Вадим БОРЕЙКО, журналист: Яблоня, которая зацвела осенью

В далеком 1980 году Вадим Борейко приехал после окончания МГУ по распределению в Алма-Ату 20-летним пареньком. До сих пор ходит байка, что он прибыл сюда в солдатской шинели.

- Всю жизнь мифология вокруг моего имени бежала впереди меня, - признается Вадим. - Самый первый миф - о том, что я приехал в Алма-Ату в шинели. Было 30 июля, здесь стояла жара. Какая может быть шинель?! Я был в гимнастерке, которая у меня осталась после военных сборов, и с рюкзаком. А осенью того же года у меня украли тулуп. Мне не в чем было ходить, и наш выпускающий Дима ЖДАНОВ принес свою солдатскую шинель. Она была мне велика. Мы ее подкорнали овечьими ножницами, так я зиму и пережил. Мне выделили комнату в общаге, но я там практически не бывал. Во-первых, она находилась в криминальном районе, а во-вторых, до нее было далеко добираться. Я обсидел и облежал все железнодорожные и автовокзалы Алма-Аты. Даже приходилось на улице под елками ночевать. Потом восемь месяцев жил в редакции “Ленинской смены”, не отрываясь, так сказать, от производства.

Очень быстро Вадим втянулся в профессию. В каких только изданиях ему ни приходилось работать, и везде его ценили за профессионализм и умение правильно организовать работу.

- Я всегда работал в самых популярных изданиях. Мне на это везло. И постепенно, когда выбился в мелкие начальники, и сам стал влиять на их популярность.

- А какое самое яркое событие произошло в твоей жизни, связанное с работой?

- Меня штормило не по-детски - я не летал по редакциям, но их было немало. Признаюсь, увольняли, в том числе трижды “за политику”. Но смотрю сейчас на свою трудовую биографию - она прямая, как шпала. Я всегда работал только в журналистике. Если у тебя есть призвание, зачем заниматься чужим делом?! Всегда знал, что где я - там бизнеса нет. Хотя не могу пожаловаться, что когда-то бедствовал. Можно даже сказать, что был богат: ведь богат не тот, у кого много денег, а кому всего хватает. Вот мне всегда хватало.

- И все-таки какие-то знаковые вехи в твоей жизни были?

- У казахстанской журналистики при независимости было два ярких периода. Это первая половина 90-х годов, когда мы запросто проходили в здание правительства по журналистскому удостоверению. Тогда можно было без предварительного созвона поймать в коридоре какого-нибудь министра, затащить в его же кабинет и спокойно взять интервью. Я всегда носил в портфеле бутылку водки, заходил в пресс-службу, и там с товарищами мы ее выпивали. Вот такие были времена. Я был отравлен свободой слова. А это вино, попробовав которое один раз никогда уже не станешь пить шмурдяк.

- А второй период…

- Он связан с газетой “Время” под руководством Игоря Максимовича МЕЛЬЦЕРА, которой я отдал 12 лет. Бывает, что яблоня расцветает осенью, перед морозами. Вот с этим поздним цветением я и сравниваю появление газеты и второй всплеск казахстанской журналистики. Я пришел во “Время” в июле 1999 года, через два месяца после ее открытия. В 2002 году 20 января вышел первый номер ежедневного выпуска, я стал его редактором. Это был заведомо убыточный проект, и он просуществовал до 31 мая 2003 года. А следующая ежедневка, которую я тоже возглавил, появилась в феврале 2007 года. Слава богу, она существует до сих пор, что, конечно, не может меня не радовать. Давным-давно, когда еще был дурачком, слишком много о себе думал: вот уйду из редакции - после меня все обвалится, пусть знают, кого потеряли. Теперь понял: ценность проекта в том, что ты уходишь, а без тебя все продолжает работать, остаются традиции. Кстати, поздравляю - ты стал моим преемником!

- Спасибо! А что тебя сподвигло на написание книг?

- Начиная с 2016 года я издавал по одной книжке в год. Они есть в продаже. Но я не считаю себя писателем, поскольку клинически не могу выдумывать истории. А потом, жизнь намного интереснее любой самой закрученной выдумки. Да и сейчас больше востребована литература non fiction, то есть невыдуманная. Тем более что в новейшей истории Казахстана столько “дырок”, которые я по мере сил пытаюсь залатать. Не могу сказать, что пишу прямо-таки альтернативную историю Казахстана, но какие-то пустующие ниши стараюсь заполнить. В следующем году будет 40 лет, как я приехал в Казахстан. На моих глазах происходило много значимых событий. В некоторых я был непосредственным участником, в других - хроникером, а в третьих - просто наблюдателем. Поэтому, выпуская книги, остаюсь журналистом. После ухода из газеты “Время” в 2011 году я работал на разных сайтах и начал писать в Фейсбук. Особенно продуктивным был последний год: иногда в своем аккаунте в день выдавал по два-три серьезных материала.

- Ты стал блогером?

- Нет. Журналист - это все-таки профессия со своими технологиями, а блогерство - хобби. Журналист должен на сто раз перепроверить полученную информацию. А блогеру это необязательно: некоторые услышали звон, его и выдают. Но сейчас, надо признать, блогеры востребованы больше, чем журналисты. В немалой степени это зависит от аффилированности СМИ. Кроме того, в классической журналистике есть корректоры. Хотя, если ты называешь себя журналистом, должен быть грамотным - это твое орудие труда. А в соцсетях ну очень многие пишут безграмотно. Поначалу я всех поправлял, а не так давно бросил: во-первых, понял, что выгляжу занудой, а во-вторых, ты им укажешь на ошибки, а они назло делают их еще больше. Да и, в конце концов, соцсеть не редакция, где ты вправе спросить с корреспондентов за чистоту языка, а публичное поле. Это принципиальная разница.

Феликс ГАБИТОВ, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы