Её труд - её крепость

За глаза ее называют Брестской крепостью. Иногда намекают, что тема, которой она занимается более 40 лет, никому не нужна. Профессор, доктор исторических наук Лайла АХМЕТОВА (на снимке) об этом знает и не обижается. Просто продолжает быть поисковиком и ученым.

- Лайла Сейсембековна, те, кто утверждает, что Великая Отечественная война не имеет никакого отношения к истории нашей страны, особую активность проявляют на 9 Мая и 22 июня. Кажется, что порой это у них получается гораздо успешнее, чем у защитников памяти павших...
- Сейчас идет информационная война на поле истории. Негативное отношение к участникам войны 1941-1945 годов “впихивается” определенной группой людей, сравнительно молодых. Для нас, старшего и среднего поколения, война - нечто близкое, потому что наши отцы и деды воевали и жили памятью о тех, кто не вернулся. Но и для нас уже Первая мировая война - это просто далекая история, не пережитая нами глубоко. Наши правнуки и иногда даже внуки воспринимают Великую Отечественную так же, как мы Первую мировую. Для того чтобы, когда мы уйдем, не было другой интерпретации прошлого, мы должны оставить нечто ценное: размещение исторических документов в Интернете, книги…
- Более сорока лет вы собираете материалы о защитниках Брестской крепости и 28 гвардейцах-панфиловцах. Людей, замкнутых на одной теме, у нас не очень жалуют. Я знаю историю, когда материал моего коллеги о панфиловцах, оставшихся в живых, полетел в корзину со словами, что, мол, был один алматинский журналист Михаил МИТЬКО, он так много об этом писал, что даже поднадоел…
- Благодаря многим историкам, поисковикам и журналистам, в том числе и Михаилу Митько, через 74 года после подвига под Москвой восстанавливается историческая справедливость: я надеюсь, что очень скоро рядовой Даниил КОЖУБЕРГЕНОВ будет реабилитирован полностью. Надежда моя основывается на официальных ответах, в том числе и нашего МИД. Кожубергенов был одним из легендарных 28 панфиловцев, одним из шести выживших в том бою. Оглушенного и контуженого Даниила после боя подобрала немецкая похоронная команда. В плену он был всего четыре часа. Потом бежал с группой военнопленных, и в ту же ночь они наткнулись на конников генерала Доватора. Кожубергенов героически воевал дальше, случайно узнал о том, что награжден. А тогда было как? Герой не мог быть в плену. Поэтому особисты ему сказали: хочешь быть героем - сейчас расстреляем, и будешь им. Кожубергенов под давлением написал, что не был в том бою.
После войны он вернулся в Алматы, работал истопником в институте недалеко от парка имени 28 гвардейцев-панфиловцев, через этот парк ходил к журналисту Митько, доказывая, что он не самозванец. Умер в 1976 году. Также трагична судьба другого панфиловца - сержанта Ивана Добро­бабина, которого лишили всех наград и звания Героя Советского Союза и приговорили к 15 годам лагерей за сотрудничество с немцами. Хотя имеются документы, доказывающие, что он был старостой по поручению партизан…
- В одном из своих интервью вы признались, что в наше время историк - опасная профессия.
- Война - опасная тема. Как вся история ХХ века. При нашей малочисленности в стране всегда есть вероятность обидеть кого-то.
В 2012 году 22 июня я опубликовала в Интернете весь список защитников Брестской крепости, который у меня на то время был… И тут ко мне обращается с претензией один журналист: почему моего дяди нет? Называет фамилию, показывает газетные вырезки с описанием подвига в первые дни войны. Как историк, я должна проверить все факты. Написала, чтобы удостовериться в своей правоте, российским поисковикам.
Вынуждена была журналисту показать ответ: не было такого в истории. Не мог его боец 125-го стрелкового полка вести бой  на 15-й день. Так как на этой территории с 23 июня боев не было.
Я выяснила, где воевал дядя журналиста. Он был на фронте и достоин, чтобы о нем писали, но историческая правда дороже: защитником Брестской крепости он не был. Год тот журналист на меня обижался.
И в советское время я была свидетелем, как на партийных собраниях осуждали людей, придумывавших себе героическое прошлое. Но тогда это жестко пресекалось соответствующими органами. Сейчас, когда наша ментальность взыграла и нет никакой ответственности за фантазии, скажем так, мифов становится больше. Во время презентации нашей с профессором В.К. ГРИГОРЬЕВЫМ книги о героях-панфиловцах один из ветеранов сказал: “Я подбил 20 танков в один день”.
Такой цифры нет во всей войне. И прежде чем тиражировать высказывание аксакала, журналистам надо включать мозги! Еще хуже, когда все понимают, но принимают решение: он говорит, что 20 танков подбил? Мы напишем и 40. Наш менталитет: не дай бог обидеть кого-то... Лучше восхвалить!
Когда журналисты пишут, что Брестскую крепость защищали пять тысяч казахстанцев, это тоже миф. Столько наших соотечественников могло быть в Брестской области, но в самой крепости, по разным данным, было от трех до семи тысяч человек. И не могли защитники сплошь состоять из наших.
Сейчас открылись архивы, которые выкладываются в Интернет. Читай, сопоставляй, пиши.
- Сколько сегодня известно имен казахстанцев, встретивших первый день войны в Брестской крепости?
- 493 человека, из них большая часть погибла, человек 50 выжили, и они первоначально жили с этим клеймом защитников крепости, которая первой пала, их на пьедестал не ставили, им ордена не давали… Большинство ведь выживших прошли плен.
Сейчас в живых в Казахстане ни одного нет. Есть один в Киргизии. И человека два, возможно, в России.
Российские поисковики все время мне говорили: ваших должно быть тысяча, может, больше человек. Почему-то у всех есть такая уверенность. Поиск продолжается. В этом году в мае нашли защитника крепости Оспамбая  БЕЙСЕМБЕКОВА. Это первый в моем списке человек, призванный из Карагандинской области. Наде­юсь на новые имена: одного бойца из области призвать не могли.
Прослеживаю истории эшелонов. Вот очевидцы рассказывают, что к эшелону из Семипалатинска по пути присоединяли вагоны из других областей…
Я не устаю повторять: на каждый день войны, на каждую минуту не нашлось своего писателя Сергея СМИРНОВА, рассказавшего о Брестской крепости. Истории бойцов, чьи фамилии значатся в моих списках, полны драматизма, о каждом можно написать отдельную книгу.
Расскажу одну лишь историю. Кайяин ЖИГИТЕКОВ из села Тау-Тургень Алма-Атинской области был призван в 1939 году, служил в крепости. Его родного брата Акмолду призвали в мае 1941-го.
Тоже попал в крепость. Дома родители получили письмо, в котором Кайяин писал, что пока они еще не встретились, вот 22 июня ему дадут увольнительную, и они встретятся. 22-го они не встретились. Началась война. Оба погибли там, в Брестской крепости.
Мне становится страшно, что я могу не успеть написать о защитниках крепости. Это будет минимум два-три тома. Если бы сейчас мне Министерство образования и науки сказало: “Ахметова, мы берем на себя финансирование, книгу на стол”, - я бы все сделала, но книгу написала бы! Хотя бы один том. Я бы по 20 часов в сутки работала. А пока я занимаюсь этим в свободное от работы время. И книги о войне издаю, и презентую практически за свой счет. Я была два раза в Брестской крепости. Один раз за свой счет, другой - за счет гранта “Лучший преподаватель” Министерства образования и науки РК. И туда надо ехать еще. И в московские архивы, библиотеки и музеи - тоже.
Над темой войны 1941-1945-х годов у нас практически никто из ученого мира не работает. А я профессионально занимаюсь только 1941 годом. И некому передать знания.

Хельча ИСМАИЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы