У них не закосишь

Секреты одной из самых закрытых профессий - судебно-психиатрического эксперта

О чем спросят обыватели, узнав, что перед ними судебно-психиатрический эксперт? Думаю, вопрос будет звучать примерно так: “Часто ли ваши пациенты пытаются косить под дурачков?”
Я тоже была неоригинальной и начала беседу с судебно-психиатрическим экспертом Натальей ЛОГАЧЕВОЙ именно с него. Была уверена, что этот аспект работы экспертов один из самых интересных. Оказалось, наоборот: для врачей такие случаи - рутина. Наталья Николаевна поначалу вообще не хотела об этом говорить. Чего здесь такого? Да, симулянтов действительно много. Кто-то заранее готовится: читает статьи в Интернете, прислушивается к советам сокамерников по СИЗО. Не помогает. Психиатр легко поймет, что его пытаются обвести вокруг пальца, ведь строить из себя сумасшедшего не так просто, как кажется.
- Чаще всего они начинают говорить: “Я слышу голоса. Это они заставляли меня совершать преступления”, - рассказывает Наталья Николаевна. - Но когда начинаешь расспрашивать, какие именно, что они говорят, человек теряется. У любого заболевания есть клиническая картина, и мы, основываясь на ней, можем понять, симулирует человек или нет. Один из серийных убийц, который проходил у нас экспертизу, делал все, чтобы мы поверили в его невменяемость: отказывался от еды, демонстративно пытался нанести себе увечья, изображал психическое расстройство, когда с ним невозможно было общаться. Его шесть раз отправляли на принудительное лечение, а потом возвращали к нам. Мы все-таки признали, что он не страдает хроническими психическими заболеваниями. Его поведение было продиктовано лишь желанием уйти от ответственности. Вообще же, невменяемых среди преступников меньше 20 процентов. Большинство из тех, кто идет на страшные преступления, отдают себе отчет в том, что совершают.
Одновременно эксперт может вести до десяти испытуемых - именно так врачи называют тех людей, с которыми им приходится работать. Большинство из них находятся в специальном отделении Республиканского научно-практического центра психиатрии, психотерапии и наркологии, которое круглосуточно охраняется. Контингент здесь особый - такой, что только врачи могут сказать, насколько адекватным был человек в момент совершения преступления. В отделение посторонних не пускают, сами эксперты и другие сотрудники центра, которым сюда разрешен доступ, проходят через несколько кордонов, прежде чем попасть к пациентам. Здесь есть одиночные и на несколько человек палаты, из развлечений - только книги, никаких свиданий с близкими и контактов с посторонними.
- Известные личности к вам на экспертизу попадали?
- Самый известный, наверное, Владислав ЧЕЛАХ (пограничник, осужденный на пожизненное заключение за убийство 15 сослуживцев на заставе “Аркан-Керген”. - Ред.). Он вел себя совершенно нормально: читал книжки, выполнял все инструкции и не пытался симулировать. Это была обычная экспертиза, которая протекала так же, как и все остальные. К нему не было какого-то особого отношения: стандартная одиночная палата, может быть, за ним наблюдали пристальнее, чем за другими, побаиваясь, что он может что-нибудь с собой сделать. На контакт Челах пошел легко, общался охотно и спокойно рассказывал о том, что произошло на заставе, о каких-то деталях и своих чувствах в этот момент.
- Он сам не ужасался тому, что произошло?
- У меня не было такого ощущения. Как вы знаете, мы признали его психически здоровым.
- То есть человек, который совершает подобное, может быть вменяемым?
- Может. Конечно, это происходит в каком-то особом эмоциональном состоянии, но оно не доходит до того, чтобы стать психическим расстройством.
Наталья Николаевна вспоминает такой случай. Мама и дочка - обе уже пожилые женщины - наняли мастера, который занимается обшивкой балконов. Тот пришел, сделал свою работу, но результат заказчиц не устроил. Из-за этого стороны начали скандалить, кричать. Банальная ссора закончилась тем, что мужчина убил обеих старушек. Экспертам пришлось немало поработать, чтобы понять, в каком состоянии он находился в момент совершения преступления. Обидели, злость закипела, довели? Сразу было ясно, что проблем с психикой у этого человека нет - он не сумасшедший. Поэтому выясняли, что стало причиной убийства, не психиатры, а психологи. Логачева уверена, что любому правонарушению должно быть объяснение - и это очень важно.
- Представьте, мы пишем в своем заключении: “Психически здоров”, а на человеке два трупа. Как такое может быть? В суде этого просто не поймут. Очень важно найти причину, - говорит наша героиня. - Иногда люди совершают преступления в период кратковременного расстройства психики. Я хорошо помню мужчину, который убил четырех человек и стольких же ранил. Причем среди тех, кому он нанес увечья, были его жена и сын. Мы выяснили, что в тот момент он находился в болезненном состоянии. Это была кратко­временная вспышка, а потом она прошла, человек снова стал абсолютно адекватным. Но нам было важно понять, что именно в тот момент он был болен.
Конечно, потом, когда эти люди приходят в себя, они сами в ужасе от того, что натворили. Особенно это касается женщин-детоубийц. Наталья Николаевна была экспертом по делу жительницы Алматинской области, история которой два года назад прогремела на всю страну. Тогда 30-летняя мать зарезала своего младшего сына и тяжело ранила старшего, а потом попыталась покончить с собой. Исследование в стенах центра она проходила несколько раз. Ее привозили, потом отправляли на принудительное лечение, снова возвращали. Выяснилось, что это была ее не первая попытка суицида, она давно находилась в состоянии депрессии и не видела смысла жизни, поэтому и решила покинуть этот мир вместе с детьми. Эксперты признали ее психически нездоровой.
Другая женщина, переживающая депрессию, убила своих троих детей и сбросила их в канал, предназначенный для полива огородов. Потом, когда она пришла в себя, очень переживала, но ничего уже нельзя было вернуть.
- Неужели никогда не возникает сочувствия или, наоборот, отторжения того, кто сидит напротив?
- Я всегда стараюсь подходить к работе без эмоций. Это вырабатывается годами. Конечно, есть люди, которые тебе неприятны, но ты не думаешь об этом, чтобы посторонние мысли не отразились на работе. Жалко? Да, иногда бывает. Особенно женщин, которые попадают к нам на экспертизу после убийства мужей-алкоголиков. Они годами терпят побои и издевательства супругов и в какой-то момент, не выдержав, совершают это. А так мы всех воспринимаем одинаково, даже серийных убийц. Правда, они требуют к себе большего внимания и времени. Приходится очень тщательно изучать материалы их дела, разбираться в каждом эпизоде, пытаясь понять, что ими двигало.
Последний из маньяков, по делу которого Логачева была экс­пертом, был осужден на пожизненное заключение. Он убил семь человек в Восточно-Казахстанской области, и о нем очень много писали в прессе. Кстати, этот человек пытался симулировать психическое заболевание, говорил, что его заставляли убивать голоса.
- То, каким будет вердикт суда, зависит и от результатов вашей работы. Вы понимаете, что в ваших руках оказываются судьбы этих людей?
- Нет, я отношусь к этому по-другому: решают, что с ними будет, не мы, а судьи. Мы не вершители судеб, мы просто говорим, вменяем ли человек. Я всегда стараюсь абстрагироваться от мыслей по поводу того, виновен он или нет. Наше дело - в рамках строгих инструкций констатировать, здоров он или нет. Во всем остальном пусть разбирается следствие и суд.

Оксана АКУЛОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы