Жанна ДЮСЕМБАЕВА: А как же белое платье?
Уже не первый год мы слышим о том, что отделы рагса надо реорганизовать, упразднить, передать их функции ЦОНам или нотариусам. Почему мои коллеги не приемлют такую идею? Почему мы так бьемся за свое дело?
Вопрос не только в престиже и не в том, что до сих пор мы, сотрудники рагсов, были госслужащими. Я боюсь, что новшества породят массу проблем. Дело в том, что во всем мире признается именно государственная регистрация рождения, смерти, семейного брака либо его расторжения. А ЦОН является акционерным обществом. И желание передать рагсы в акционерное общество просто не соответствует ни нашему законодательству, ни мировой практике.
В статье 77 нашего Кодекса о браке конкретно указано, что акты гражданского состояния подлежат только государственной регистрации. Мы от имени государства объявляем мужем и женой, вручаем документы о рождении, фиксируем смену фамилии и производим все остальные действия.
Самое смешное, когда в качестве одного из аргументов приводятся затраты на гербовые бланки, на которых мы и делаем все записи. Дескать, в год это около 160 миллионов тенге - можно сократить бумажный оборот и очень сэкономить. Почему-то никто не хочет подсчитать: в месяц только наш район пополняет бюджет примерно на два миллиона тенге, значит, за год больше 20 миллионов мы приносим государству. В городе восемь районов, и, произведя несложные арифметические действия, можно понять, что все затраты на бланки по республике с лихвой перекрывает один наш город! И люди получают не бумажку с QR-кодом, а документ, который признается в любой стране мира.
При этом сейчас ЦОН работает только как пункт приема и выдачи документов, некий сервис. А по нашей внутренней статистике мы видим, что огромное количество заявок принимается с ошибками. Нам приходится либо возвращать их на доработку, либо созваниваться с людьми и уточнять, пояснять, консультировать. Например, человек подает заявление на перемену фамилии, а статус заявки - исправление. Или человек хочет указать свою фамилию именно в варианте написания на казахском языке, а имя пишет кириллицей, или в отчестве нет положенного в таком случае окончания. Это юридические тонкости, которые мы прекрасно знаем, поэтому и помогаем людям заполнить документы, что-то подсказываем.
Да, мы ежемесячно проводим обучение сотрудников ЦОНов. Но это бесполезно из-за невероятной текучки кадров. Согласно данным Агентства по делам государственной службы, в ЦОНах люди в среднем работают по полгода, поэтому невозможно подготовить специалистов, знающих все нюансы в той или иной области. Есть еще соображения безопасности: мы имеем специальную защиту на компьютерах, у каждого сотрудника личный пароль, при приеме на работу подписывается документ о неразглашении личных данных.
Сейчас к нам поступают заявки через ЦОНы, через портал электронного правительства и в виде личных обращений. Но мы видим, что людям удобнее прийти и здесь заполнить документы. И если уж менять работу рагсов, то совершенно в другом направлении, усиливая психологами, консультантами, взаимодействующими с разводящимися парами. Мы об этом постоянно говорим. Уже была такая практика в виде эксперимента, и она дала реальное снижение количества разводов.
Реформаторы предлагают сделать запись актов виртуально-цифровой или передать часть наших функций нотариусам. Но в последнем случае неизбежно будет соблазн поднять стоимость услуги. Тот же нотариус отдельно подсчитает консультацию, регистрацию, уговорит составить брачный договор и т. д. И если мы уже сейчас не работаем в убыток государству, то почему все эти деньги надо отдавать нотариату или ЦОНам?
В конце концов, может, спросить людей, хотят ли они, к примеру, регистрировать брак в ЦОНе или в рагсе? Вопросов очень много, жаль, что их никак не хотят услышать, продвигая идею реформирования или даже упразднения рагсов…
Жанна ДЮСЕМБАЕВА, руководитель рагса Турксибского района Алматы
