Лекарство не для всех
За скандалом с больными лейкемией детьми, зараженными гепатитом С, пристально следят взрослые, страдающие тем же белокровием.
Президент общественного объединения “Ассоциация инвалидов-больных гемобластозами” Любовь МИЗИНОВА (на снимке) надеется, что после этого скандала власти решат проблему дефицита лекарств, которых хватает далеко не всем взрослым, больным лейкемией.- Любовь Константиновна, почему вы занялись проблемами людей, больных лейкемией?
- Я сама больна. О том, что у меня лейкоз, узнала в 2004 году. Для меня как совершенно здоровой женщины, которая занималась спортом, не пила и не курила, это был шок. До 50 лет я ничего не знала о своем недуге. Мне стали выдавать самое слабенькое лекарство для лечения таких больных - препарат “Гидрия”. Я его называю сенокосилкой: он попадает в кровь и убивает все - и полезное, и вредное. Состояние от него, конечно, немного улучшается, но человек не выздоравливает, он постоянно ощущает слабость. Однако мы довольствовались им, хотя в мире давно созданы более эффективные препараты для лечения лейкоза. Но мало у кого есть средства, чтобы купить такое лекарство, ведь это тысячи долларов. И вот наконец в мае 2005 года Казахстан впервые закупил другой препарат - “Гливек”. Мне стало намного лучше уже через месяц-полтора после начала приема “Гливека”.
- Новый препарат достался всем нуждающимся в нем?
- В том-то и дело, что нет. Многие больные лейкозом в Казахстане до сих пор получают только препарат “Гидрия”. Сколько мы ни бьемся над тем, чтобы обеспечить каждого больного лейкемией современными лекарствами, бесполезно. Один чиновник так и сказал мне: “Захотите жить - будете принимать те лекарства, которые мы вам дадим”.
- Сколько человек в Казахстане остается без должного лечения?
- В республике 450 человек больны лейкемией (я говорю о взрослых), и только 234 из них получают “Гливек” (150 человек обеспечивает лекарствами международная программа, организованная швейцарской фармацевтической фирмой). Алматинцы получают препарат за счет городского бюджета. В городе 68 больных, акимат выделяет средства на покупку препарата для 32 человек, но при этом лечатся им 38.
- Это как?
- Очень просто: препарат пытаются поделить на всех. Лекарств и так не хватает, а больных становится все больше. Они приезжают в Алматы из других регионов, надеясь здесь получить современное лечение. Вот врачам и приходится перераспределять препарат, пытаясь помочь и новым пациентам. Я два года боролась с этой системой, объясняла, что так нельзя делать. Это равносильно тому, что человеку с больной почкой пересадят не целый орган, а его десятую часть. Какой от этого толк? Люди, которые принимали “Гливек”, остаются без лекарства, и им тут же становится хуже.
- Из-за перерыва в приеме лекарства?
- Да. Если “Гливек” принимать без перерыва, он творит чудеса. Больной лейкемией может жить полноценной жизнью, не задумываясь о своем недуге. Человек постепенно выздоравливает, чувствует себя прекрасно, но стоит перестать принимать препарат, как болезнь возвращается вновь. Люди, которые пьют “Гливек” три-четыре года, не могут без него жить. Так умер мой помощник, с которым мы работали в ассоциации. Мы вместе ходили на обследования, и его анализы были даже лучше, чем мои. А в конце 2008 года, когда препарат закончился, в его организме начались необратимые процессы. Ему делали химиотерапию, но ничего уже не помогло.
- Почему столько людей остается без должного лечения?
- Я задавала этот же вопрос чиновникам из Министерства здравоохранения. Мне ответили: “У нас нет заявок на препарат”. Гематологические отделения больниц попросту не дают информацию о таких больных - экономят бюджет. Лично я могу объяснить ситуацию только так. Чтобы обеспечить одного больного препаратом “Гливек”, в год нужно тратить 50-60 тысяч долларов. Нас всего 450, 150 из которых получают лекарства за счет швейцарской фирмы. Но и 300 больных государство не может обеспечить лекарствами.
- Как на вас отразился скандал с детьми, больными лейкемией?
- Никак. За ситуацией я, конечно, следила и надеялась, что и на нас власти обратят внимание: заболевание-то у нас и детей одно. Эти дети когда-нибудь вырастут… Как они будут лечиться - непонятно.
Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
