Плачу и плачу…
Оксана АКУЛОВА
Галина Ильинична САМОЙЛОВА.
Родом из деревни Котовицы, Новгородская область, Россия.
В 1941 году был один год.
С утра плачу. Всегда так, как только начинаю вспоминать. Я валерианки выпью? Вот, вроде успокоилась немного, теперь расскажу, что знаю. Когда немцы стали наступать, население стало убегать. И мы со всеми - мама, папа-инвалид и нас трое детей. А наши края болотистые, кругом топи. Мы на лодке плыли, я сидела в носовой части… и меня забыли. Потом, конечно, хватились, но случай этот близким запомнился.
В 1943 году мы оказались то ли в Литве, то ли в Латвии (все время путаю эти страны). А потом в Германии, в городе Потсдаме. Старшая сестра Нина и брат Коля свеклу перебирали, а я рядом (Нина меня все время на руках таскала). Мы, дети, были в отдельном концлагере, а взрослые работали на фосфорном заводе.
Немцы били нас по голове. А когда начиналась атака, не пускали в убежище. Все это даром не прошло: брат после войны оказался в психбольнице, прожил там десять лет и умер. Мамы рано не стало. Завод, на котором они работали, считался вредным производством. Потом у нее все время были кровотечения. Положили ее в больницу, да не тот диагноз поставили… В 1947 году она умерла.
Я помню только то, как мы ехали домой до Новгорода через прибалтийские страны на машинах. Наша колонна движется, а вдоль дороги трупы лежат. А еще взрослые боялись, чтобы наши водители где-нибудь не выпили, тогда бы мы до дома не доехали. Радость ведь кругом. Победа! Эйфория!
Очень тяжело вспоминать. Я даже слово «война» не могу слышать. Только увижу по телевизору какую-нибудь перестрелку, тут же выключаю, и сразу же слезы наворачиваются. Хотя ну что я помню? А все равно говорить об этом не могу и сейчас. Казалось бы, чего плакать? Все уже прошло. Но все равно не могу. И так всю жизнь: плачу и плачу…
Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА
