Деревья умирают стоя
Сигнал о том, что в 280 километрах от Алматы - в Уйгурском районе Алматинской области на землях гослесфонда - проводится незаконная порубка многовековых елей, мы получили от местных жителей. В селе Большое Аксу, что в получасе езды от районного центра Чунджа живут чуть более пятисот человек. Единственный источник дохода здесь - животноводство, преподавание в местной школе да лес. По району - 68 лесников с окладом в среднем 40 тысяч тенге. Но смотритель леса - должность хлебная, оттого и такая вожделенная.
Лес рубят - лесники летят
Нурахмят ИСКАНДАРОВ работал в лесхозе с 83-го года, а недавно его уволили. Как он сам говорит - не сошелся во взглядах с директором Уйгурского районного управления лесного хозяйства Камилжаном ЮЛДАШЕВЫМ - тот и уволил его по статье. Нурахмят судился больше года. В конце концов стороны пришли к мировой.
- Я просто сказал, что пока Юлдашев не прекратит заниматься тем, чем он занимается, я там работать не хочу, - рассказывает бывший лесник. - Вот мне и записали: “уволился по собственному желанию”. Я-то уволился, а по району только в последний раз 60 кубометров насчитали незаконной порубки! Мы куда только ни писали: “Нур Отан”, прокуратура, финпол! Разные комиссии приедут, шашлычок у речки поедят - и все нормально.
Нурахмят шумно выдыхает. Чем-то он здорово напоминает Вахтанга КИКАБИДЗЕ в роли Мимино. Еще немного - и, кажется, затянет про птичку-невеличку.
У него несколько папок с документами, видео на дисках.
- Как у разведчика - все заактировано, - усмехается лесник. - Весной в дом родительский залезли - разгромили все, что могли. Документы все, которые нашли, вытащили. Но я знал, что так будет - делал минимум 10 копий и раздавал всем знакомым.
Ближе к ночи мы встречаемся с жителями двух окрестных поселков. Они недовольны. Мужчины шумно рассказывают, как можно “списать” ели.
- Подпиливают самые отборные деревья, ветер подул - они попадали. Все - списали на ветровал! - горячится пожилой собеседник. - А завтра там уже вездеходы. Спускают вниз - увозят на лесопилку. В Чунджу и Аксу. Оттуда фуры идут ночью уже в Алматы, Жаркент. Из Колжата даже в Китай переправляют.
- А лебедку еще китайскую тащат, - вступает в разговор парень помоложе. - Лебедкой связывают деревья: они потом падают. Некоторые просто пишут: мол, дефект - санитарная порубка, и такую ель валят. Старики плакали. Видели, что на Медео было? Только там - стихия, а тут - человек такое творит...
Местные обещают утром показать места вырубки, договариваемся с ними подняться в горы на лошадях. Наутро лошадей не оказывается, обещавших - тоже.
Хозяин “тайги”
Нурахмят выгоняет свой старый бортовой ГАЗ-69. Стряхивает пыль. Застилает скамейки позади. Машина 1953-го года выпуска. Дополнительные характеристики излишни. По грунтовой дороге (хотя нет, слово “дорога” слишком почтительное по отношению к расхлябанной колее) поднимаемся в горы. Размоченная дождем глина заставляет вспомнить пару молитв. Машина в очередной раз скатывается по крутому подъему назад. Все - дальше идем пешком… И вот оно ущелье Большой Кыргызсай.
- Ель растет до тысячи лет, те, тянь-шаньские, что рубят, - самые отборные - 200-300 лет. Если встать втроем по разные стороны от ствола, то охватить не получается трем лесникам! Самая лучшая древесина, - поглаживает Нурахмят огромный пенек.
По пути встречаем раскиданные поленья - те, что не успели вывезти. Тут не только ель - не брезгуют и осиной. До места, про которое нам объяснили жители, - там должна быть заготовлена очередная большая партия древесины - остается минут 10 ходьбы...
Внезапно человек на лошади преграждает дорогу. Они долго беседуют о чем-то с нашим провожатым. Через полчаса всадник объявляет: дальше вам нельзя.
Ни уговоры, ни редакционное удостоверение не действуют.
- Вы должны зарегистрироваться в лесхозе, заявку подать, предупредить, что приехали, - говорит новый попутчик.
- Мы как граждане Казахстана можем гулять, где угодно. Это не режимный объект, - возражаю я.
- Как граждане можете, как журналисты - нет, - стоит на своем новый знакомый, назвавшийся дядей Колей. - Я тут охранник.
Смысла спорить больше нет. Мы оставляем мужчин и быстрым шагом уходим вверх. Фотокор - впереди, я - за ним.
А вот и дядя Коля верхом на Кире:
- Я же просил по-хорошему! Мне сказали вас не пускать! Уже в Чундже знают, что вы приехали, дальше не пущу - хоть убейте!
- Ну, вы стрелять в меня, что ли, будете? - не выдерживает фотокор.
Дядя Коля молчит, но лошадь не отводит. Фотокор идет дальше. Через речку - вброд. Дядя Коля догоняет. Взмах камчой - он погоняет нас вниз. Спускаемся много быстрее, чем поднимались. Каждый щелчок фотоаппарата сопровождается окриками. По дороге продолжаем препираться. Оставляем Коле (Кадыржану, как выяснилось) свои контакты - для неведомого “начальства”.
Пилите, Шура, пилите!
Следующий пункт - лесопилка в Большом Аксу. Работа кипит. Установка “Тайга” нещадно полосует лес. На улице мужики сбивают облицовку для домиков - такая сборная конструкция. Кубометр - 1300 тенге. Четыре стены в среднем тянут на - 130 тысяч. Ели, которые валят, от 5 до 10 кубометров. Один кубометр чистого материала - 30-35 тысяч тенге - такие цены в Алматы. В общем, цена одной поваленной ели “на выходе” до 350 тысяч тенге. Вот вам и вся экология…
- Доска сколько стоит, ребята? - спрашиваем у работяг.
- Ну, по-разному, можно и договориться. В среднем 5 метров на 10 см - 900 тенге.
По разным данным, незаконно из Уйгурского района в месяц вывозят 300-500 кубометров тянь-шаньской ели.
…Уже в Алматы нахожу номер мобильного Камилжана Юлдашева. Звоню, застаю его в дороге из Алматы в Чунджу.
- Надо было в лесхоз приехать, мы бы вас сопроводили. У нас все документы (на вывоз древесины. - М.А.), все есть, - уверяет он.
- А почему нас не пустили-то?
- Лесник, наверное, неправильно понял, что-то переиначил, я извиняюсь. Я через зама ему позвонил. Вас там, оказывается, Искандаров провожал. Кто его знает, вы журналисты или нет... Я сказал, что без разрешения там нельзя.
- Почему нельзя? Мы документы показали в отличие от вашего лесника, объект - нережимный, скрывать вам вроде как нечего.
- Ну, вы с Нурахмятом были... Я сказал вас не пускать.
На этом связь с г-ном Юлдашевым прервалась, и больше дозвониться до него не удалось...
Марина АМИРОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматинская область
