“…И тогда я заплакала”

27 декабря, около 8.00

В больницу поступила телефонограмма со станции скорой медпомощи: произошла авиакатастрофа, пострадавших много. Было непонятно, сколько именно пациентов придется принять. Поначалу разнеслось, что пострадавших чуть ли не 200 человек и многих повезут именно в “четверку”: она ближе к месту катастрофы и специализируется на травмах.

В тот момент в больнице была пересменка: врачи, которые дежурили ночью, собирались домой, но еще никто не успел уйти, а на работу уже приехали их коллеги. Когда медперсоналу объявили, что недалеко от аэропорта упал самолет, уходившая смена осталась. Хотя им никто не говорил: “Вы должны, надо помочь...”

У заведующего приемным отделением Магадина ХАЙРОЕВА в тот день был выходной, он был дома.

 Сообщение о том, что произошла авария, пришло в его рабочий чат. Магадин тут же собрался - и в больницу. Добраться было непросто: живет он в Талгарском районе, дороги, ведущие в город, к тому времени уже перекрыли. В объезд, обходными путями, но Хайроев все же смог пробиться через кордоны.

Травматолог-ортопед Ержан МУРАТБЕК вообще был в отпуске. Сидел в тот момент в кафе, где у него была назначена встреча, пил кофе. Сообщение о катастрофе тоже прочитал в чате. Позвонил человеку, которого ждал, извинился и рванул в больницу на такси, чтобы быть с коллективом.

Почти сразу предлагать свою помощь стали коллеги из других больниц, куда пострадавшие не попали. Потом она понадобилась, но в первые часы здесь справились своими силами. Чтобы мест в операционных и реанимации хватило всем травмированным, отменили плановые операции. Сформировали девять бригад, в составе каждой - травматолог, хирург, реаниматологи-анестезиологи и медсестра, которые должны были принимать пострадавших. Они ждали в приемном покое, все остальные оставались в своих отделениях - работа там шла в обычном режиме.

...около 8.40

Поступают первые пострадавшие. Пока их перекладывают на больничные каталки, врачи “скорой” докладывают, какие травмы у пациентов. Всех тяжелых сразу везут в реанимационный зал, стабильных (но их мало) - в отделение. Почти у всех серьезные черепно-мозговые травмы, рваные раны, у пятерых - перелом позвоночника.

- Люди были в шоке, но большинство из них находились в сознании, - говорит завотделением хирургии Болат ТУСУПХАНОВ.

 - Тут нужно и такой фактор учесть: многие летели семьями. Я помню женщину, она поступила в тяжелом состоянии, мы ее везем в ремзал. Следом мужчина - у него травмы полегче. А фамилии у них одинаковые, и мы это видим. И у каждого из них один вопрос: “Где мой муж? Где моя жена? Где наши дети?” Отвечаешь: “Супруга рядом, она живая”. И у него слезы на глазах. И у нее такая же реакция. А их двоих детей увезли в детскую больницу...

- Я осматривал того мужчину, - вспоминает травматолог-ортопед Мейрамбек ЖУМАГУЛОВ. 

- Мы начали с ним разговаривать. Он спрашивает, что с детьми. Я не знаю ничего. В этот момент заходит аким города Бакытжан САГИНТАЕВ - он почти сразу приехал в больницу. Попросил меня выйти, переговорил с пациентом наедине. А примерно через полчаса из акимата позвонили и сказали, что его дети живы, ими врачи занимаются. Мы ему сказали. И он заплакал…

- А я парня молодого запомнила, у него была серьезная травма головы, - рассказывает и.о. главного врача четвертой городской больницы Айман БАЙЗОЛДАНОВА.

 - Так тихо лежал, я думала, без сознания. Подхожу, а он глаза открывает и спрашивает: “Как там люди? Там столько детей было…” Не про себя думает, про других.

...около 12.00

В приемном отделении уже все спокойно. Пациентов стабилизировали, провели первые операции. Ощущение, будто ничего и не происходило. Вот только родственников, просто любопытных в больнице оставалось много. Кто-то пытался пробиться в реанимацию, кто-то - в отделения.

- Были и недовольные. Один даже угрожал мне - я его в реанимацию не пустил, - говорит заместитель главного врача по лечебной работе Анарбек МОНГОЛ. - Многие приезжали, чтобы помочь. Из ресторанов привозили еду для родственников пострадавших и персонала.

- Я бабушку запомнил. Она на следующий день пришла в приемное отделение, - добавляет Мейрамбек Жумагулов. - Подошел к ней. Она протягивает два яблока и три банана и говорит: “Возьмите, передайте пострадавшим. Я хочу хоть чем-то помочь”.

28 декабря

- Идем с коллегами по отделению, где лежат пострадавшие. Тишина. Все спят. Успокоились. Силы восстанавливают, - вспоминает Айман Байзолданова. - Хорошо запомнила тот момент - на душе полегчало. Здесь-то (руку к сердцу прикладывает. - О. А.) все равно болело. Вы знаете, у нас корпоратив был назначен на 27 декабря. Мы его, конечно, сразу отменили. Отметили уже перед православным Рождеством, когда все устаканилось.

- Вы Новый год как встретили? Успели приготовиться?

- Мой сын, ему 11 лет, переживал, что я не успею приготовить оливье. Высылал мне рецепты. Спрашивал еще: “Написано, нужна одна морковка. Одной точно хватит?” И 30 декабря, хоть и приехала я уже ночью, не поленилась и оливье все же приготовила. 31 декабря я была в больнице. Домой приехала часов в восемь вчера, прилегла и проспала часа полтора. Проснулась - до Нового года чуть больше часа. Быстро собрались, взяли свой оливье и поехали к моему папе встречать Новый год. А потом… У меня есть чат одноклассников. Писали, говорили добрые слова. Читала это, как-то расслабилась... и тогда я заплакала. Наверное, неделя прошла с момента катастрофы - в тот момент мне легче стало…

Постфактум

В той авиакатастрофе погибли 12 человек, пострадали 69. Госпитализировали 51 пассажира злополучного рейса. Взрослых - в больницу скорой неотложной помощи (БСНП), центральную и многопрофильную, детей - в Центр детской неотложной помощи. В четвертую горбольницу поступил 21 человек. Двое из них умерли в первые два часа, их травмы оказались несовместимыми с жизнью... Девять оставались в реанимации в критическом состоянии. Врачи их вытащили.

У большинства пострадавших множественные травмы: перелом бедра, плеча, таза - в операционной работали сразу несколько хирургов. Кого-то перевели из реанимации в обычное отделение на пятый день, кого-то - на седьмой, одну из пациенток - на десятый.

У одного пострадавшего была временная парализация, он перестал чувствовать правую ногу. Ему сделали несколько операций. После первой четыре дня мужчина был на аппарате искусственной вентиляции легких - не хотел, как говорят врачи, дышать самостоятельно.

- Эту катастрофу обсуждала вся страна, поэтому на нас была и повышенная ответственность, и огромная психологическая нагрузка, - не скрывает завотделением реанимации Мурат СИЕЗБАЕВ. 

- В первые дни после авиакатастрофы я почти все дни был в отделении, уезжал домой, только чтобы принять душ и переодеться. В такие моменты человек мобилизуется, и ему вполне достаточно полчасика, чтобы прийти в себя… Вздремнул, соскочил - и дальше работаешь.

- Когда смогли нормально выс­паться?

- А я до сих пор еще не выспался. Тех пациентов перевели из реанимации, но в начале нового года поступила беременная женщина с ожогом в тяжелом состоянии. Наде­юсь, в эти выходные смогу расслабиться… Вы обязательно напишите про старшую медсестру - она тоже здесь все время была. И про других медсестер, и про санитарочек - без них никуда!

...Сейчас в “четверке” остались три пациента, которых привезли с той авиакатастрофы. Их состояние стабильное, одному, правда, понадобятся еще минимум две-три операции. О том дне врачи, конечно, будут вспоминать еще долго, хотя каждый день к ним привозят тяжелых пациентов. Вечером 27 декабря в их рабочем чате появилось сообщение: “Все сработали как единый механизм. Рахмет”.

Мы, к сожалению, не можем перечислить фамилии всех людей в белых халатах, кто в тот день помогал пострадавшим, их очень много. Но можем сказать им еще раз: “рахмет”!

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ТРЕТЬЯКОВА, Алматы