Здесь и сейчас
Недавние парламентские дебаты между Б. Тлеуханом и Т. Бердонгаровым относительно того, что есть Отечество и когда именно надо праздновать день его защитника, наглядно демонстрируют, что мы являемся страной не только с неопределенным будущим, но и, что более глупо, с непредсказуемым прошлым. Причем трудно понять, что на что влияет в большей степени: прошлое на настоящее или настоящее на прошлое. И до тех пор, пока мы не придем к общенациональным конвенциям вокруг того, кто мы, откуда произошли и куда, собственно, идем, градус нынешних споров будет только расти…
Мировой экономический кризис всегда является серьезной проверкой не только эффективности государства, его институтов и выбранной экономической модели, но и прочности мировоззренческих основ нашего бытия и миропонимания. Обрушение рынков и компаний, даже целых государств и режимов - это только видимая часть айсберга, которую можно видеть на телеэкранах. Но кризис, как известно, всегда и прежде всего происходит в головах и сердцах! Самые динамичные и судьбоносные изменения сначала происходят на уровне человека и человеческих сообществ. Это тот случай, когда эхо предшествует событию, а не наоборот.
Чтобы выйти из этого кризиса, нам всем необходимо вернуть ощущение реальности, чувство почвы под ногами, увидеть, ощутить глубину пропасти, в которой мы оказались. А это невозможно без знания своей истории, без суверенного ее прочтения. Согласитесь, это огромный вызов для всех смыслопроизводителей Казахстана. Нам надо вновь понять, что история наша не является бесконечным и бессмысленным следованием из ниоткуда в никуда.
Недаром один из основателей советской исторической школы, в фарватере которой до сих пор, задрав штаны, бегут отечественные общественные науки, с марксистско-ленинской прямотой говорил, что история есть политика, опрокинутая в прошлое. Далеко не случайно, что в наших условиях большинство общественных дискуссий происходит именно вокруг вопросов, так или иначе связанных с историческим прошлым и культурой. Любая статья ученого, высказывание политика, содержащие нетривиальную, непривычную интерпретацию фактов и процессов, обсуждаются куда более интенсивнее, ожесточеннее, чем любой программный документ власти.
Люди не живут ради пособий, не умирают из-за коэффициентов. Слова “справедливость”, “достоинство”, “честь”, “престиж”, “уважение”, “память” в наше время уже самые что ни на есть экономические категории. На уровне любого человека их можно монетизировать. Иначе почему наших сограждан графа в паспорте или название нации волнует едва ли не больше, чем вывезенные из страны 126 миллиардов долларов? Иррационально? Ну а кто сказал, что человек рационален? Мечта деятелей Просвещения о рациональном человеке так и осталась мечтой, интеллектуальным изыском, нежели суровой правдой жизни, физическим фактом.
Настоящая же проблема заключается в том, что метафизические кризисы возникают, когда всем плохо, а не когда все объелись. Чем сильнее кризис, тем острее стоит вопрос поиска смысла жизни и экзистенции. Другое дело, что политики всегда стараются отложить их решение на годы тучные. Логика их понятна: нам надо людей кормить, осуществлять “прорывные проекты”, “фиирить-кластерить”, а тут вы со своими книжками и концептами! И здесь они попадают в ситуацию, которую можно было бы назвать “классической ловушкой для технократа”. История показывает, что замедление с метафизическими ответами, оттягивание их “до лучших времен” чревато самыми худшими последствиями. Природа человека не терпит вакуума бесконечно долго, более того, оно не терпит его вообще. Вечные вопросы требуют ежедневных ответов, пусть даже в виде повторения банальных истин. Hic et nunc! Здесь и сейчас, как говорили древние римляне. Если власть не дает нужных, искомых ответов на волнующие людей вопросы, их дают другие силы. Тогда главной инновационной идеей становятся не “стройки века”, а “перестройка власти” любой ценой. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать историю арабо-исламских стран хотя бы за последние три-четыре века. Чтиво, я вам скажу, посильнее “Фауста” Гете! Как правило, в тот момент, когда восточные режимы созревали до того, чтобы дать ответы на вечные вопросы, их обществам не были нужны ни они, ни, собственно, сами правители. И так несколько раз...
В нашем же случае, как мне кажется, существует как минимум два вызова, связанных с историей страны, формированием нового исторического сознания, а значит, и с новой исторической реальностью. Вызовов, на которые надо давать ответы уже сегодня, если не вчера.
Во-первых, наш транзит затянулся. Во всех смыслах. Худо-бедно, но главным итогом 20-летия независимости стало не достижение уровня ВВП 1990 года, а рождение человека и гражданина новой формации. Нынешнее поколение двадцатилетних - младоказахи - это новые люди новой страны, которые по-иному смотрят на мир, прошлое и будущее Казахстана. Это несколько миллионов молодых граждан, которые завтра начнут вступать в жизнь и голосовать! Нынешняя же система преподавания и пропаганды истории, академический корпус исторических знаний уже не соответствуют их метафизике, их эстетике и мироощущению.
Во-вторых, необходимо создать более или менее общую историческую картину для всех, а не транслировать и тиражировать две-три концепции, нередко противоречащие друг другу. Общество, в котором одни празднуют 23 февраля, а другие считают это кощунством, вряд ли можно назвать гармоничным. Страну, в которой одни считают сталинскую политику геноцидом, а другие - гениальной, трудно считать стабильной. Причем нынешние расколы по “историческим вопросам” идут не только по возрасту, месту жительства, но и по этническим, религиозным и иным признакам. Почему это пагубно, объяснять никому, наверное, не нужно.
Айдос САРЫМ, политолог, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА
