На мамонта охотится вся стая
Иногда возрастающая активность художественной среды означает всего лишь повышение градуса нетерпимости художников по отношению друг к другу. Ситуация, как у завязшего в болоте: чем больше движений - тем глубже в трясину. И тянет, и пахнет, и некому руку подать. Во всяком случае, так считает
Зитта СУЛТАНБАЕВА (на снимке), член известного арт-дуэта
ZitAbl.- В последнее время в прессе появляются нелицеприятные высказывания тех или иных художников в адрес своих “противников”, - говорит Зитта. - Сауле СУЛЕЙМЕНОВА в эйфории “самокайфования” заклеймила мастеров из стана contemporary art, обвиняя их в том, что они “бегут служить западному миру”. Новоиспеченный эксперт Данияр ШАБДУКАРИМОВ авторитетно назвал имена трех художников, которые, по его мнению, со временем будут дорожать, в то время как всем остальным останется только “дешеветь”. Непонятно, правда, куда подевались МАСЛОВ, Шай-ЗИЯ, ТРЯКИН-БУХАРОВ, НАРЫНОВ, СЫДЫХАНОВ и многие иные достойные художники, работавшие и работающие в области экспериментального и традиционного искусства... Вообще это показательно: мы друг друга буквально не перевариваем. Но путь взаимной зависти и ненависти нас всех привел в тупик. И без того разобщенное современное искусство Казахстана в последнее время распалось на мелкие “феодальные княжества”. Мы или молчим, боясь обидеть либо вызвать огонь на себя, или просто мочим, убиваем друг друга.
- Но ведь именно противостояние личностей и есть двигатель искусства, разве не так?
- Для всякого развития хороша честная конкуренция, а не дикая, как у нас, когда, образно выражаясь, шагают по трупам своих вчерашних друзей и товарищей. Вот это-то лично мне и непонятно. Не могу этого ни постичь, ни принять. Мы забыли, что даже в джунглях каждая стая имеет какие-то законы и нормы поведения. Как говорил Рустам ХАЛЬФИН, “в большой загонной охоте на мамонта принимает участие вся стая”.
- А Пастернак говорил, что художникам ни в коем случае не стоит объединяться, потому что это автоматически означает крах всего интересного в искусстве.
- Нельзя говорить о художниках как об одном лице. Есть разные личности. Одним требуется уединение, а другим, напротив, важны среда, непосредственные оппоненты или, напротив, единомышленники.
Важен процесс: постоянные выставки, зрительские тусовки, обсуждения, взаимообмен, новая поросль.
- Все это было в соросовском Центре современного искусства. И где оно теперь?
- В центре было сделано много важного. Поддержка через грантовые конкурсы, семинары с приглашенными лекторами, контакты с кураторами и так далее. Но со временем и там тоже произошла стагнация. ЦСИ стал конторой, в которой были свои приближенные и свои отверженные. Там больше внимания уделяли экспорту. Больше заботились о “трудоустройстве” “звезд” в контексте мирового художественного процесса, забыв о формировании среды. Плюс все те же разобщенность, взаимные обиды и равнодушие друг к другу.
- Как-то ваш коллега Марат САГИТОВ сказал, что был удивлен корыстолюбием художников: когда Сорос открыл финансирование, за грантами побежали даже те, кто отрицал современное искусство на корню. То есть причина всех разборок, видимо, банальнее некуда...
- Марат сам был некоторое время за бортом, а потом помирился с цээсишниками и участвовал в их выставках, получив в итоге первую премию в одном из конкурсов. И это примирение было важным - в том смысле, что нужно учиться прощать друг друга. Правда, на этом примирения и закончились.
Тогда, во время начала работы Центра Сороса, было интересно учиться мыслить стратегически, формулировать свои мысли, просчитывать сметы проектов. Находить идеи и темы. Это был огромный скачок для собственного развития. И те, кто хотел создавать и развиваться, делали это блестяще.
Те же, кто хотел заработать на этом, наверное, поняли, что постучались не в те двери. На грантах было невозможно заработать.
- Существовали и “добровольные” общества любителей искусства... А сейчас о таких не слышно.
- Да, были группы вроде “Зеленого треугольника”, “Кок-Серека”, “Кызыл Трактора” и так далее. Эти союзы вырастили в своих рядах тех лидеров, которые сейчас активны. Сами группы со временем распались, но это нормально. Срок групповой тепличности длится около 5 лет. Новые молодые художники появляются и сейчас, они тоже объединяются и выставляются. В театре “АртиШок”, галерее “Тенгри-Умай”. Правда, их почти не волнует родной контекст. Они мыслят глобально. Их взгляд простирается шире, они как бы не здесь живут.
- Какое место в системе взаимоотношений художник - потребитель сейчас занимает арт-критика?
- Ее не было и нет. У нас есть или комплиментарные к юбилеям, или оплаченные положительные рецензии к выставкам. Восток есть Восток.
Почти все наши искусствоведы формировались почти при заочном обучении в репинской академии искусств. Там современному искусству не учили. И поскольку основная часть наших искусствоведов - женщины, часто их оценки носят излишне эмоциональный характер.
Тулеген БАЙТУКЕНОВ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
