Немец заплакал и дал нам хлеба
Екатерина ТИХОНОВА
Светлана Васильевна КАРАСЕВА.
Родом из деревни Казаковки, Орловская область, Россия.
В 1941 году было четыре года.
Для меня война началась с визга домашних птиц. Взрослые, услышав, что фашисты идут, стали резать кур и уток, чтобы ничего им не досталось.
Помню, как нас выгнали из хат, а один немец поднял меня на руки и понес к машине. Моя бабушка, смелая женщина, которая никого никогда не боялась, громко произнесла: «Все, Света, фашист тебя забирает». Я ему тогда все лицо расцарапала… А он отпустил меня на землю, достал из машины хлеб, протягивает его бабушке, а сам плачет. «Чего плачешь, фашист проклятый?» - спрашивает она. Он, показав на меня, ответил тихо: «Киндер» (дети). Дочка у него оказалась такого же возраста, как и я. Еще сказал по-русски: «Это не мы, это Гитлер».
У матери с отцом было шестеро детей. За десять дней до начала войны родилась пятая, Раечка. А шестая уже после войны, в 1948 году. Стали ходить слухи, что фашистам приказали топить многодетные семьи в Балтийском море, значит, и нас повезут туда. Никогда не забуду, как мама билась головой об телегу, когда об этом услышала… Потом нас забрали. Стариков фашисты тогда не трогали, но бабушка наказала деду: «Поезжай с ними, охраняй!» Нас привезли на поезде в концентрационный лагерь в Латвию.
Ели там баланду. Дед иногда пролезал через колючую проволоку, пытался найти нам еду. С ним ходила женщина, ленинградка, четверо детей у нее было. Однажды ее заметили фашисты и расстреляли с вышки. Это было на наших глазах.
Мама хотела взять ее детей на воспитание к себе. Но другие женщины в лагере ей сказали: «Пусть каждая по ребенку заберет, мало тебе своих, что ли?» Даже в таких тяжелых условиях они оставались матерьми, заботились о чужих детях.
В 1944-м узников повезли дальше - в город Тукумс, его название я хорошо запомнила. А там все латыши, поддержавшие фашистский режим, разобрали нас как работников на хозяйство. Мы, дети, пасли гусей и ходили побираться втроем: брат Юра, сестра Валя и я. В одном доме как-то дали нам еду, мы с голодухи все быстро съели, а ведь нас ждали дед, мать с малышами - Васей и Раей. Постучались в тот же дом еще раз. Хозяйка дала нам еды и сказала: «Больше сюда не приходите». А мы уже хорошо понимали латышский и сами могли говорить на нем. Потом после войны все забыли…
Когда красноармейцы пришли нас освобождать, то латыш не хотел отдавать моего старшего брата, который работал пастухом.
Мать позвала на помощь офицера, только тогда они вместе забрали его. Из лагерей мы вернулись все, никого не потеряли. А дома нас ждала бабушка. Ей удалось, несмотря ни на что, сохранить корову. Я, как вернулась домой, кинулась к кошелке, где были куклы мои. Не нашла. А бабушка, покачав головой, сказала: «Милая моя, все разбомбили…»
Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ЗАИКИНА
