Попытка как пытка

Участники рабочей группы по рассмотрению жалоб о пытках и других жестоких видах обращения и наказания при уполномоченном по правам человека республики объездили несколько областей Казахстана. Выявив всего лишь “небольшие проблемы”, гости провели в Костанае заседание “круглого стола”. И вот тут-то их ожидал сюрприз, поставивший под сомнение результаты чиновничьего вояжа по городам и весям…

На пороге конференц-зала возникли женщины, чьих имен в списке приглашенных не было. Они представились матерями двух заключенных, которые страдают от пыток в Кушмурунской колонии общего режима. Незваных гостей попытались не пустить. Но завотделом по обращениям граждан аппарата уполномоченного по правам человека Ришат РАХИМОВ, поняв, что за ситуа­цией с интересом наблюдает журналист, принял решение загасить конфликт. Выйдя в коридор, он принял у женщин письменные заявления и выслушал их.
- У моего сына тяжелая форма рака, - чуть не плача, сказала Тамара ГЕЙНЦ. - Помогите хотя бы отправить его на лечение в онкобольницу.
- Моего сына жестоко избили. Происходящее сейчас в Кушмурунской колонии - это садизм, фашизм и ГУЛАГ! - отчеканила прямо в лицо Рахимову Елена КАЛИСТ­РАТОВА.
Тот кивнул и, пообещав разоб­раться, поспешил на заседание. Женщины устремились за ним. Заняв места в зале, они почти два часа выслушивали вполне интересную информацию, из которой следовало: почта уполномоченного по правам человека в РК (далее - УПЧ) буквально завалена жалобами из Костаная. Так, если из Северного Казахстана в адрес УПЧ поступило всего 22 заявления, а из Акмолинской области - 52, то из Костаная - аж 116. При этом большая часть жалоб касается работы правоохранительных органов и сис­темы КУИС.
Это же обнаружили государственные правозащитники при проведении своих мониторингов в детских учреждениях, приютах для бездомных, а также в СИЗО, изоляторе временного содержания и зоне строгого режима? По словам руководителя аппарата УПЧ Вячеслава КАЛЮЖНОГО, гости увидели “красоту”, то есть явное улучшение материальной базы всех этих учреждений. Правда, рекомендовали местным влас­тям вспомнить, что бомжи “тоже имеют право на достойное существование”, и избавить приемник-распределитель от ужасного запаха.

Ришат Рахимов, контролировавший вотчину силовиков, охарактеризовал увиденные недостатки как “небольшие”: окна в СИЗО следовало бы сделать побольше, а санузлы изолировать. В колонии строгого режима нужно выделить помещение для карантина, а начальникам отряда заняться просветительской работой.
- Инспектировала ли ваша группа штрафной изолятор и помещения камерного типа? - спросил я у завотделом по обращениям граждан. - И знаете ли вы, что там в одной из одиночных камер вот уже год сидит человек? Насколько это законно?
- Да, мы заходили, но были ограничены во времени… - ответил г-н Рахимов.
Неудобные вопросы посыпались и от матерей заключенных. Тамара Гейнц рассказала, что тяжелая болезнь ее сына - следствие неоказания должной медпомощи.
- От врача колонии я узнала, что Анатолию уже дважды откачивали жидкость из живота, однако всё еще считают, что состояние здоровья позволяет ему находиться в колонии, а не в больнице. У него четвертая стадия рака желудка, обширная язва, ему нужна срочная операция! Дайте ему шанс пожить хоть еще немного! - взывала к чувствам начальников и государственных правозащитников Тамара Ивановна. Ей обещали помочь…
Е. Калистратова заявила, что принесла видеообращение своего сына, в котором он сообщает, кто и как его избил, и демонстрирует следы от побоев (кстати, это видео уже кем-то размещено на интернет-портале YouTube). В ответ от замначальника управления режима, надзора и охраны КУИС МВД РК Нурымжана АБАТОВА она услышала:
- Подобные съемки нередко оказываются фальшивыми. Если мы установим, что это очередная постановка, будут приняты все меры для нового привлечения вашего сына к уголовной ответственности.

По словам директора филиала Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧиСЗ) Анастасии МИЛЛЕР, являющейся еще и председателем областной наблюдательной комиссии, никогда прежде правозащитникам не доводилось видеть столь переполненный ШИЗО (штрафной изолятор), как в Кушмуруне. Сейчас там содержат 19 заключенных, семь человек помещены в камеры-одиночки. Все бы ничего, да вот некуда тамошним зэкам деваться от собачьего холода: батареи теплоснабжения еле теплые, из окон сифонит. Шконки развалены, и зэкам приходится спать на бетонном полу, постелив старые матрацы и укрывшись вонючими одеялами. Постельного белья нет.
- Несколько человек нуждаются в срочной медпомощи: кто-то в знак протеста против нечеловечес­ких условий и психологического давления проглотил ложку, кто-то - иголки. Они уже не могут принимать пищу, но на них не обращают внимания, - утверждает Анастасия Миллер.
Основная причина протестов - это война “активистов” и “мужиков”, которая, уверены правозащитники, идет не без ведома администрации. Зэки, вступившие в ряды внутренней службы правопорядка, давят на остальных. Порой доходит до открытых столкновений. Но, к сожалению, иного способа вести воспитательную работу сегодня в колониях не знают.
- Практика одиночного заключения в казахстанских зонах применяется как наказание, - сообщила мне в интервью юрист КМБПЧиСЗ Татьяна ШАЛЫГИНА. - Международные стандарты расценивают это как пытку. В аркалыкской тюрьме двое заключенных совершенно безосновательно и длительное время находятся в одиночках. Наша организация уже отправила сообщение спецдокладчику ООН об этом вопиющем нарушении прав человека.
Закрывая заседание “круглого стола”, руководитель аппарата УПЧ Ю. Калюжный выразил на­дежду, что ситуация однажды выправится. Попытка - не пытка, как говорят зэки.

Стас КИСЕЛЁВ, stas_kiselev@rambler.ru, фото автора, Костанай