Юрта

Зибира АЛЛАБЕРГЕНОВА (на снимке) приехала в Алматы с двумя юртами и, не долго думая, поставила их на полянке между гостиницей “Казахстан” и Дворцом Республики. Узрела там кусочек свободной земли и застолбила. Ну и правильно: на просторах исторической родины места должно хватать всем. Если уж масштабно рассуждать. Одна юрта была ее, другая - сватов. Свою везла для продажи, вторую - тоже, за компанию. Из Узбекистана, где нещадное солнце, раскалив пески пустыни, заставляло искать прохладу в юрте. В соседней стране в каждой казахской семье была юрта, украшенная коврами ручной работы и корпешками из разноцветных кусочков. 
А в Казахстане, готовившемся широко отметить 150-летие Жамбыла, юрт было мало. На исторической родине жилище кочевников было нерастиражированной экзотикой. Дело было в прошлом веке, в 1986 году.

Покупатели почему-то не спешили приобрести товар Зибиры, и она через несколько дней отправилась в Центральный государственный музей.
Вот тут надо сделать маленькое отступление.
Задолго до юбилея прославленного акына в Казахстане в Заравшане проходили выборы в Верховный совет Узбекистана. Два кандидата встречались с народом. Один был из обкома партии, другой - директор местного золотодобывающего предприятия. Кто должен был победить - сами понимаете. Зибира, бывший директор школы, член президиума ЦК федерации профсоюзов республики Узбекистан, конечно, это понимала больше чем кто-либо. Но местный кандидат был не только территориально ближе, он обещал в случае победы трансляцию в регионе казахстанского телевидения. Именно поэтому Забира взяла слово и как восточная женщина, к тому же окончившая литинститут, сказала дипломатично товарищу из обкома: мол, вы учитесь в высшей партийной школе, ваши знания поднимут область на невиданную доселе высоту, и народ пойдет под вашим чутким руководством к свершению трудовых побед… Так Зибира хвалила-расхваливала одного кандидата, что все голоса собрал его соперник. Восток дело тонкое.
Вот так в Заравшане избиратели получили доступ к телепередачам с земли предков. Где одну из любимых передач о казахской народной музыке вел заслуженный деятель искусств Юрий АРАВИН.
На этом отступление закончено.
Зибира пошла в музей, где шла запись очередной программы музыковеда. Дождалась окончания, подошла к Юрию Петровичу, искренне от души излила поток накопившихся комплиментов, а потом попросила:
- Помогите мне продать юрты, мне детей надо учить.
У нее на тот момент в семье было два студента. Младшая только поступила в алматинский нархоз. Все продукты в их регионе выдавали по талонам.
Аравин спросил:
- Где ваши юрты?
Услышав, удивился.
Заглянул в гости скорее из любопытства, задал миллион вопросов, а потом предложил принять участие в музыкальной радиопрограмме для жителей села. Тема - юрта как жилище. 45 минут музыковед задавал в эфире вопросы, Зибира отвечала. Прощаясь с радиослушателями, Аравин сказал, что собеседница готова продать юрту. Желающий нашелся сразу. Вот оно - высокое слово искусства. Купили дорого, но... не ее юрту. Зибира отвезла деньги хозяину, все до копейки, а свою юрту оставила на прежнем месте, повесила амбарный замок на дверь и отправилась к себе в пустыню к новорожденной внучке. По казахским традициям первые 40 дней жизни дитя должно быть вынянчено бабушкой, объясняет Зибира. Живая связь поколений.
Отпраздновав бесик-той, Зибира приехала в Алма-Ату - и увидела, что в ее юрте хозяйничали торговцы шашлыком. У распахнутой двери стояла коробочка, куда иностранные туристы, вдоволь нафотографировавшись, бросали валюту.
- Зачем вы сломали замок? - спросила Зибира крепких ребят. - Это моя юрта.
- Наша, - ответили они.
Зибира неделю думала, как выйти из этой ситуации. Живя вдали от исторической родины, начинаешь идеализировать ее, и кажется, что рэкетам-мекетам тут нет места. Нашла Зибира место у дома отдыха “Каргалинка” и увезла туда свою юрту. Когда приехала за юртой, крепкие ребятки быстренько свернули кошму и убежали с ней… Совершенно поганенькими ребятки оказались.
Три года стояла ее юрта у дома отдыха. Зибира собирала в округе сухие ветки, ставила казан на камни, жарила баурсаки и готовила плов. Посетители, с удовольствием отобедав, разглядывали сквозь шанырак небо.
И на юбилее Жамбыла юрта все-таки побывала, ее взяли в аренду.
Юрта прокормила ее и ее семью. Больше того, Зибира на вырученные деньги купила в Узбекистане две квартиры, потом продала их и перевезла всех детей, свата и родную сестренку в Казахстан. Шесть семей. Забегая вперед, скажем: все трудоустроены, никто не плачется и не сидит на шее налогоплательщиков. А тогда она вдруг остановилась и поняла: пока крутилась с бизнесом вокруг юрты, ее внуки стали говорить на узбекском языке и петь узбекский гимн.
Кто-то это принимает как норму - ей не захотелось. Имеет право. Тем более когда дети не спорят.
Больше всех сопротивлялся переезду муж Зибиры. Он работал в хокимияте (по-нашему - акимате), а приехав сюда за три года до выхода на пенсию, работал в Алматы в охране. С трудом устроился, между прочим. Жена помогла. Но это, пожалуй, единственный случай, когда Зибира воспользовалась служебным положением.
Зибира Аллабергенова в 2010 году открыла общественный благотворительный фонд для женщин-оралманок “Нур коныс”.
Помощь мужу - это так, в порядке исключения, в основном она помогает проходить бюрократическую машину получения статуса оралманам. Вот у одной ее подопечной из Китая в документах написано: Аминаш. Это тебе и фамилия, и имя. А у нас функционеры где-то оформили ее документы, посчитав, что Аминаш - фамилия, в другом - что имя. В итоге вышла неразбериха. Взяла Зибира за руки Аминаш и пошла по кабинетам:
- Смотрите, - показывала свои документы, - у меня нет отчества в документах, и что теперь?
Сейчас о том, как выжила на исторической родине Аминаш, снят фильм. На фоне юрты Зибиры, между прочим.
Зибира продолжает считать, что в каждой казахской семье должна быть юрта. Но большей частью пока помогает продавать юрты оралманам.
Надо бы как-то осмыслить факт: юрта, как и домбра, символ принадлежности к народности, помогает выжить многим оралманам. Символ везут из-за границы туда, где ему положено находиться.
За три года существования фонда Зибира помогла более чем 400 оралманам. Среди них - вице-министр Узбекистана, который никак не мог получить гражданство. Главврач одной из алматинских больниц, чьи родные не могли прописаться.
Вчера вот заглянули к ней коренные жители, спросили, не желает ли кто поработать у них помощником по хозяйству.
- Есть у меня такие, - ответила Зибира.
Счастливая обладательница новой работы будет выполнять уйму поручений: присматривать за старенькой бабушкой, готовить обеды, прибираться. За 60 тысяч тенге. Это практически рекордная сумма, на которую могут рассчитывать оралманы. Обычно она раза в два меньше.
Когда к Зибире заглядывает Аминаш со своими сказочными вещами из войлока, она идет с рукодельницей по этажам Дома демократии, где находится офис фонда, помогает реализовать товар. Нахваливает. Подбадривает.
В день нашей встречи в Доме демократии рабочие чинили лестницу у входа. Перевязали пролет ленточкой. Закрыли вход строительными лесами. Столпившийся негодующий люд переходил от требования пропустить в здание к политическим лозунгам. Так, наверное, рождаются стихийные митинги, заканчивающиеся полыхающими машинами.
- Лестницу отремонтируют, и все будет нормально, - успокаивала Зибира не только своих посетителей.
Удивительно: ей хотелось верить.

Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы, фото Владимира Заикина

12.09.2013