Родные и чужие

Портрет наших политиков стал бы еще привлекательнее, если бы они рассказали об усыновленных ими детях из детских домов. Такие люди во власти, как оказалось, есть, и их больше десятка.
Более того, обнаружилась одна из немногих точек соприкосновения простого люда с властями предержащими: никто из них не готов предавать факт усыновления широкой огласке. Хотя в соседней России политики и звезды шоу-бизнеса уже открыто говорят о воспитании в своих семьях приемных детей. Шолпан БАЙБОЛОВА (на снимке), член инициативной группы неформального общественного движения “Ребенок должен жить в семье”, считает, что в нашей стране, вместо того чтобы следовать принципу “ребенок имеет право жить в семье”, идут по пути “родители имеют право выбрать себе ребенка”! Небольшая, но существенная разница в постановке вопроса.
Подозрения некоторых наших читателей по поводу нового гражданского движения в защиту детей, попавших в сложные жизненные ситуации, Шолпан удивляют.

Напомним, в небольшой заметке о создании движения сказано, что воспитание детей в полноценных семьях не только затрагивает морально-нравственную сторону, но и выгодно с точки зрения инвестиций государства. Так, если на содержание одного ребенка в детском доме приходится 2 млн. 118 тысяч тенге в год, то в семейном детском доме эта цифра гораздо ниже: 894 тысячи (см. “Неформально о вечном”, “Время” от 7.3.2013 г.).
На сайте нашей газеты читатель под ником Almata написал:
“Интересно, а инициатива родилась экономии ради? Урезали пособия для беременных - сэкономили, увеличат выход на пенсию до 63 лет - опять экономия, ну и т.д.”.
- Никто не собирается забирать эти деньги, - отвечает Шолпан. - Тем более что цифра составлена из финансирования государством и благотворительной помощи, которая поступает в детдома. Можно было не проводить такие исследования. Но мы хотели ситуацию рассмотреть со всех сторон. И увидели: деньги тратятся неэффективно.

- Шолпан, я знаю семью, которая несколько лет стояла в очереди на усыновление ребенка, им так и не дали осуществить мечту: то одна справка нужна, то другая, последним решающим аргументом в отказе было то, что в семье потенциальных усыновителей рос родной ребенок.
- Это еще одна негативная сторона детских домов. Опять-таки наши исследования показали, что руководителям интернатных учреж­дений невыгодно отдавать детей! Во-первых, они боятся потерять работу, уже сейчас, из-за того что младенцев часто усыновляют, закрыты несколько домов ребенка в стране. Во-вторых, куда у нас благотворители идут в первую очередь? В детские дома! А кто потом интересуется: на что пошли их деньги?! В-третьих, ваши знакомые предлагали взятку?

- Нет.
- Вот и ответ: если бы предложили, вопрос, скорее всего, решился бы и без дополнительных справок. Я давно занимаюсь этой темой, много общалась с агентствами по усыновлению, они все говорили, что без конвертика вопрос не решается. Система коррумпирована реально. Увы, руководящие должности в интернатных учреждениях зачастую занимают люди, которые абсолютно равнодушны к судьбам детей. Есть единицы, которым они небезразличны, но если же директор детского дома начинает делать что-то позитивное, система ему этого не позволит: найдет нарушения, замучит проверками, выдавит, одним словом. Помещение ребенка в детский дом эквивалентно жестокому обращению с ним. В социально развитом государстве, каковым Казахстан себя позиционирует, не должно быть детских домов.

- Вы предлагаете что-то новое, что искоренит коррупцию?
- Мы предлагаем меры, при которых ребенку, попавшему в трудную жизненную ситуацию, будет комфортнее жить.
Мы предлагаем реформировать систему. Детские дома нужно перепрофилировать в центры поддержки семьи или центры комплексного сопровождения семьи, которые будут заниматься в первую очередь профилактикой, то есть они будут делать все, чтобы ребенок не попал в интернатное учреждение. Грустно, но факт: 80 процентов детей, которые находятся в детдомах, - это дети при живых родителях.

- Разве органы опеки и попечительства не пытаются сохранить ребенка в семье?
- Частично да, но, как правило, к ним обращаются постфактум, когда семью просто нельзя восстановить. Мы скоро запускаем пилотный проект, как наши центры будут выглядеть в работе. Пока же могу рассказать о начале пути. Мы нашли, на мой взгляд, идеального партнера - учреждение семейного типа “Ковчег”. Есть уже о чем рассказать. В “Ковчег” обратился мужчина, который воспитывал один шестерых детей. Встретил женщину, привел ее в семью, она забеременела, и у нее пошла агрессия на детей от первого брака мужа, она начала их бить. Мужчина не знает, как быть в такой ситуации, от детей отказываться не хочет и выгонять беременную жену из дома тоже не желает. “Ковчег” принял на время детей, психолог поработал с женщиной, она родила, успокоилась, и супруги забрали детей домой.
Понятно, семье нужно еще помогать: детей устраивать в садик, если возникнут новые конфликты, помогать их решать. Все - для того, чтобы дети росли дома в спокойной и доброжелательной обстановке. В этом функции новых учреждений, которые нужно создавать на базе детских домов. Вы же знаете: обычно сценарий в подобных случаях выглядит грустнее: мужчина остается со второй женой и их совместными детьми, а дети от первого брака попадают в детдом...

- Зато у нас в стране есть семьи, где 50 или даже 100 приемных детей! Это предмет нашей гордости.
- Извините, это не семья. Я за такую семью, где не больше пяти-восьми детей, чтобы до каждого доходила индивидуальная забота и внимание родителей.

- А у нас народ готов к массовому усыновлению детей, чтобы детские дома исчезли?
- Я думаю, что готов, вопрос опять-таки в стереотипах.
В любом случае с обществом нужно работать. Нужно говорить о том, если ребенок остался без родителей - у него не гены плохие, а он сложный в силу того, что его предали родители.
Центры, как мы показали на примере “Ковчега”, призваны помогать родителям. В цент­ре первое время могут находиться дети, но это будут временные группы пребывания, по восемь детей максимум. И там должны быть патронатная мама, патронатные родители, педагог, врач. Если невозможно восстановить родную семью, то центр будет искать ребенку замещающую семью. Наш проект нацелен на это. Мы считаем, что надо законодательно закрепить: если ты не прошел обучение в центре, тестирование у психологов, ты не можешь быть усыновителем.

- Сколько у нас детей в детдомах?
- Со статистикой у нас тоже проблемы, она некорректная. По данным Минобразования - 36 777. По статистике UNISEF - 73 тысячи. У каждой организации свои критерии при сборе информации.

В ближайшие дни Шолпан с единомышленниками-волонтерами примет участие в субботниках по ремонту будущего пилотного здания первого центра поддержки семьи в стране, одновременно планируют с группой волонтеров со сказочным названием “Солнечные человечки” устроить праздник в детском хосписе.
И даже свой юбилей, который состоится на днях, Шолпан мечтает провести так, чтобы приглашенные гости и друзья вместо подарков имениннице сделали пожертвования на развитие будущего центра.

Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы, тел. 259-71-99, e-mail: ismailova@time.kz, фото Романа ЕГОРОВА и из архива Шолпан БАЙБОЛОВОЙ