Я ещё повоюю
Антонина ПОЛОУСОВА, алматинская пенсионерка, которую государство в течение двух лет не признавало труженицей тыла, подает в суд на чиновников Министерства труда и соцзащиты населения РК.
В нынешнем сентябре Антонине Васильевне обещали выплатить спецгоспособие участника трудового фронта, начисленное аж... с июля. Хотя назначаются такие пособия, согласно указу главы государства, с января 2005 года. Антонина Васильевна, лишь нынешним летом узнавшая о полагающемся ей пособии, требует, чтобы чиновники доначислили всю сумму именно с того дня, когда президентский указ вступил в законную силу. Она считает: так будет справедливо. Устало перечисляет инстанции, по которым прошла, и констатирует: на кого жалуешься - тому твою жалобу и отфутболивают.
О своей “тыловой” юности она рассказывает, листая большую конторскую тетрадь, исписанную ровными строчками. Это стихи. Стихи о самых близких, любимых и любящих людях...
Она не может не плакать, вспоминая войну.
- Как ЭТО началось, я только семь классов закончила. Старшую сестренку сразу в армию призвали, я работать пошла. Взяли весовщицей в сортофонд. Знаете такое?
Не знаю, конечно. Антонина Васильевна поясняет: элеватор, на котором отсортировывалось семенное зерно для колхозов.
- Вскоре завскладом получил повестку. Следом за ним другой. Ну и вручили мне, пятнадцатилетней девчонке, во-от такую связку ключей: мужики-то воюют.
Потом нас погнали всем миром рыть противотанковые рвы под Краснодаром. Намахались там лопатами - экскаваторов-то не было.
Еще Антонине Васильевне крепко запомнилась банка томатной пасты. Невесть где раздобыла мать это богатство, и они, усевшись на лестнице в подвал, в четыре ложки ели кислющий томат как деликатес. Подвал теперь был домом семьи, в которой из мужчин остался один братишка: отец с другими железнодорожниками увел поезда на восток. А немец, занявший их дом, отобрал банку и сам все сожрал.
А еще она помнит перчатки. Когда выгнали их из подвалов на лютый мороз и повели целиной неизвестно куда, один из охранников по снегу велосипед толкал, прихваченный в качестве трофея. Умаявшись, спихнул его Тоне и свои перчатки ей отдал, чтобы руки к железному рулю не примерзали.
- Что было потом? Жили. Таскали рельсы и шпалы, восстанавливали станцию. Больше я не училась: не до школы, когда есть нечего. Это только в кино кубанские казаки как сыр в масле катались...
И, вновь пролистнув несколько страниц назад, вспоминает голод тридцатых годов: как играла с подружками в песке, а мимо них милиционер и врач шли в соседский дом. Они смотрели в спину, обтянутую портупеей, и еще не знали, что их сверстника Федьки и его сестренки уже нет в живых. Отрезанные детские головы опер нашел в сноповязалке, остальное - в котле на плите.
В мае 2005 года аким Алматы Имангали ТАСМАГАМБЕТОВ поздравил бабушку Антонину с юбилеем Великой Победы. А за три дня до праздника сотрудники горсоцзащиты якобы письмом уведомили ее о необходимости написать заявление на получение спецгоспособия для тружеников тыла. Письма Полоусова не получила.
- Девятый десяток разменяла, где мне силы взять на ходьбу по кабинетам, если уж и на лавочке у подъезда сидеть тяжело? - вздыхает Антонина Васильевна. - О том, что таким, как я, пособие полагается, только в июле узнала. Обидно мне! Хотела на прием к замакима города записаться - меня из акимата вытурили, сказали, что он такими делами не занимается. В департаменте соцзащиты придрались к трудовой книжке, полученной мною уже после войны. Там напротив записи о приеме на работу в сортофонд пометка: “со слов” - ну а как иначе, кто бы в том хаосе наши бумажки спасал? Придрались и к двум фамилиям - открывалась-то трудовая на девичью. Я спрашиваю: а как же мне по этим документам тридцать лет пенсию выплачивают? И юбилейную медаль, о которой я никого не просила, мне тоже по этим самым документам вручили. Им же все известно! Зачем гонять стариков по архивам за справками, в которых только и значится: “Данные отсутствуют”? Зачем заставляют нас искать свидетелей, которые давно уж покоятся на том свете, и вынуждают доказывать, что мы не лжем? Быть может, чиновники негласную директиву получили - не всем подряд выплачивать эти гроши, а только тем, кто пособия добьется? Мне уж и дети говорят: брось, плетью обуха не переломишь. Но я хочу переломить.
Только бы здоровья хватило...
Комментарий в тему:
Ирина САВОСТИНА, лидер движения “Поколение”:
- В госархиве имеются документы, подтверждающие ненужность каких бы то ни было заявлений, архивных справок и свидетельских показаний. В частности, в 1941 году Совнарком КазССР и Центральный Комитет ВКП(б) приняли постановление №721-а о привлечении к уборке урожая учащихся 5-10-х классов. В постановлении №871-б-129 - директива: “обучать подростков на практике работе на сельхозмашинах. Обучение начать по всей республике с декабря 1941 года”. Тон документа от 13 апреля 1943 года еще жестче: “Обязать исполкомы областных и районных советов добиться посылки максимального количества учащихся на сельхоз. работы, запретив отзыв их под видом осенних экзаменов впредь до особых указаний”. А постановление Совнаркома и ЦК КП(б) Казахстана № 378-в от 1942 года предписывает на время полевых работ установить для школьников военизированный режим дня с подъемом по сигналу, выходом на работу в строю и беспрекословным подчинением руководству колхозов, совхозов и МТС!
Когда я в телефонном разговоре с вице-министром труда и социальной защиты населения Гульшарой АБДЫКАЛИКОВОЙ упомянула об этих документах и поинтересовалась, почему бы правительству “автоматом” не признать тружениками тыла всех, чье детство опалила война, - вице-министр очень удивилась и попросила переслать ей копии этих постановлений для ознакомления. Можно понять пенсионера, не знающего о том или ином официальном документе. Но госслужащего? У меня слов нет.
Анатолий НИКОЛЬСКИЙ, фото автора,
тел. 259-71-99, e-mail:
nikolsky@time.kz
