Профессор и водовоз

Письмо казалось немного сумбурным. Так говорят дети, которые спешат поделиться сокровенным.
Восклицательные знаки. Просьба о встрече в доме инвалидов. Номер телефона.
Я позвонила.
Он говорил, говорил, говорил. А я не могла понять. На том конце провода стали нервничать, и казалось, мы так и не поймем друг друга…Тут в трубке послышался спасительный девичий голос.
- Меня зовут Гульдана, - сказала девушка, -  я навещаю Думана, он хотел рассказать вам о себе, о том, что готовит концерт…
Мы договорились, что Гульдана Алим придет в редакцию.
- Мне нетрудно, - сказала она, - я живу в двух остановках от места вашей работы.

На следующий день часов в шесть мне позвонили с вахты, сказали:
- К вам пришли.
Шло время, на наш третий этаж уже можно было раз пять подняться и спуститься, а девушка по имени Гульдана все не входила в дверь кабинета.
Я пошла ей навстречу и увидела, что по­следний лестничный пролет преодолевает хрупкая девочка на костылях.

***

Когда Гульдане было полтора года, по ее будущему проехала машина.
В самом прямом смысле.
Она меня спрашивает:
- Водовоз знаете, да?
- Знаю, - отвечаю, - машина с цистерной для воды.
Девочка играла в песочнице у дома. И пьяный водитель проехал по той песочнице.
Вдавил ее в песок. И уехал.
Был задет позвоночник. Девочку парализовало.
Через неделю водитель водовоза пришел к ним домой с признанием: моя вина, я был пьян.
В далеком южном ауле, рядом с Туркестаном, свои правила жизни. Человека простили. Он был родственником.
Возможно, родителям девочки было не до тяжб с родней. Сначала девочку отвезли в Шымкент, сделали операцию. Не помогло. Девочка не ходила. Врачи порекомендовали отцу везти дочь в Москву, к лучшим специалистам. Они даже назвали имя профессора, к которому надо обратиться.

***

- Тот профессор в семь лет мне сделал операцию, - продолжает Гульдана. - Я стала ходить с костылями. Профессор тогда сказал папе: в 13 лет будет решающая операция.
Это значило: или после операции Гульдана распрощается с костылями навсегда, или перестанет ходить. Тоже навсегда.
- Папа побоялся ехать на ту решающую операцию, - грустно улыбается Гульдана. - Сказал: пусть дочь лучше так ходит.
Имя человека, благодаря которому она стала ходить, опираясь на костыли, Гульдана забыла.
Говорит о нем с уважением и благодарностью: Профессор.
О человеке, который сломал ей жизнь, она тоже говорит без имени: водитель водовоза.

***

Идти в школу с двумя костылями ей было стыдно. Шла, опираясь на один. Папа ругался: вырастешь кривой. Девочка хитрила. Доходила до дома подруги, которая жила неподалеку, и оставляла один костыль там. Но потом все-таки пришлось согласиться с папой.
Подошва на обуви через две недели стиралась до дыр. И девочка тогда плакала: почему водитель водовоза не может хотя бы раз в жизни купить мне обувь?
Папа ей предлагал: давай лучше подумаем о хороших людях. О Профессоре, например. Папа ее учил ориентироваться на положительных людей.
- После школы папа мне не разрешил уезжать в город, - рассказывает девушка. - Он говорил: там даже полноценные люди мучаются в переполненных автобусах. Я все-таки уехала: я же только физически инвалид, а душа у меня здоровая.
Устроилась работать на частное предприятие.
Сшивала края тюбетеек, чапанов. Мечтала шить бальные платья. Чтобы девушки в них не шли, а парили. И еще хотела сшить нацио­нальный свадебный костюм, чтобы папа с мамой - в первую очередь они! - ахнули.

***

Гульдана, как все нормальные люди, мечтала о любви.
И встретился ей хороший парень. Он был здоров. Если бы он на ней официально женился и дал время своим родственникам разглядеть, что душа у нее искренняя и чистая, каких мало, не было бы, наверное, счастливее семьи. Но это предполагало то, что называют борьбой за свое счастье. А парень был сильный только с виду.
Гульдана его не осуждает.
У нее растет дочь Мерей.
Отец ребенка недавно принес туфельки дочке. И женился. На другой.
- Когда услышала, было больно, а потом привыкла, - тихо произносит Гульдана…

***

Чтобы шить бальные платья и красивые национальные костюмы, она поступила в академию “Сымбат”. Оплачивает учебу фонд “Бота”.
В прошлом году Гульдана пошла на протезный завод - думала, с протезом будет проще передвигаться по мегаполису.
Аппарат оказался тяжелым, и Гульдана чувствовала себя в нем неуклюжей. Там же, на заводе, появилось много новых знакомых. Они дали ей телефон Думана, с которым она стала часто перезваниваться и навещать его.
- У Думана ДЦП, - рассказывает девушка. - С ним в одной комнате живет Сергей, он вообще не может говорить. Но Думан его понимает. Сергей сам не может кушать, я, когда прихожу, кормлю его. Он даже умываться не может. Но самое главное - им не хватает общения.
Девушка рассказывает, что подружилась со многими в доме инвалидов.
- Они мне говорят, - продолжает Гульдана, - приходите почаще. Им хочется общаться с теми, кто на воле. Они же в четырех стенах живут. Я зашла к главному врачу: хочу быть волонтером. Хожу теперь еще к умственно отсталым пациентам. Они мне хотят все что-то рассказать. У них свои секреты, кто-то в кого-то влюбляется. Они все время ждут, приговаривая: моя мама должна прийти. Фантазируют: вчера приходил папа, мы с ним в кино ходили. Я на месяц уезжала в Шымкент, приехала и сразу к ним, они так обрадовались! Я сказала психологу: они соскучились по мне. А психолог говорит: они не осознают, что это ты.

***

- Гульдана, я же вижу, как тебе трудно передвигаться по городу, - говорю я ей.
- Я уже привыкла, - обескураживающе улыбается она в очередной раз. - Если сидеть дома - мне самой будет плохо.
Я вам расскажу вот что. Перед Новым годом один мой друг-колясочник умер.
Он себе нож воткнул в пупок, и врачи не смогли спасти его.
Он жил дома, но и ему было тяжело постоянно смотреть на одни и те же четыре стены. Думан и Серега говорят: мы уже не знаем, о чем думать. Я придумываю что-то для них, стараюсь помочь. Лучше ходить и уставать, чем постоянно находиться в четырех стенах…

***

А потом я два дня звонила как заведенная через каждые полчаса в Алматинский город­ской дом-интернат для инвалидов и лиц с психоневрологическими расстройствами.
Состоялось телефонное знакомство с секретаршей, с некоторыми врачами, главврачом.
Мне отвечали, что это закрытое учреждение и на посещение Думана нужно разрешение директора. Директору передавали мою просьбу… Директор передавала, чтобы я перезвонила.
Я объясняла, что меня ждут.
А мне отвечали, что у них недавно был скандал…
Разрешение я не получила.

***

Теперь думаю, что бы я могла дать Думану и его друзьям, если бы разрешили встречу? Помимо гостинцев часа три общения. Возможно, как это бывает часто с другими героями публикаций, мы бы время от времени созванивались и приглашали друг друга в гости.
Спасибо хрупкой девушке Гульдане, которая так мечтает научиться шить национальные свадебные наряды и бальные платья. И которая как-то все-таки добирается до тех, кто очень ждет…

Хельча ИСМАИЛОВА, Алматы, тел. 259-71-99, e-mail: ismailova@time.kz, фото Владимира ЗАИКИНА