже никогда не называл тещей. И говорил, что это единственная порядочная коммунистка, которую он знает. А посвящение папе появилось уже впоследствии, даже не при первом издании.

То, что мама не сразу приняла такого жениха, можно понять: мало того что старше дочери на тридцать лет, так еще и помотавшийся по лагерям, еще и со своими идеологическими взглядами, еще и писатель со всеми вытекающими пристрастиями…

- Одно время он крепко поддавал, потому что слишком сложно быть писателем и идти против системы. А мама поначалу периодически прокатывалась по нему... Мол, есть у нас поэт-неудачник Копытин, так вот он такой же. Поскольку я всем делилась с Юрием Осиповичем, у нас даже была шутка на эту тему, он частенько подписывал мне письма “от Копытина Второго”. Что касается папы, то я его никогда не видела. Есть только его последняя фотография перед отправкой на фронт, где мама уже в положении. Маме не сообщили о его смерти, долгое время считалось, что Файзулла ТУРУМОВ просто пропал без вести, была надежда, что он вернется. Почти одновременно Юрий Осипович и мама нашли воспоминания генерал-полковника Сандалова, который описывал момент гибели Турумова в тот трагический день начала войны. Вообще, у папы достаточно интересная судьба. Землячество отправило его в Московский университет, и в 1937 году, вернувшись с учебы, он заведовал кафедрой немецкого языка. Он даже успел сделать немецко-русско-казахский разговорник.

- Получается, что вы свою жизнь посвятили Домбровскому и его наследию, стали его хранителем?

- Не люблю, когда говорят, что я свою жизнь посвятила Домбровскому. Я не однолюб. Еще в детском садике была безответно влюблена и долго вздыхала по красивому мальчику. Но с Домбровским просто все так сложилось. И только работа над его собранием сочинений помогла мне справиться со смертью мамы. Это было в девяностых годах, когда издательское дело практически остановилось, и предложение издать собрание сочинений Домбровского от ничем не примечательного издательства было для меня полной неожиданностью. Как ни банально, но работа спасла меня тогда.

- Складывалась ли у Домбровского дружба с казахскими писателями, которых он переводил на русский язык?

- По-разному. С Мукановым это была дружба, где-то - просто рабочие отношения. Я, кстати, никак не могла понять, что такое перевод по подстрочнику. Кто-то ляпал почти дословно, так что читать это было невозможно. Домбровский же вкладывал свой талант в эту работу - именно поэтому многие его переводы становились лауреатами госпремий и получали долгую жизнь. Но не зря же он в какой-то момент сказал, что ему надоело стирать чужие пеленки. Конечно, гораздо больше давала ему работа над своими романами.

Масштабы иного события можно понять по молчанию вокруг него. Так было с “Факультетом ненужных вещей”, который Домбровский писал одиннадцать лет. Книгу расхватали, а рецензия появилась лишь одна. Когда этот роман был издан уже после смерти Домбровского в Париже в 1979 году, Клара Файзуллаевна получила около 150 рецензий, большая часть которых начиналась словами: “Это бесспорный шедевр”.

Можно, конечно, сказать, что такой роман - это и есть памятник нерукотворный. Но, наверное, городу, в котором жил и работал такой легендарный человек, не помешала бы улица, названная в его честь, или памятник...

Наша справка

- Алматинцы по праву считают Домбровского земляком. В 1933 году он, будучи студентом ГИТИСа, был сослан по 58-й статье УК РСФСР в степной аул близ Алма-Аты, но добился права жить в городе у своей тетки. Работал научным сотрудником в Центральном музее Казахстана, участвовал в археологических раскопках, вникал в прошлое города, изучал архивы и разговаривал с жителями. В итоге оказалось, что знает об истории зданий, улиц и горожан столько, сколько не знают старожилы Алма-Аты.

- Домбровский учил детей в школах, читал лекции в театральной студии, писал стихи, романы, переводил казахских литераторов. Отсюда, из Алма-Аты, его не однажды ссылали, и сюда же он возвращался - больным и битым, если не отбыв срок, то будучи списанным за ненадобностью.

- В 1978 году, после выхода за границей антитоталитарного романа “Факультет ненужных вещей”, начались звонки с угрозами от неизвестных лиц. А затем 68-летнего Домбровского и вовсе жестоко избили в Центральном доме литераторов в Москве. Через два месяца после этого он скончался.

Ксения ЕВДОКИМЕНКО, фото Романа ЕГОРОВАи из архивов Клары Турумовой, Алматы

Поделиться
Класснуть

Свежее