Всех обую

События, произошедшие за последние десять лет на алматинской барахолке, прошлись как бульдозером по бизнесу Эльмиры КИЯЗОВОЙ. Сначала на ее глазах сгорело полтора миллиона долларов. Потом был снос базара. И каждый раз она начинает все с нуля.

Пожар

- Эльмира, деньги портят человека?
- Да, обязательно портят. И это нормально.
- Мы же не имеем в виду присутствующих?!
- Они меня тоже портили. Было время, у меня было очень много денег... потом случилась череда трагедий, которые опустили меня на землю.
Во время пожара на алматинской барахолке в ноябре 2005 года у меня с компаньоном сгорело товара на полтора миллиона долларов.
- Я читала, что тот пожар тушили два дня. При этом надо было следить за продавцами, чей товар горел: некоторые кидались в огонь, сходили с ума.
- Не знаю. Мы с друзьями набухались, поревели. Или сначала поревели, потом набухались.
- Там же, на пепелище?
- Нет, уехали домой. Когда потом на барахолке случались другие пожары, я уезжала из города. Я не хотела слышать никакой информации, не хотела никого видеть.
- Пожар разрушил не только ваш налаженный бизнес, но и семью?
- Это в первую очередь. Мы с мужем развелись, когда у нас сгорел дотла бизнес. На следующий же день был скандал на этой почве. Истерика была у обоих. Пошло непонимание, поднялись старые обиды в агрессивной форме. Наверное, семья уже была на грани развода, просто все умалчивалось и терпелось, а тут случился мощный толчок, чтобы понять, кто мы друг для друга.
Пять лет мы с компаньоном поднимали сызнова наш бизнес. Хорошо поднялись. У нас в банке был долг 800 тысяч долларов, мы его закрыли. А потом пошло недоверие друг к другу. Компаньон думал, что я где-то схитрила, утянула, специально с мужем развелась. Я подозревала, что деньги, которые мы с ним взяли под проценты, были его. Нечестные отношения получились. Я сказала: дальше работать с тобой не могу! Мы цивильно разошлись.
- С мужем тоже цивильно?
- Да. Я ему оставила квартиру, машину. Со мной остались дети, долги и кредиты. Я его очень любила, но в моей семье мужчиной, который все брал на себя, была я.

Снос

- Три года назад я купила контейнер за 40 тысяч долларов. Его в ноябре прошлого года снесли. О какой компенсации вы спрашиваете? Снесли, и все. Это был кошмар. Практически такой же удар, как пожар. Но человек со временем привыкает к стрессам. На самом деле, без денег сегодня ничего не решается, а когда их очень много, надо или самой остановиться, или кто-то тебя останавливает. Большие деньги - это большие проблемы, и чтобы все было нормально, нужно параллельно работать над своей духовностью. Как минимум давать на благотворительность 10 процентов своей прибыли.
- А вы не отдавали?
- Нет, не давала. И жалею об этом. У меня сильно поменялись убеждения, я постоянно возвращаюсь к прошлой жизни: не остались ли обиды? Если остались - это неправильно.
- Вы простили всех: виновных в пожаре, в сносе контейнеров? Мужа?
- Конечно! Бывшего мужа в первую очередь. Мне надо поблагодарить его за то, что он поступил так, как поступил, а не лицемерил.

Третья высота

- Сейчас вы после очередного падения опять поднимаетесь.
- В душе пока да. Финансово пока нет. По образованию я инженер-электромеханик, окончила политехнический институт в Бишкеке. Работы по специальности не было, если помните, тогда все предприятия встали. Муж не работал. Жить было не на что. Жизнь заставила выйти на базар в 1995 году.
Скоро у нас в Бишкеке появился цех по изготовлению обуви. Мы покупали кожу на заводе, закройщицы нам кроили, швеи сшивали, сбивщики сбивали верх с подошвой... Готовый товар привозили в Алматы и продавали оптом. Тогда обуви не было совсем.
Потом я вложила 150 тысяч долларов, и мы с компаньоном, гражданином Китая, открыли в Китае обувной цех, модели создавала я сама. Я вернулась домой, потому что тут оставалась семья. А тот мой компаньон сейчас процветает в Пекине. Рада за него. Делай доб­ро, если сам хочешь подняться, и отходи в сторонку, чтобы не сбило волной благодарности.
Я 20 лет занималась производством и поставкой обуви, прошла тренинги и курсы по бизнесу, сейчас хочу открыть цех по сборке обу­ви, дальше - фабрику. Знаю, как это сделать, чтобы в моей обуви у человека нога отдыхала. Есть много вещей, которые надо учитывать при этом: стопу, материал, кожу, сырье, пошив, запах и цвет.
Вы знаете, особенно это касается мужчин: если обувь из хорошей кожи, значит, у человека дела идут хорошо.
- Хорошая обувь на ногах - признак статуса?
- Нет, это просто приложение к богатству. Если у тебя дела идут хорошо, то моментально становится хорошей обувь. Особенно у мужчин.
Женщина подбирает обувь и под ветерочек, и под солнышко, и под цвет платьишка. Женщина покупает обувь для настроения!
Хорошие босоножки у меня стоить будут пять-шесть тысяч тенге. Сегодня качественная обувь дорогая, потому что у нас очень высокие цены за перевозки. В Турции за один килограмм берут по 12-13 долларов, в Китае - по шесть...
- Обувь килограммами продают?
- Да, когда речь идет о коже. Кожзам берут кубатурой. Наша обувь будет дешевле, потому что я экономлю на перевозке. Буду завозить сырье.
Свою будущую обувь я называю “здоровые ноги”. Наши ноги очень сильно отличаются от ног жителей зарубежных стран. Наши ноги растоптанные! Они широченные. Китайцы и итальянцы не понимают этого. Надо своих колодочников сажать, которые будут под наши ноги “строить” обувь. У 90 процентов женщин ноги с косточкой. Мне хотелось бы создавать обувь для возрастных женщин и комфортную обувь для проблемных ног. Свое дело раскрутить было гораздо легче в 1995 году. Тогда можно было начинать на минимальных деньгах. Специалистов я уже нашла здесь и за рубежом: по закону разрешается привезти трех специалистов из-за границы. Команда практически готова. Я свой бизнес-план представила иностранным коллегам. Поляки и турки готовы включиться, но на их условиях. Я бы хотела, чтобы это были наши инвесторы, чтобы деньги оставались дома, а не уплывали за рубеж.
- Какова цена вопроса?
- Чтобы открыть цех - 200 тысяч долларов. Чтобы взять кредит в банке - нужен залог. А сегодня у меня ничего нет.

Принципы

- Даже тогда, когда у вас были большие деньги, вы поставили условие сыну, который учился за рубежом, что он будет частично обеспечивать себя сам?
- Сын у меня уже учился в Америке. Первый год я ему оплачивала все сто процентов: и жилье, и одежду, и еду, и учебу. На второй год я оплачивала только учебу и жилье. Еду он уже оплачивал сам. Подрабатывал. С бизнесом в то время у меня все было нормально, я хотела приучить ребенка постепенно заботиться о себе. Жалко мне его было! Он высокий, красивый, 1 м 86 см, 52-го размера... Я ему говорила: сынок, надо так... Иди подметай дворы, мой посуду, что хочешь делай, но зарабатывай себе на еду, и он устроился в пиццерию, решил проблему.
- Ваш сын уехал учиться до пожара, дочь - в прошлом году, и тоже за рубеж. Не было желания отговорить, ссылаясь на материальные трудности?
- В прошлом году, в самый пик моего тяжелого положения в бизнесе, дочь поехала учиться в Пекин. Я долго боролась за ее здоровье тут: лучшие врачи и так далее... Я устраивала дома праздники, чтобы было весело и моей дочери было хорошо. В результате болезнь отступила, но она стала очень избалованным ребенком. Она красивая, тоненькая и на редкость умненькая. И когда ей исполнилось 18 лет, один из самых лучших неврологов Казахстана мне сказал: “Мамочка, пора лечить вас, а не дочь. Ваша дочь вылечится полностью только тогда, когда возьмет ответственность на себя за свои поступки”. Я поняла, что, если дочь будет находиться рядом со мной, я не дам такой возможности. И я отправила девочку учиться в Пекин.
- Вы правильно поступили?
- Да! С ее заболеванием можно рожать, жить нормальной жизнью, это очень хорошо понимают в других странах люди, но не у нас.
На вашем месте я бы задала мне вопрос: каким я вижу свое будущее?
- Считайте, что я его задала.
- Половина жизни прожита, грубо говоря, какие уроки я извлекла из прошлого? У меня сейчас переломный момент жизни. Я снова выживаю, взяла “точку”, администрация базара дала возможность бесплатно стоять… Мир не без добрых людей. Я, надеюсь, поднимусь и цех открою.
Деньги заработаю. Но самое главное, я хочу быть здоровой, любимой, любящей.

Хельча ИСМАИЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы