И отчество у меня было другое, и день рождения…

Мария Петровна Сулейманова.
Родом из Фрайдорфского района, Крым.
В 1941 году было шесть лет.

     До шести лет я жила в Крыму. Потом вместе с родной мамой мы оказались в Австрии - отец уже был на фронте. Там она и умерла, а я осталась одна.
Мы ехали в вагоне, посередине топилась печка. Поезд резко затормозил, я упала и обожгла коленку. А уже в Австрии бежала в туалет в тапочках, в которых мы там ходили (на деревянной подошве, подбитые круглыми гвоздями), от мороза и воды скользко было, они разъехались в разные стороны, и мне в раненую ногу попала проволока. Ее выковыривали. Это я помню.
В Австрии я ходила в школу, по-немецки неплохо говорила. Учебников не было. Нам доску давали, и мы писали специальным грифелем. Жили при больнице (большой такой), там мама работала. Ее изнасиловали (это мне уже потом та женщина рассказала, которая меня стала опекать), позже она заболела и умерла. Мертвой я ее не видела. Меня удочерила женщина, которую звали Маргарита Фридрихсен. Она не была нашей родственницей, просто так же, как и мы, из Крыма, так же, как и моя мама, этническая немка, вот и решила мне помочь. Она молодая совсем была - всего на 13 лет старше меня. Одна, никого из родственников. Я даже толком не знаю, дружила ли она с мамой и почему меня взяла.

***

Когда войска союзников наступали, наш лагерь бомбили. Мы бросились в убежище, меня развернуло взрывной волной, и осколки попали в голову. Кровь в глаза бежит… А потом ничего не помню. Говорить после той травмы толком не могла ни по-русски, ни по-немецки. Шрам до сих пор есть. Раньше вмятина была - два пальца в нее входили, сейчас меньше, конечно.
После лагеря мы с теткой (так Мария Петровна называет приемную мать) стали спецпереселенцами, нас отправили в Сталинабад (сейчас Душанбе). Были на территории врага, еще и немки по национальности. Вот и сослали подальше. Пока Сталин был жив, мы не могли приехать ни в Крым, ни тем более в Москву.
В 1947 году тетка отдала меня в детприемник. Здоровье у нее было неважное. Она поехала к родственникам в Туркмению, пообещала: вылечусь - заберу тебя. А в 1948 году произошло ашхабадское землетрясение, во время которого она погибла. Так я осталась одна. Хотя тетка знала моих родных, писала моим бабушке и дедушке со стороны отца (он, как я узнала позже, погиб на войне), но они мне не ответили.

***

Не люблю об этом вспоминать, хорошего ничего тогда не было. Сначала вообще никому не рассказывала - даже муж не знал. Открылась, когда дети уже взрослые были. Маму плохо помню - стерся ее образ. Тетку больше, чем ее. Хотела родственников найти. Знала только фамилию отца, даже не помнила название района, в котором жили. Про маминых родственников вообще ничего не известно. Кое-что о себе узнала только в 90-е, когда мне прислали архивные справки.
В фонде «Коллекция дел репатриированных граждан» имеются сведения, что Фридрихсен Маргарита Вильгельмовна, 1922 года рождения, 20 ноября 1943 года была угнана в Австрию, город Грац, из Фрайдорфского района Крыма на принудительные работы. С 3 декабря 1943-го до 18 апреля 1944 года работала в санчасти лагеря Розекер уборщицей, с 18 апреля 1944-го до 9 мая 1945 года - у хозяйки Корп домработницей. Вместе с ней находилась ее приемная дочь Пискун Мария Петровна, 1935 года рождения.
Оказалось, что в детдоме мне поменяли дату рождения. Всю жизнь считала, что родилась 29 декабря 1936 года, а оказалось, что на самом деле я появилась на свет 30 апреля 1935 года. Теперь только этот день отмечаю. И отчество у меня было другое: меня называли Мария Сергеевна, а оказалось, что я - Петровна. Потом все шутили: как тебя теперь величать? Мария Петровна, только так. Это для меня важно.
Вот так и прожила в Азии, даже в Крыму больше никогда не была. И вся моя родня - мои дети и внуки, и счастье только в них. Больше ни в чем и ни в ком…

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА