Абильмажин ГИЛИМОВ: Этот позор не должен повториться
Признаюсь честно: утвердительный ответ Абильмажина ГИЛИМОВА на вопрос, верит ли он в то, что его похищенные коллеги Жолдас ТИМРАЛИЕВ и Айбар ХАСЕНОВ живы (см. “Я случайно вернулся”, “Время” от 8.9.2007 г.), был для меня полной неожиданностью. И я, естественно, не мог не спросить его:
- Откуда у вас такая уверенность, на чем она базируется?
- Говорить об уверенности, конечно, очень тяжело. Скорее есть вера... ощущение того, что они живы. Во-первых, в любом случае, вопрос о том, лишать ли людей жизни, непрост даже для самого отпетого отморозка. Во-вторых, Жолдас и Айбар - это знающие, порядочные люди, сделавшие карьеру честным трудом. Это подтвердят вам многие бизнесмены, которые их знают. Для меня совершенно очевидно, что они не совершали никаких преступлений. Хотя на Жолдасе “висит” статья 220 Уголовного кодекса (мошенничество) - якобы речь идет о выданном заведомо невозвратном кредите, хотя этот кредит давно погашен. И Айбар - такой же честный парень. Поэтому у тех людей должны были быть достаточно веские основания, чтобы лишить их жизни.
- О чем вы говорите, Абильмажин? Вспомните хотя бы трагическую смерть телеведущей Анастасии Новиковой...
- Я понимаю, к чему вы клоните... Возможно, я не прав, когда пытаюсь понять действия Рахата и его людей с точки зрения человеческой логики... Но все же я вместе с адвокатами, с Армангуль ( КАПАШЕВОЙ, супругой похищенного Тимралиева. - Ред.) намерен всеми законными способами добиваться выполнения сначала программы-минимум, то есть освобождения и полной реабилитации Нурлана САМАЛИХОВА и Болата КАДЫРГОЖАЕВА, а затем - программы-максимум: возвращения Жолдаса и Айбара. Кроме того, как вы знаете, еще не закрыто следствие по нескольким уголовным делам, где мы выступаем как свидетелями, так и потерпевшими. Речь идет о захвате имущества, рейдерстве и т.п. Это первое. Второе. КНБ возбудил несколько дел против должностных лиц финансовой полиции, чьи действия привели по меньшей мере к странному судебному процессу над нами. С меня самого еще не сняты официально обвинения по статье 228 УК “Превышение должностных полномочий”.
- В чем конкретно вас обвиняют?
- Ну вы помните, сначала меня обвиняли в том, что я якобы угнал служебный джип. Затем подбросили другую подлую информацию: якобы мы перепродавали квартиры, которые находились в залоге у банка, по заниженной цене...
- Да, я помню, читал в одной из газет...
- Позвольте, я уточню. Во-первых, речь идет только об одной квартире, и это не квартира банка. Во-вторых, она находилась не в залоге, а в собственности лизинговой компании - дочерней структуры банка. В-третьих, не понятно, как финпол рассчитывал рыночную стоимость. На сегодняшний день, если пересчитать, вполне возможно, что она была продана по рыночной цене, если не выше.
- Но тем не менее по этому делу обвинения с вас еще не сняли?
- Да, я прохожу как обвиняемый. И в ближайшие месяцы мне предстоит череда следственных, судебных и прочих мероприятий.
- И вы можете утверждать, что все предъявленные вам обвинения несостоятельны?
- Да. Ни я, ни Жолдас, ни Айбар, ни те два офицера - Самалихов и Кадыргожаев - не совершали ничего противозаконного.
- Кстати, один из этих офицеров на суде заявил, что следователи финпола добивались от него признания в том, что за вами как организатором нападения на Нурбанк стояли два весьма высокопоставленных чиновника. Вам тоже делалось такое предложение?
- Я уже рассказывал в эфире телеканала “Астана”, что во время допроса 5 февраля начальник Алматинского департамента финполиции генерал КУРБАТОВ и зампредседателя финполиции республики генерал ИБРАИМОВ открытым текстом сказали мне: мы сделаем тебя организатором нападения на Нурбанк, и ты (по выражению Ибраимова), “долго свежего воздуха не увидишь”. А вот если признаешься, кто на самом деле за тобой стоит (при этом была названа одна фамилия, а не две), тогда у нас будет другой разговор и возможна выгодная для тебя сделка. С первых допросов мне эту сделку предлагали: скажешь так - выйдешь на свободу тогда-то, а тот большой человек, которого ты назовешь, пусть потом выкручивается сам.
- Исходя из ваших слов, вся эта история с нападением на банк была затеяна, чтобы навредить тому, кого вы называете “большим человеком”?
- Сегодня об этом можно только догадываться. Но в первую же ночь, когда меня допрашивали в здании департамента финполиции, офицеры финпола говорили: до моего допроса здесь давали показания Алиев с сыном.
- Прямо-таки “давали показания”? Кто их допрашивал?
- Я не знаю, как это было. Но финполовцы говорили: Алиевы сидели наверху (меня допрашивали в подвале), что-то печатали, что-то подписывали. Финполовцы открыто рассказывали, как Алиев (Рахат) кричал: “Это мой случай, и я его не упущу - достану этого человека...”.
- Речь идет о том чиновнике?
- Ну да...
- Абильмажин, не кажется ли вам, что ваше “дело”, начатое финполицией вкупе с “делом” ИПФ “Бутя-Капитал”, которое недавно отправлено судом на дополнительное расследование, заставляет говорить о необходимости ликвидировать это ведомство?
- Я внимательно следил за процессом по Булату АБИЛОВУ, слышал предвыборные выступления НАРИКБАЕВА и БАЙМЕНОВА (лидеров партии “Ак жол”. - Ред.).
Что ж, возможно, правы те, кто требует реорганизации финпола. Но давайте, Виктор, рассуждать как граждане, которые собираются и дальше жить в этой стране. С этих позиций корень зла, наверное, не в финполе. Вспомните, в прошлом году в убийстве Алтынбека САРСЕНБАЕВА оказалось замешано спецподразделение “Арыстан”. Всегда находятся люди, желающие с помощью тех или иных силовых структур разобраться с конкурентами по бизнесу или с политическими оппонентами. Самое главное - не допустить, чтобы их желания совпадали с возможностями.
- И как это сделать?
- Общество должно преодолеть внутреннюю трусость. Знаете, что удивительно? Даже сейчас, когда истинная подоплека нашего “дела” начинает вскрываться, в глазах многих людей (даже хорошо знающих Жолдаса, Айбара и меня) читается скрытый вопрос: а где они на самом деле скрываются? а сколько вы украли? Тот же генерал Ибраимов, который в свое время обвинил нас с Жолдасом в хищении 809 млн. тенге, теперь отказывается: мол, тот текст ему подчиненные подсунули. Но слово-то сказано! И теперь многие из тех, кто мог бы поднять голос в нашу защиту, трусливо думают: а вдруг? Чтоб потом, если что, сказать: “Вот видите, мы же говорили!”
- Что значит “если что”? Вы думаете, вашему делу может быть дан обратный ход?
- Нет, я так не думаю. Но сейчас еще многое неясно... Понимаете, многим удобно представлять наше дело как политическое. На самом деле речь идет об обычном сращивании интересов частных лиц с громкими фамилиями и правоохранительных органов (в данном случае - финпола). Все остальное - досужие домыслы людей, говорящих о том, чего не знают. Вроде одного депутата (бывшего теперь уже), который заявил: мол, в Нурбанке банально воровали, Рахат об этом узнал и расправился со своими оппонентами - по сути справедливо, только не совсем правовыми методами. Чушь это все! Для меня до сих пор загадка, как следствие могло принять заявление от Рахата Алиева в качестве пострадавшего акционера. Ни на тот момент, ни до этого он не был акционером банка. Его отец был, а он - нет! Но финпол приобщил это заявление, которое на суде было названо “абсурдным”, к делу. И именно оно послужило основой для приговоров Самалихову и Кадыргожаеву...
- Послушайте, Абильмажин, а вам это не надоело? Не приходила в голову мысль плюнуть на все и уехать из страны ?
- Нет, даже мысли такой не было. Вспомните песню группы “ДДТ” о Родине: “Пусть кричат “уродина”, а она мне нравится...”. Я говорю это без всякого пафоса: у нас хорошая родина. Просто есть люди, чьи дела и поступки заставляют некоторых думать, что она “уродина”. Я верю, что в Казахстане много нормальных и достойных людей, что постепенно жизнь в стране будет налаживаться.
- Сейчас вы говорите не как банкир, а как политик. После всего, что с вами произошло, не думали профессионально заняться политикой?
- Нет, совсем нет! Хотя, казалось бы, в моем случае афоризм “если сегодня не занимаешься политикой, то завтра политика может заняться тобой” очень даже актуален... Нет, это не для меня. Но хочу сказать: после всех своих злоключений я хорошо понял силу гражданского общества - даже в такой стране, как наша, где это общество еще только формируется. Я увидел, что у нас есть по-настоящему независимая пресса, есть честные, профессиональные адвокаты, есть сотрудники правоохранительных органов, привыкшие в любой ситуации прежде всего исполнять свой долг. Поэтому сегодня, выйдя на свободу, я и мои товарищи будем добиваться реабилитации Нурлана Самалихова и Болата Кадыргожаева. Почему это для меня так важно? Потому что, если мы смиримся с вынесенным им приговором, всегда найдутся люди, которые скажут: ага, Гилимов откупился, а раз тех двоих осудили - значит, было за что! Я никогда до этого не знал Кадыргожаева и лишь “шапочно” был знаком с Самалиховым. Но теперь, узнав их лично, я уверен: раз такие люди работают в органах, значит, у людей в этой стране еще есть надежда найти справедливость. Я думаю, что приговор тем двум офицерам - позор для страны. И я говорю без всякого пафоса: мне, всем нам предстоит сделать так, чтобы этот позор больше не повторился. Да, мы на свободе, но борьба не закончилась. Наоборот, все только начинается...
- Что вы имеете в виду?
- Хотя бы то, что сегодня защищавших нас адвокатов обвиняют в давлении на суд через СМИ, что грозит им лишением адвокатской лицензии. Им как бы дают понять: не тех защищаете. А завтра скажут: не тех выпустили!
- Вы говорили о том, что намерены добиваться освобождения и реабилитации Кадыргожаева и Самалихова. Что конкретно вы собираетесь предпринять?
- Во-первых, уже то, что мы предаем огласке случившееся с нами, должно способствовать их оправданию. Главное, чтобы их судьба не оставалась незамеченной. Мы будем помогать их адвокатам оспаривать судебный приговор, доказывать, что их действия не нанесли банку никакого ущерба. Мы будем привлекать известных экономистов, чтобы доказать это. Сейчас уже есть письмо Ассоциации финансистов Казахстана, которое еще до вынесения приговора приобщено к материалам дела. В нем сказано, что исчезновение кредитного договора, на якобы “похищении” которого строится обвинение, не может причинить банку ущерб. Тем более что второй экземпляр оставался в банке.
Словом, мы будем делать все для того, чтобы следующая судебная инстанция, к которой будут апеллировать адвокаты, приняла более разумное решение.
- Абильмажин, признайтесь честно: вам ведь в глубине души неловко от того, что в тот роковой день, 31 января, вы не поехали в банк вместе с Тимралиевым?
- Я сожалею, что не смог отговорить Жолдаса от этой поездки. Я говорил ему: им надо - пусть они за тобой бегают. Но Жолдас поехал... Он, если хотите, пострадал из-за собственной порядочности. Ни он, ни я тогда не могли даже предположить, что все так закончится. Ну а теперь... Теперь мне не остается ничего другого, кроме надежды на лучшее. Которая, как известно, умирает последней.
Виктор ВЕРК, Алматы
- Откуда у вас такая уверенность, на чем она базируется?
- Говорить об уверенности, конечно, очень тяжело. Скорее есть вера... ощущение того, что они живы. Во-первых, в любом случае, вопрос о том, лишать ли людей жизни, непрост даже для самого отпетого отморозка. Во-вторых, Жолдас и Айбар - это знающие, порядочные люди, сделавшие карьеру честным трудом. Это подтвердят вам многие бизнесмены, которые их знают. Для меня совершенно очевидно, что они не совершали никаких преступлений. Хотя на Жолдасе “висит” статья 220 Уголовного кодекса (мошенничество) - якобы речь идет о выданном заведомо невозвратном кредите, хотя этот кредит давно погашен. И Айбар - такой же честный парень. Поэтому у тех людей должны были быть достаточно веские основания, чтобы лишить их жизни.
- О чем вы говорите, Абильмажин? Вспомните хотя бы трагическую смерть телеведущей Анастасии Новиковой...
- Я понимаю, к чему вы клоните... Возможно, я не прав, когда пытаюсь понять действия Рахата и его людей с точки зрения человеческой логики... Но все же я вместе с адвокатами, с Армангуль ( КАПАШЕВОЙ, супругой похищенного Тимралиева. - Ред.) намерен всеми законными способами добиваться выполнения сначала программы-минимум, то есть освобождения и полной реабилитации Нурлана САМАЛИХОВА и Болата КАДЫРГОЖАЕВА, а затем - программы-максимум: возвращения Жолдаса и Айбара. Кроме того, как вы знаете, еще не закрыто следствие по нескольким уголовным делам, где мы выступаем как свидетелями, так и потерпевшими. Речь идет о захвате имущества, рейдерстве и т.п. Это первое. Второе. КНБ возбудил несколько дел против должностных лиц финансовой полиции, чьи действия привели по меньшей мере к странному судебному процессу над нами. С меня самого еще не сняты официально обвинения по статье 228 УК “Превышение должностных полномочий”.
- В чем конкретно вас обвиняют?
- Ну вы помните, сначала меня обвиняли в том, что я якобы угнал служебный джип. Затем подбросили другую подлую информацию: якобы мы перепродавали квартиры, которые находились в залоге у банка, по заниженной цене...
- Да, я помню, читал в одной из газет...
- Позвольте, я уточню. Во-первых, речь идет только об одной квартире, и это не квартира банка. Во-вторых, она находилась не в залоге, а в собственности лизинговой компании - дочерней структуры банка. В-третьих, не понятно, как финпол рассчитывал рыночную стоимость. На сегодняшний день, если пересчитать, вполне возможно, что она была продана по рыночной цене, если не выше.
- Но тем не менее по этому делу обвинения с вас еще не сняли?
- Да, я прохожу как обвиняемый. И в ближайшие месяцы мне предстоит череда следственных, судебных и прочих мероприятий.
- И вы можете утверждать, что все предъявленные вам обвинения несостоятельны?
- Да. Ни я, ни Жолдас, ни Айбар, ни те два офицера - Самалихов и Кадыргожаев - не совершали ничего противозаконного.
- Кстати, один из этих офицеров на суде заявил, что следователи финпола добивались от него признания в том, что за вами как организатором нападения на Нурбанк стояли два весьма высокопоставленных чиновника. Вам тоже делалось такое предложение?
- Я уже рассказывал в эфире телеканала “Астана”, что во время допроса 5 февраля начальник Алматинского департамента финполиции генерал КУРБАТОВ и зампредседателя финполиции республики генерал ИБРАИМОВ открытым текстом сказали мне: мы сделаем тебя организатором нападения на Нурбанк, и ты (по выражению Ибраимова), “долго свежего воздуха не увидишь”. А вот если признаешься, кто на самом деле за тобой стоит (при этом была названа одна фамилия, а не две), тогда у нас будет другой разговор и возможна выгодная для тебя сделка. С первых допросов мне эту сделку предлагали: скажешь так - выйдешь на свободу тогда-то, а тот большой человек, которого ты назовешь, пусть потом выкручивается сам.
- Исходя из ваших слов, вся эта история с нападением на банк была затеяна, чтобы навредить тому, кого вы называете “большим человеком”?
- Сегодня об этом можно только догадываться. Но в первую же ночь, когда меня допрашивали в здании департамента финполиции, офицеры финпола говорили: до моего допроса здесь давали показания Алиев с сыном.
- Прямо-таки “давали показания”? Кто их допрашивал?
- Я не знаю, как это было. Но финполовцы говорили: Алиевы сидели наверху (меня допрашивали в подвале), что-то печатали, что-то подписывали. Финполовцы открыто рассказывали, как Алиев (Рахат) кричал: “Это мой случай, и я его не упущу - достану этого человека...”.
- Речь идет о том чиновнике?
- Ну да...
- Абильмажин, не кажется ли вам, что ваше “дело”, начатое финполицией вкупе с “делом” ИПФ “Бутя-Капитал”, которое недавно отправлено судом на дополнительное расследование, заставляет говорить о необходимости ликвидировать это ведомство?
- Я внимательно следил за процессом по Булату АБИЛОВУ, слышал предвыборные выступления НАРИКБАЕВА и БАЙМЕНОВА (лидеров партии “Ак жол”. - Ред.).
Что ж, возможно, правы те, кто требует реорганизации финпола. Но давайте, Виктор, рассуждать как граждане, которые собираются и дальше жить в этой стране. С этих позиций корень зла, наверное, не в финполе. Вспомните, в прошлом году в убийстве Алтынбека САРСЕНБАЕВА оказалось замешано спецподразделение “Арыстан”. Всегда находятся люди, желающие с помощью тех или иных силовых структур разобраться с конкурентами по бизнесу или с политическими оппонентами. Самое главное - не допустить, чтобы их желания совпадали с возможностями.
- И как это сделать?
- Общество должно преодолеть внутреннюю трусость. Знаете, что удивительно? Даже сейчас, когда истинная подоплека нашего “дела” начинает вскрываться, в глазах многих людей (даже хорошо знающих Жолдаса, Айбара и меня) читается скрытый вопрос: а где они на самом деле скрываются? а сколько вы украли? Тот же генерал Ибраимов, который в свое время обвинил нас с Жолдасом в хищении 809 млн. тенге, теперь отказывается: мол, тот текст ему подчиненные подсунули. Но слово-то сказано! И теперь многие из тех, кто мог бы поднять голос в нашу защиту, трусливо думают: а вдруг? Чтоб потом, если что, сказать: “Вот видите, мы же говорили!”
- Что значит “если что”? Вы думаете, вашему делу может быть дан обратный ход?
- Нет, я так не думаю. Но сейчас еще многое неясно... Понимаете, многим удобно представлять наше дело как политическое. На самом деле речь идет об обычном сращивании интересов частных лиц с громкими фамилиями и правоохранительных органов (в данном случае - финпола). Все остальное - досужие домыслы людей, говорящих о том, чего не знают. Вроде одного депутата (бывшего теперь уже), который заявил: мол, в Нурбанке банально воровали, Рахат об этом узнал и расправился со своими оппонентами - по сути справедливо, только не совсем правовыми методами. Чушь это все! Для меня до сих пор загадка, как следствие могло принять заявление от Рахата Алиева в качестве пострадавшего акционера. Ни на тот момент, ни до этого он не был акционером банка. Его отец был, а он - нет! Но финпол приобщил это заявление, которое на суде было названо “абсурдным”, к делу. И именно оно послужило основой для приговоров Самалихову и Кадыргожаеву...
- Послушайте, Абильмажин, а вам это не надоело? Не приходила в голову мысль плюнуть на все и уехать из страны ?
- Нет, даже мысли такой не было. Вспомните песню группы “ДДТ” о Родине: “Пусть кричат “уродина”, а она мне нравится...”. Я говорю это без всякого пафоса: у нас хорошая родина. Просто есть люди, чьи дела и поступки заставляют некоторых думать, что она “уродина”. Я верю, что в Казахстане много нормальных и достойных людей, что постепенно жизнь в стране будет налаживаться.
- Сейчас вы говорите не как банкир, а как политик. После всего, что с вами произошло, не думали профессионально заняться политикой?
- Нет, совсем нет! Хотя, казалось бы, в моем случае афоризм “если сегодня не занимаешься политикой, то завтра политика может заняться тобой” очень даже актуален... Нет, это не для меня. Но хочу сказать: после всех своих злоключений я хорошо понял силу гражданского общества - даже в такой стране, как наша, где это общество еще только формируется. Я увидел, что у нас есть по-настоящему независимая пресса, есть честные, профессиональные адвокаты, есть сотрудники правоохранительных органов, привыкшие в любой ситуации прежде всего исполнять свой долг. Поэтому сегодня, выйдя на свободу, я и мои товарищи будем добиваться реабилитации Нурлана Самалихова и Болата Кадыргожаева. Почему это для меня так важно? Потому что, если мы смиримся с вынесенным им приговором, всегда найдутся люди, которые скажут: ага, Гилимов откупился, а раз тех двоих осудили - значит, было за что! Я никогда до этого не знал Кадыргожаева и лишь “шапочно” был знаком с Самалиховым. Но теперь, узнав их лично, я уверен: раз такие люди работают в органах, значит, у людей в этой стране еще есть надежда найти справедливость. Я думаю, что приговор тем двум офицерам - позор для страны. И я говорю без всякого пафоса: мне, всем нам предстоит сделать так, чтобы этот позор больше не повторился. Да, мы на свободе, но борьба не закончилась. Наоборот, все только начинается...
- Что вы имеете в виду?
- Хотя бы то, что сегодня защищавших нас адвокатов обвиняют в давлении на суд через СМИ, что грозит им лишением адвокатской лицензии. Им как бы дают понять: не тех защищаете. А завтра скажут: не тех выпустили!
- Вы говорили о том, что намерены добиваться освобождения и реабилитации Кадыргожаева и Самалихова. Что конкретно вы собираетесь предпринять?
- Во-первых, уже то, что мы предаем огласке случившееся с нами, должно способствовать их оправданию. Главное, чтобы их судьба не оставалась незамеченной. Мы будем помогать их адвокатам оспаривать судебный приговор, доказывать, что их действия не нанесли банку никакого ущерба. Мы будем привлекать известных экономистов, чтобы доказать это. Сейчас уже есть письмо Ассоциации финансистов Казахстана, которое еще до вынесения приговора приобщено к материалам дела. В нем сказано, что исчезновение кредитного договора, на якобы “похищении” которого строится обвинение, не может причинить банку ущерб. Тем более что второй экземпляр оставался в банке.
Словом, мы будем делать все для того, чтобы следующая судебная инстанция, к которой будут апеллировать адвокаты, приняла более разумное решение.
- Абильмажин, признайтесь честно: вам ведь в глубине души неловко от того, что в тот роковой день, 31 января, вы не поехали в банк вместе с Тимралиевым?
- Я сожалею, что не смог отговорить Жолдаса от этой поездки. Я говорил ему: им надо - пусть они за тобой бегают. Но Жолдас поехал... Он, если хотите, пострадал из-за собственной порядочности. Ни он, ни я тогда не могли даже предположить, что все так закончится. Ну а теперь... Теперь мне не остается ничего другого, кроме надежды на лучшее. Которая, как известно, умирает последней.
Виктор ВЕРК, Алматы
Поделиться
Поделиться
Твитнуть
Класснуть
