Фонд пока себя не оправдал

- Гульдара Алданышевна, эксперты считают, что сис­тема обязательного социального медицинского страхования (ОСМС) и фонд медстрахования в том виде, в котором они работают сейчас, показали свою несостоятельность, и предлагают изменить существующую модель. Что вы думаете по этому поводу?

- К фонду действительно много вопросов. Он, увы, пока себя не оправдал. Все мы видим, что основной принцип “деньги идут за пациентом”, который декларировали вначале, не работает. Но это вовсе не означает, что пришло время отказаться от сис­темы медстрахования. Ее нужно оставить, другое дело, что можно и нужно реформировать фонд и саму систему ОСМС.

Я поддерживаю коллег, которые говорят, что фонд из платежного инструмента системы превратился в карательный орган. Нельзя допускать, чтобы одна структура сама планировала и производила закуп услуг, сама мониторила, штрафовала, выстраивала политику в области здравоохранения и сама себя контролировала. Фонд должен стать самостоятельным игроком, выйти из-под управления Министерства здравоохранения и напрямую подчиняться правительству!

- Вы предлагали такую модель Минздраву? Мы можем в ближайшее время увидеть реальные изменения в структуре фонда?

- Мы много раз обсуждали этот вопрос, в том числе с представителями Минздрава. Но у депутатов нет полномочий, которые могли бы кардинально изменить структуру ОСМС. Мы обращаем внимание на проблему, предлагаем пути ее решения, но насколько в правительстве посчитают их правильными…

С чем-то коллеги соглашаются. Сейчас, например, врач общей практики на приеме определяет, к какому пакету - ГОБМП (гарантированный государством объем бесплатной медицинской помощи. - О. А.) или ОСМС - относится услуга, и вносит ее в медицинскую информационную систему (МИС). Это неудобно, занимает много времени, можно ошибиться, поликлинику за это потом оштрафует фонд. Врач должен лечить, а не искать нужную графу в компьютере!

Лед тронулся: начиная с нового года медиков освободят от этой обязанности. Правда, пока неяс­но, кто и на каком этапе будет распределять услуги по пакетам. Но главное, что делать это должны не в медучреждении. Это тот случай, когда к депутатам и медицинскому сообществу прислушались. Но большинство проблем, к сожалению, остаются нерешенными.

- Какие, например?

- Основные проблемы связаны с хроническим недостатком финансирования. Нас убеждают, что расходы на медицину в последние годы возросли. Но данные ВОЗ говорят об обратном. Сейчас Казахстан тратит на медицину не более трех процентов от ВВП (по некоторым оценкам, даже около 2,7 процента), хотя для эффективного поддержания социальных гарантий эта доля должна составлять не менее семи процентов от ВВП.

В 2013 году в реальном выражении мы расходовали в системе здравоохранения 492 доллара в год на человека, сейчас - 280 долларов. Фактические расходы на первичную медико-санитарную помощь (ПМСП) - основу основ в медицине - сократились и не превышают 25 процентов от общего бюджета, который выделяется на нашу отрасль. Заметьте, 10 лет назад не было медстрахования и обязательств, которые сейчас взяла на себя система.

Я понимаю, что все зависит от возможностей госбюджета, деньги нужны не только на медицину. В таком случае нужно расставлять приоритеты, рационально распределять средства, которые есть. И в первую очередь поддерживать именно систему ПМСП, ведь пациент изначально приходит в поликлинику.

Решить насущные проблемы, а после этого вливать огромные бюджеты в строительство новых медицинских объектов и покупку высокотехнологичного оборудования - без этого никак, никто не спорит, но, как я сказала, действовать в порядке приоритетности.

Сейчас практически у всех медицинских организаций по стране, которые работают с фондом медстрахования, есть текущая и кредиторская задолженности за предыдущие годы. Согласно официальным данным, это более 80 миллиардов тенге - огромная сумма! До 90 процентов поступающих в клиники средств уходит на оплату труда. С этим нужно что-то делать!

- Часто говорят, что виноваты в этом сами клиники, точнее, непрофессиональный менеджмент: денег в системе стало больше, но они будто попадают в бездонную бочку, главврачи не умеют ими эффективно распоряжаться.

- Я неоднократно говорила о недостатке финансирования здравоохранения в своих депутатских запросах и каждый раз в ответ слышала именно этот аргумент: мол, во всем виноват не­грамотный менеджмент. Но эти же самые врачи стояли во главе клиник и до внедрения ОСМС в 2020 году. Почему тогда не было подобных проблем? Не могли же все в одно­часье стать безграмотными руководителями? Наверное, нужно ставить вопрос и о качестве менеджмента в самом Министерстве здравоохранения...

В 2023-м на медицинскую сферу выделили около 2,5 триллиона тенге. Я уже три года депутат мажилиса и за это время так и не добилась от министерства исчерпывающих достоверных данных о том, на какие именно цели и медицинские услуги распределяются эти средства. Есть четкие цифры по расходованию примерно 1,5 триллиона тенге, но я не могу понять, куда уходит еще триллион. Все сведения общие, обтекаемые, по финансированию национальных медцентров и холдингов вообще нет данных. Я и дальше буду добиваться ответа, считаю, эта информация должна быть открытой.

- Минздрав предлагает вводить ограничения для не застрахованных в системе ОСМС именно потому, что в фонде не хватает денег: перестать выдавать им водительские права, медицинские справки или вообще начать штрафовать. Как вы к этому относитесь?

- Я не поддерживаю эти предложения. Они совершенно точно не привлекут людей в фонд, скорее наоборот. Сделайте так, чтобы страхование стало привлекательным, чтобы оно казалось преимуществом (сейчас все видят, что это не так), тогда человек сам захочет платить взносы. Параллельно создавайте рабочие места, вовлекайте граждан в экономику, выводите их из тени. Это задачи правительства.

Сейчас около 3,5 миллиона человек не являются участниками системы ОСМС и фактически лишены адекватной медицинской помощи. Это очень тревожно. Врачи выявляют немало случаев запущенной онкологии, туберкулеза, хронических заболеваний. А что будет дальше? Мы ведь говорим о трудоспособных гражданах, которые, по сути, остались за бортом здравоохранения.

- Вы считаете, нужно повышать взносы в фонд медстрахования?

- Сейчас делать этого нельзя ни в коем случае. Цены растут, население закредитовано, повышение взносов в фонд станет дополнительной нагрузкой для людей и еще одним раздражающим фактором. И, опять же, это не решит проблем в здравоохранении. Нужны системные меры.

- Давайте о них и поговорим. Какие проблемы кажутся вам самыми важными? Мне сразу приходят в голову очереди к узким специа­листам в поликлиниках, вечная нехватка направлений на обследования, которые заканчиваются в середине месяца.

- Если не хватает финансирования - страдает качество, поэтому люди неделями, а то и месяцами ждут консультации узкого специа­листа и направления на обследование. Это клубок проблем, но что-то можно решить, не прибегая к дополнительным вливаниям из бюджета. Нужно еще раз внимательно изучить приказы, касающиеся порядка направления пациентов врачом общей практики к узким специалистам. В каких-то случаях это необходимо, нельзя полностью отменять этот подход. Но, скажем, человеку нужно попасть на перевязку к хирургу. Зачем ему брать направление у терапевта? И таких пунктов достаточно, нужно их определить и внести изменения. В чем-то это облегчит ситуацию.

Почему сейчас так остро стоит вопрос дефицита узких специалистов? Будущий врач пять лет учится в бакалавриате, потом два года - в интернатуре, после которой молодой специалист может работать только врачом общей практики. Если он хочет стать узким специалистом, ему нужно отучиться в резидентуре еще от двух до пяти лет. В общей сложности 9-12 лет. Мы говорим о человеке, которому на тот момент 30 лет, у него, скорее всего, уже есть семья и дети. И он, чтобы изменить специализацию, должен учиться и жить на стипендию 110 тысяч тенге. Не каждый на это пойдет.

Поэтому и депутаты, и мед­сообщество предлагают вернуть деление на специальности по трем направлениям: хирургическое, терапевтическое, акушер-гинеколог, которое раньше происходило на этапе интернатуры. Окончив ее, переквалифицироваться на врача узкой специальности по своему профилю можно будет в течение полугода. Надеюсь, в правительстве нас услышат.

- Что еще нужно сделать?

- Срочно привести в порядок цифровые платформы, в которых работают врачи. Их по-прежнему много, они не интегрированы. Мы проводили мониторинг в Астане. Даже в столице, где относительно хорошая скорость интернета, из 15 минут, отведенных на прием одного пациента, врач в среднем тратит 10 минут на заполнение программ в компьютере. Они не облегчают, а усложняют его работу. Несовершенство медицинских информационных систем - огромная проб­лема для здравоохранения. Уже несколько лет их обещают объ­единить на единой цифровой платформе электронного здравоохранения eHealth, но сроки постоянно сдвигают. Сейчас опять говорят, что это произойдет к концу года.

Что ж, посмотрим.

- Почему депутатам не спросить за это с членов правительства? У вас новый созыв, в мажилисе есть активные депутаты, проявите жесткость. Сколько можно это терпеть?

- Здравоохранение - сложная отрасль, не все врачи разбираются во всех ее аспектах. Депутаты тоже не могут понимать все медицинские тонкости. Мы обсуждаем много острых вопросов, требуем ответов от правительства. Сейчас запросили у Минздрава план по выходу отрасли из кризиса. В ноябре они должны его представить в мажилисе.

- Хорошо, они напишут очередной план, придут на заседания, зачитают. Что дальше, поможет ли он?

- По крайней мере, мы увидим, какие меры они планируют принять, что-то подскажем, с чем-то не согласимся. С чего-то нужно начинать и постепенно двигаться вместе. Щелчком двух пальцев проблемы, которые копились годами, не решить.

Оксана АКУЛОВА, фото Дмитрия ДОБРОНРАВОВА, Алматы