Возвысим кюй, не унижая джаза
Как мы уже сообщали, в Алматы проходит IV международный конкурс пианистов (см. “
Классика побеждает кризис
?”, “Время” от 2.12.2008 г.). Его организатор -
известная пианистка, ректор Алматинской консерватории Жания АУБАКИРОВА рассказала нашей газете о конкурсе и не только.- Жания Яхияевна, ваш конкурс проводится в четвертый раз, хотя впервые прошел в 2000 году. Почему не ежегодно?
- Первый конкурс для стран Центральной Азии и Азербайджана прошел в 2000 году полностью на деньги спонсоров. Следующий мы смогли провести лишь в 2004-м, но уже с привлечением государственных средств и участием исполнителей из дальнего зарубежья.
В этом году мы увеличили призовой фонд и усложнили программу донельзя: хочется, чтобы приезжали более серьезные участники. Сложность в том, что во втором туре есть камерный раздел: исполнители играют фортепианные дуэты, трио, квартеты и квинтеты - это очень редкая вещь. А в третьем туре участники будут играть с оркестром - как на самых крупных и престижных международных конкурсах. В этом году мы пошли и на альтернативное жюри. Не знаю, будем ли все время это делать, но хотим попробовать. В него вместе с музыкантами входят непрофессионалы. Всех их объединяет любовь к фортепианной классике. Ведь многие исполнители с точки зрения профессионалов хороши, а вот публике не очень нравятся. И наоборот: есть замечательные музыканты, которых публика обожает, но профессионалы их оценивают достаточно сдержанно.
- Один из членов жюри - Николас ШРАЙБЕР, президент компании Tetra Pak Group. Вы видите в нем потенциального спонсора?
- Мы познакомились через Яна Морица ОНКЕНА, дирижера студенческого оркестра нашей консерватории, приглашенного из Германии. Он сказал, что это удивительный человек, и предложил: “Давайте попробуем его пригласить - вдруг он согласится”. Я написала письмо, шли очень долгие переговоры. Николас Шрайбер – человек, имеющий серьезную репутацию в мире, и, может быть, он согласится стать членом попечительского совета нашей консерватории.
- Ну да, ведь это возможность получить дополнительные ассигнования…
- Конечно. Но сейчас нам не столько ассигнования нужны, сколько умные советы, опыт, профессионализм. Казахстан - сырьевая страна. И наши музыканты - как сырье: из них еще нужно “произвести продукт”, их надо продвигать в мировую инфраструктуру, “упаковывать”.
- Вы - и концертирующий музыкант, и ректор, и организатор конкурсов. Как все успеваете?
- Я очень мало сплю. Хотела сегодня немного поспать, но все равно проснулась в 7 утра. Хотя легла очень поздно. Встала, сделала зарядку, затем были встречи. Я сейчас наших студентов консультирую по ночам. Почему по ночам? Потому что освобождаюсь только после девяти вечера и до двух-трех часов ночи сижу с ними.
- Ректорство, наверное, все-таки идет в ущерб вашей карьере музыканта?
- Мне всю жизнь про это говорят. Я сама первое время стеснялась говорить, что я ректор и почти уже ничего не играю. А на самом деле я столько приобрела! Конечно, я не так много играю, как раньше, но качественно, как личность, которая что-то несет другим, я очень сильно изменилась, именно будучи ректором. Для меня это не должность, не статус, а возможность какие-то свои творческие намерения выражать более масштабно.
- Жания Яхияевна, ваше поколение музыкантов - вы, Гаухар МЫРЗАБЕКОВА, Айман МУСАХОДЖАЕВА - “выстрелило” еще в 1980-х. Но с тех пор прошло почти тридцать лет. А где же новые яркие имена?
- В Казахстане очень много ярких имен, но они к нам сейчас все приезжают по контрактам. Кто-то работает в Америке, кто-то в Австралии, кто-то в Европе. Кто-то блестяще преподает - как, например, Сауле ТАТТЫБАЕВА в Германии, Темиржан ЕРЖАНОВ.
- Но вы же не уехали?
- Мы все-таки из советского времени. Когда нам тогда предлагали остаться за рубежом, это казалось предательством. Мне тоже предлагали работать во Франции. А вот следующее после нас поколение… С одной стороны, им казалось, что в Казахстане бессмысленно продолжать карьеру музыканта - все-таки это было в начале “лихих” 90-х. А с другой - им проще было уехать. У тех, кто младше на 10 лет, уже другая ментальность. Их, 35-40-летних, действительно не хватает Казахстану. Они сейчас “инвестируют” свой талант в культуру тех стран, в которых живут. Но ведь и Россия потеряла практически всё. Все российские музыканты в возрасте 40 лет где-то работают по контрактам. Но некоторые уже хотят вернуться и даже вернулись, потому что в России стало лучше жить. И к нам в Казахстан возвращаются.
- Да, Марат БИСЕНГАЛИЕВ вернулся. И, бедный, никак не может найти себя…
- Ничего он не “бедный”! Он просто хочет очень многого и напрасно жалуется. Культура во всем мире требует умного, долгого, кропотливого труда. Люди не обязаны тебя сразу понимать. Твоя задача - объяснить им, доказать, чего ты стоишь. И сделать это дипломатично. Марат Бисенгалиев говорит, что в Уральске его не понимают. А он понимает Уральск? Аким говорит: почему казахов нет в оркестре? Ему хочется, чтобы казахов развивали. А Марат в Лондоне долго прожил и хочет теперь в Уральске сразу сделать идеальный оркестр мирового уровня. Но тогда нужно финансирование из разных стран. А Марат хочет сделать идеальную вещь за деньги Казахстана.
- Но ведь это хороший пиар стране.
- Пиар - это хорошо. Но это большие деньги. Сегодня такой пиар - преждевременная задача. Я знаю, что Марату сейчас подарили большую студию в Алматы - это сказка! Никогда ни один из меценатов не делал такие подарки. Может быть, через некоторое время очередной аким Уральска скажет: “Я жизнь положу на то, чтобы сделать в Уральске оркестр мирового уровня”.
- Но ведь все крупные симфонические оркестры интернациональны.
- Знаете, к нам все-таки далеко ехать, у нас очень высокий уровень цен, а зарплаты совсем маленькие. Нужны действительно грандиозные средства. Но в стране столько приоритетов! Первый - экономический, выход из кризиса. Культура сейчас неизбежно будет страдать. Я, например, никогда не прошу у чиновников невозможного.
- Тем не менее за 11 лет вашего ректорства государство выделило на развитие консерватории около миллиарда тенге…
- Не “около”, а гораздо больше миллиарда. Статус ректора и известность пианиста помогают мне быть услышанной. И потом, я действую последовательно. Это опыт. Важно, что ты говоришь, когда приходишь к чиновнику. Я стараюсь донести позитивную информацию, рассказать о каких-то интересных вещах. За те годы, что я занимаюсь административной работой, у меня появилось немало сторонников - людей, которые сочувствуют, понимают, что культура нужна. Но не всегда могут помочь. 60 процентов того, что я хочу, не получается. Я всегда ищу спонсорские средства, делаю проект, показываю, какой он получился яркий, и потом они убеждаются, что это надо финансировать. Так было с конкурсом пианистов. Так было с мастер-классами и сотрудничеством с зарубежными консерваториями.
- Жания Яхияевна, недавно вы за Лаки КЕСОГЛУ вступились, которого уволил директор эстрадно-циркового колледжа г-н КОСБАРМАКОВ. Затем он решил, что в учебной программе джаз не нужен. Складывается впечатление, что у нас в культуре война - сродни конфликту давнему западников и почвенников в России.
- Я очень поддерживаю Косбармакова за то, что он казахскую культуру, народную музыку поднимает. Казахская культура обязана быть поддержана в нашей стране, потому что это единственная страна, где она востребованна, “легитимна”. Но почему за счет западной культуры? То, что Косбармаков поставил себя и своих учащихся перед выбором - или то, или другое, свидетельствует о его слабости, как руководителя. А на самом деле выбора здесь нет изначально. Джаз развит у нас гораздо меньше - значит, и беречь его нужно тщательнее.
Саида СУЛЕЕВА, фото из личного архива Жании АУБАКИРОВОЙ, Алматы
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
