Анау-Мынау о Текущем Моменте
Сергей КОЗЛОВ, журналистПотерпевший или терпила?
В Конституции нашей страны высшей ценностью признается человек, его жизнь, права и свободы. Соответственно, основные задачи нашего уголовного законодательства: защита прав, свобод и законных интересов человека и гражданина. Однако в том же Уголовном кодексе РК до сих пор отсутствует раздел, посвященный реализации этой защиты.
Как и во времена СССР, считается, что с вынесением приговора в суде защита прав граждан осуществляется, так сказать, автоматически. Хотя всем известно, что это совершенно не так. В очередной раз эта абсурдная в нынешних условиях ситуация вызвала острейшую дискуссию между юристами и правозащитниками, которые вновь и вновь возвращаются к теме гуманизации уголовного законодательства Казахстана.
До сих пор понятием и целью наказания у нас является восстановление некой социальной справедливости. Тогда как главная задача применения закона в целом - защита всегда конкретного человека, конкретной собственности, конкретных прав. Данное противоречие между целью наказания (всегда строго индивидуального) и его задачей является одной из основных причин того, что уголовный закон до сих пор остается в прошлом веке.
Год тому назад после умышленного поджога дотла сгорел дом семьи Аверинцевых в пригороде Алматы. Поджигатель установлен и осужден, на его имущество был наложен арест, вскоре снятый, после того как семья осужденного выплатила погорельцам некую компенсацию, не превышающую и половины стоимости сгоревшего имущества. Потерпевшие с таким возмещением убытка не согласны, кроме того, никто не оплачивает лечение кормильца семьи, едва не погибшего в огне.
Но так решил суд, невзирая на волю потерпевшей стороны.
Добавим также, что в соответствующих статьях Уголовно-процессуального кодекса органу уголовного преследования вообще не ставится задача заботиться об интересах потерпевшего. Чьи же тогда, спрашивается, интересы защищает это уголовное законодательство?
В одном из ресторанов Астаны был избит студент Ренат Сабиров. Лица, его избившие, установлены, но обвинение было выдвинуто почему-то только одному из троих нападавших, который получил год условного наказания. Студент вот уже четвертый месяц лечится от травм и побоев, а суд так и не решил, кто же будет оплачивать его лечение.
Потерпевший от преступления всегда есть. И он формально присутствует в процессе судебного расследования на стороне обвинения, но вот роль его в процессе преследования до сих пор ничтожна. И следствие, и суд могут учесть, а могут и не учесть факт возмещения ущерба либо примирения, и от воли потерпевшего здесь ничего не зависит.
Между тем согласно нашим же конституционным приоритетам в первую очередь уголовный закон должен защищать жертву, ее права и интересы. Правоохранительные органы для этого прежде всего и нужны. И уже потом - порядок управления, мир и человечность во всем мире, социальная справедливость, прочие государственные интересы.
И уж только в третью очередь следует, наверное, рассматривать права собственно преступников, которые, конечно, тоже люди и на которых тоже распространяется Конституция.
На старом советском ментовском жаргоне словом “терпила” называли потерпевшего, заявителя, который обращался в органы с сообщением о преступлении. Кстати, пришло слово из блатного мира, а вместе с ним и отношение к пострадавшим от рук преступников перекочевало в правоохранительные органы. И до сих пор любой из нас всегда может оказаться никому не нужным терпилой, которого государство тоже не защищает.
Сергей ТУНИК, замредактора еженедельника “Мегаполис”Вспомнить всё
Борис Гребенщиков как-то наблеял: “Долгая память - хуже, чем сифилис”. Наши народные избранники, оккупировавшие парламент, очевидно, здоровы, как девственники. Потому что, вернувшись после чесового тура по стране с толкованиями президентского послания (стоимость этого роуд-шоу порядка миллиарда бюджетных тенге), утверждали, что “народ всем сердцем горячо голосует” за то, что происходит в стране.
В это же время госагентство по статистике холодно констатирует, что тарифы на коммунальные услуги и цены на еду выросли в отдельных регионах за год в 1,3-2,8 раза по сравнению с прошлым годом. Интересно, как и чем именно можно “горячо голосовать” за то, что приводит к скоропостижному твоему убытию из списка избирателей?
На днях в мажилис приволокли свод поправок в бюджет-2010. Документ большой, но уже понятно, что на всех этой бумаги не хватит. А денег - тем более. Стало быть, придется резать и по больному, и по здоровому, и по самому дорогому.
Начнем с последнего. Это победившая на выборах партия. Согласно закону, принятому в конце прошлого года, ей полагаются бонусы на партийный счет за волеизлияние народа. Точную сумму в отечественной валюте мне в “Нур Отане” никто не назвал.
Насчет здорового. Это, каюсь, хватил лишку. Здоровым отечественный малый и средний бизнес был года три назад. Сегодня, вопреки радостной статистике, “все баки у него пустые”. Если мажилисмены найдут, у кого отнять миллиард долларов на поддержку МСБ, - эта припарка, возможно, поможет больному. Но если доктор сказал, что в морг, значит, средства пойдут по адресу. Потому что планы партии - если они даже иногда напоминают сцену “безумного чаепития” в известной сказке Льюиса Кэрролла - все равно должны быть реализованы...
Насчет больного. В карточке так и написано: фамилия - Государственный. Имя - Бюджет. Отчество - Социальный. Только вот отечество к отчеству относится не по-родительски. Потому что только вступление в Таможенный союз одним махом выгребло из кармана этого больного 70 миллиардов тенге. Любовь к отеческим гробам настолько зла?.. Какие счетоводы высчитали, что ТамСоюз принесет гражданам Казахстана выгоду хотя бы через пять лет? Похоже, есть просто лобби-союз, которому бюджетники и малоимущие интересны, как собаке пятая нога. Поэтому этой “ноге” подарят “протез” к Дню смеха - 1 апреля, когда он будет совершенно бесполезен, а сам смех выглядеть кощунством.
Если кто не обратил внимания - подскажу. В текущем году правительство выделит агропромышленному комплексу минимум 30 миллиардов тенге, строителям (не к ночи будь помянуты) почти столько же (это в рамках модернизации сферы ЖКХ). “Самрук-Казына” создал благотворительный фонд “СК-Астана”. МИД создает специальный консультативно-совещательный орган по обсуждению вопросов ОБСЕ. А еще депутаты парламента требуют миллионы на переименование улиц, установку памятников и прочие “мелочи”... В сумме таких “удовольствий” набирается на 450-750 миллионов тенге. Что приблизительно сходится с теми цифрами, которые ухнули в никуда благодаря - если верить деятельности Счетного комитета - институтам развития…
Наш Уголовный кодекс много кого преследует. Но не всегда и не всех догоняет. Потому что подозреваемые всегда могут умчаться от преследователей в погонах на тулпаре 600-й модели немецкой сборки в дальнее зарубежье. Хорошая память - вредна. А быстрые ноги и руки - не лучший аргумент против этого “достоинства”. Но, простите, “за чей счет этот банкет”? И по ком праздник-то?..
Умом понимаю: раньше и парламент был как-то парламентнее, и законы законнее. Но теперь понимаю, что память у законодателей порой должна быть чуть короче: неужто забыли, от кого мандаты получили? И чем мандатораздавателей следует радовать? А душа в тревоге: насколько длинна память у этих господ?
Айдос САРЫМ, руководитель Фонда Алтынбека СарсенбайулыС такими судами - врагов не надо
Нынче мало кто оспаривает то, что абсолютное большинство конфликтов и акций протеста, число которых растет в угрожающей для внутриполитической стабильности прогрессии, связано с отсутствием справедливости вообще и невозможностью добиться ее путем обращения в суды в частности. В стране, в которой закон стоит в основном на стороне “сильных мира сего”, “слабым и обездоленным” не остается ничего, кроме поиска правды несудебными, зачастую силовыми методами.
Надо прямо сказать, что подобная плачевная ситуация возникла не вчера и не пять лет назад. Скорее это следствие проводимой политики. Суды не стали самостоятельной ветвью власти, а в системе “разделения полномочий” они занимают роль подкаблучную. О чем можно говорить, если в Концепции правовой политики на 2010-2020 гг. записано, что “перспективы развития конституционного права связаны с совершенствованием… законов, определяющих… единство госвласти, механизмов функционирования ее ветвей и их взаимодействия между собой под стратегическим руководством, контролем и арбитражем со стороны всенародно избранного Президента”! “Арбитраж” - это еще куда ни шло, но “руководство” и “контроль” - это, как мне кажется, перебор!
Самое парадоксальное, ведь никто не спорит о необходимости реформирования судебной системы и борьбы с коррупцией в ней. Об этом говорилось в восьми из десяти посланий главы государства. Об этом же со всех трибун твердят чиновники и депутаты, кричат политики и журналисты. Что ни год, мы слышим красивые слова о “гуманизации законов”, “укреплении самостоятельности”, “общественном контроле”. Но воз, что называется, и ныне там. Все реформы упираются в конечном счете в отсутствие политической воли и инерцию бюрократии. В итоге вместо реальных реформ происходит их профанация и саботаж. Не только общественность страны, даже посол США в Казахстане, ограниченный статусом дипломата, открыто пишет, что “судебные органы Казахстана очень часто служат орудием, используемым в интересах небольшой группы людей, а не для обеспечения верховенства закона в интересах всех граждан”.
На этом фоне интересна позиция самих судей. Например, на днях с умилением и грустью прочитал размышления председателя совета судей-ветеранов страны
К. Джалмуханбетова о реформе. Уважаемый аксакал предлагает “радикальные шаги”, которые сводятся к тому, чтобы называть председателей местных судов аға-би или төре-би, а председателя Верховного - төбе-би! Но в названиях ли дело? Зовитесь хоть Кетцалькоатлями, хоть Навуходоносорами! Но дайте людям справедливые и законные решения! Например, на днях прочитал, что большинство судей, которые вели так называемые резонансные дела, пошли на серьезное повышение. Но их не то что аға-би, судьями называть не хочется…
Между тем тянуть с судебной реформой уже невозможно. Ведь суды - основа основ! Да и наладить контроль за ними явно легче, чем за многотысячной армией чиновников или полицией: их всего-то 7-8 тысяч человек вместе с секретарями и помощниками. И дело не только в пресловутой “социальной незащищенности судей”. О чем можно говорить, если за последние 7 лет финансирование судов выросло в пять раз и в 2009 года составило 20,5 миллиарда тенге! В прошлом только году должностные оклады судей были повышены на 60 процентов! Проблема в том, что они слабо зависят от общества. Такие суды, выпускающие из своих стен озлобившихся, отчаявшихся граждан в промышленных масштабах, “вредят” стране едва ли не больше, чем любой беглый олигарх или лютый ваххабит.
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
