Долорес БЕГИМБЕТОВА: Готова учиться у Туреханова
Прочитала в вашей газете статью “Работа над ошибками” (см. “Время” от 29.8.2019 г.) о преподавателе казахского языка с 56-летним стажем Алмаханбете ТУРЕХАНОВЕ и воскликнула: “Наконец-то написали правду о большой проблеме с казахским языком в школе, и не только!”
В каком подполье он скрывался? Почему не был востребован до сих пор? Оказывается, у нас есть автор собственной методики, который обучает “говорению на казахском языке чисто и правильно”. Тому, чему не учат ни в школе, ни на курсах. Я думаю, это из-за своей скромности, а также потому, что не поддакивал, не лебезил, не хвалил авторов учебников со степенями. Он был один, без поддержки в верхах.
Прав Туреханов, утверждая, что по современным школьным учебникам невозможно научить детей говорить по-казахски. Взять, к примеру, школьный синий словарь (30 000 слов, Алматы, 2002 г.), который постоянно переиздается со всеми ошибками. С ним я мучаюсь 20 лет. Поэтому пользуюсь и другими словарями, изданными в советское время. А где наши?
У меня сложилось впечатление, что учебники или пишут бездарные преподаватели, или это делается специально, чтобы наши дети и внуки не составили в будущем кому-то конкуренцию. Пишу это как преподаватель вуза, который убедился в этом за многие годы.
А кто и когда составил программу, по которой учатся дети в школах? Она основана целиком на грамматике, под которую подбираются тексты. Они не связаны между собой. Новые слова быстро забываются. Произношение резко отличается от написания. Ученики коверкают слова. Их никто не поправляет.
Прав Туреханов: “Пусть сначала дети научатся говорить, читать, понимать речь. Довести простые навыки до автоматизма. Важно отработать модели предложений, понять основные принципы”.
Беда в том, что наши дети, родившиеся в конце 60-х - начале 70-х годов прошлого века, тоже учились в русских школах и вузах и не знают казахского языка. А их дети не слышат дома родную речь, в школах между собой общаются исключительно на русском. Мы, бабушки, не можем им помочь. Нас называют шала-казахами. Мы говорим между собой на русском. Так проще, быстрее. Говорить в быту на казахском нам трудно. Это требует напряжения, нужное слово не приходит сразу в голову. Наш акцент режет слух знающим язык казахам.
Вот почему в суверенном Казахстане за 28 лет независимости наши внуки, оканчивая русские школы, не могут говорить по-казахски. Надо, пока не поздно, менять методику преподавания казахского языка в школах.
Я думаю, надо пригласить Туреханова, пусть ведет уроки по телевидению днем. Сейчас родители вынуждены платить репетиторам казахского языка, чтобы дети могли выполнять домашние задания. Они не учат говорить, это совсем другая методика.
Богатые казахи отправляют своих детей учиться на Запад на английском языке. Те, кто возвращается в Казахстан, из-за незнания казахского не могут найти здесь работу и уезжают обратно. Девушки не могут найти здесь достойных женихов-казахов. Вот так разбазариваются наши казахи-специалисты, наше будущее.
И напоследок маленькое наблюдение. Я часто езжу в троллейбусах и замечаю, что люди мало говорят на казахском. В обращении с просьбой пенсионеры (и я в том числе) не употребляют слова “қалқам”, “қарағым”, “шырағым” - “мой миленький”, а моя мама, профессор Хадиша МУРЗАЛИЕВА, называла так продавщиц в магазине.
Казахская молодежь в автобусах сразу уступает место пожилым. Редко слышу в ответ “рахмет, айналайын”, видимо, воспринимают как должное. А мы по привычке говорим “спасибо”.
Долорес БЕГИМБЕТОВА, кандидат биологических наук
