Евгений ЖОВТИС: ИВС: Взгляд изнутри
ИВС - это изолятор временного содержания. В него помещают задержанных на месте преступления; тех, на кого указали потерпевшие; тех, кого полиция подозревает в совершении преступления. По закону при этом у полиции должны быть веские основания полагать, что данный человек мог совершить преступление. Что такое
“веские основания” - сказать трудно. В законе по этому поводу ясности нет. Понятно, когда подозреваемый задержан на месте преступления и у него нашли предметы (ворованные вещи) или орудие преступления (нож, пистолет и т.д.), либо на него прямо указали потерпевшие. Но часто такие подозрения являются косвенными. И тогда ИВС - хорошее место для
“выдавливания” доказательств.ИВС - это запираемое зарешеченное помещение, камеры, находящиеся в районных и городских отделах и управлениях внутренних дел. В отличие от СИЗО (следственных изоляторов), которые находятся в ведении Министерства юстиции - гражданского, а не военизированного ведомства, ИВС находятся в ведении полиции.
То есть задержанные содержатся в помещении именно того органа, который ведет расследование дела. Содержатся относительно недолго - от 3 суток (в некоторых случаях) до 30 суток. Причем еще на срок до 30 суток задержанные могут переводиться из следственных изоляторов в изоляторы временного содержания для проведения следственных действий или рассмотрения дела судом. Таким образом, в самые первые часы и дни после задержания задержанный находится в полной зависимости от органа, ведущего расследование.
Обычно ИВС расположены в подвальных помещениях зданий органов внутренних дел. То есть, пройдя минимум две решетки поперек коридора, нужно спуститься вниз по лестнице, и после еще одной металлической или зарешеченной двери начинаются камеры ИВС.
Во многих отделах полиции, располагающихся в старых зданиях советской постройки, ИВС слабо приспособлены для содержания задержанных, которые, согласно презумпции невиновности, еще не считаются преступниками.
Например, в Сайрамском районе Южно-Казахстанской области (если за последний год там ничего не изменилось) ИВС вообще похож на средневековый “зиндан”. В него ведет люк, находящийся за дежурной частью отдела полиции. Металлические люк и лестница, ведущие в подвал, заставляют вспомнить подводные лодки из советских боевиков. Внизу находится полутемный подвал. Кроватей нет, а туалет - в конце коридора, куда задержанных могут вывести по их просьбе (или не вывести, если охрана чем-то занята). Некоторые задержанные из ИВС, похожих на Сайрамский, рассказывали, что охрана устанавливает время посещения туалета утром и вечером. А в промежутке люди вынуждены пользоваться ведром, накрытым фанерой. В общем - как сто лет назад…
В новых зданиях полиции, например в Карасайском районе Алматинской области, ситуация значительно лучше. Но само переустройство зданий и помещений органов внутренних дел, видимо, финансируется по остаточному принципу, поэтому в целом содержание в казахстанских ИВС можно без сомнений отнести к жестокому обращению, запрещенному Конвенцией ООН против пыток. Казахстан, кстати, является участником этой конвенции.Вниз по лестнице в подвал и - человек уже в камере ИВС. Большинство задержанных не знает ни о праве на адвоката с момента задержания, ни о праве известить родственников, ни - самое главное - о праве не давать никаких показаний. Причем задержанный вправе молчать не только до конфиденциальной встречи с выбранным им самим адвокатом, но и вообще не свидетельствовать против себя.
В одном из ИВС я видел напечатанный протокол допроса и еще несколько следственных действий, где вообще не было строчки с указанием “адвокат”. Были только строчки - “подозреваемый” и “следователь”, а в связи с проверкой ИВС следователь между этими строчками ручкой быстро вписал строчку “адвокат”, где, очевидно, задним числом расписался дежурный защитник.
Для человека, впервые попавшего в такую ситуацию, задержание и помещение в ИВС - не просто психологический стресс. Это - очевидное подавление воли, способности соображать, защищаться от обвинения, особенно если человек считает себя невиновным или виновным не в той мере, в какой его вину представляют правоохранительные органы. В этой ситуации давление на подозреваемого идет с использованием дежурного адвоката, который оплачивается государством и потом часто (я готов это утверждать!) не очень заинтересован в реальной защите клиента, а больше - в хороших отношениях со следователем. Достаточно часто, пользуясь правовой неграмотностью подавляющего большинства задержанных, с помощью прямых и косвенных методов давления (не обязательно физического!) сотрудники органов внутренних дел “получают” признательные показания, собирают доказательства (или создают их), пока подозреваемый не оправился от шока и не начал соображать, как защищаться.
Потом защищать себя ему будет уже поздно…
Хочу еще раз оговориться: я так подробно рассказываю об этом потому, что только неукоснительное соблюдение процессуальных гарантий прав подозреваемого может защитить невиновного и обеспечить справедливость рассмотрения дела. В противном случае шансы на справедливость становятся весьма призрачными.
Евгений ЖОВТИС, колония-поселение 156/13, Усть-Каменогорск, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
