О бедной науке замолвить словечко

Представители Министерства образования и науки заявляют, что национальная инновационная система (далее НИС) сформирована. В уполномоченном органе, очевидно, считают, что действующая система поддержки научных и научно-технических исследований на основе выделения грантов и является той самой НИС.

Однако это далеко не так. Загруженное школьными проблемами Минобразования и науки в научной сфере просто является неким финансовым контрагентом, перенаправляющим бюджетные средства по выработанным бюрократическим правилам разным научным коллективам, подменив конечный результат - появление экономически значимых инноваций - чисто бюрократическим, идеальным с точки зрения МОН отчетом. Таким образом финансируется не то, что нужно для экономики, а то, что соответствует бюрократическим требованиям.

Министерство не может выработать те научные задачи, которые необходимо решать, не в состоянии оценить научный потенциал тех, кто их должен решать, и не в состоянии довести имеющиеся научные разработки до внедрения и получения экономического эффекта. Этими проблемами на реальной земле, на производствах, в институтах и лабораториях никто из Минобразования предметно не занимается. Идет только бюрократическое распределение и освоение денег без реальной экономической отдачи.

По большому счету, система выделения грантов на научные проекты является лишь одним, хотя и важным элементом огромного механизма НИС. Принципы ее организации и инструменты реализации давно и успешно применяются в развитых странах.

Однако в мире помимо выделения грантов существует целая система сопровождения инноваций от первоначальных посевных инвестиций до вывода на фондовый рынок. Без создания такой вертикальной системы выделение грантов, по сути, является просто формой социальной поддержки ученых.

Мировой опыт показывает, что страны, вкладывающие в науку и технику не менее 3-5 процентов от ВВП, достигают высокого уровня экономического развития и качества жизни населения, тогда как у нас этот уровень около 0,12-0,17 процента от объема ВВП.

При этом ведомства, ответственные за взаимосвязанные сферы - науку, научно-техническую и образовательную деятельность в Казахстане, не контролируют выполнение этих важных законодательных новелл, а госорганы не соб­людают нормы закона о науке, в том числе меры стимулирования и поддержки ученых с научными степенями.

Поэтому научная деятельность сегодня непрестижна, а работники научной сферы и их открытия не востребованы в стране. Ученые не имеют стабильных источников дохода, что является причиной их эмиграции в другие страны либо передачи за границу своих технологий. В то же время молодежь не горит желанием посвятить свою жизнь науке, а, приходя в нее, довольно быстро прощается с ней.

Постоянного штата научных работников на сегодня в НИИ прак­тически не существует. А так называемого базового бюджетного финансирования едва хватает на оплату коммунальных услуг и зарплату персонала.

На этом фоне даже весьма скромные данные бывшего комитета по статистике сомнительны, они показывают как бы устойчивую динамику роста численности работников, осуществляющих научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), с индексом роста за 2008-2018 годы всего 1,37.

Условия и процедуры проведения конкурсов на получение грантов на выполнение научных проектов совершенно справедливо подвергаются жесткой критике. Под предлогом обеспечения соответствия проводимых научных исследований международному уровню применяются неисполнимые требования к руководителям научных коллективов в части публикации ими результатов исследований в высокорейтинговых и, как следствие, дорогостоящих в валютном исчислении зарубежных журналах.

Очевидно, что в таких условиях о формировании новых и развитии уже сложившихся научных школ говорить не приходится.

Многочисленные чиновники-функционеры от науки и образования в основном в возрасте до 45 лет (когда невозможно даже теоретически управлять наукой, так как требуются не только знания, но и опыт), с непонятными дипломами менеджеров, юристов и экономистов чуть ли не с вузовской скамьи сами разрабатывают, сами принимают и сами нахваливают заведомо нереализуемые государственные программы типа ГПИИР и ГПФИИР, практически все программы в агропромышленном комплексе и т. д. Подобные менеджеры и вносят в серьезные программы такие новации, как “экономика простых вещей”, которую справедливо подверг критике президент Казахстана Касым-Жомарт ТОКАЕВ. А предприятия крупного бизнеса, большинство с иностранным капиталом, давно сняли с себя ответственность за поддержку казахстанских разработок, отдав предпочтение дорогостоящим зарубежным технологиям, которые для МСБ оказались в принципе недоступными.

Пресловутые отчисления недро­пользователей на НИОКР в размере 1 процента от ежегодных затрат на добычу полезных ископаемых при разумном хозяйском их расходовании могли бы пре­образить всю сферу недропользования и вывести ее на передовые рубежи.

На деле этого не происходит, а денежный оборот средств, направляемых недропользователями на науку, не контролируется ни государством как собственником недр, ни НПП “Атамекен” и обществом, а пополняет теневую экономику.

В последние годы регулятор, отмечая научные успехи, в первую очередь приводит данные о росте публикаций наших ученых в солидных научных изданиях, во вторую - об успешной реализации программы грантового финансирования научных коллективов. Пожалуй, это и все результаты.

В то же время, если быть максимально объективным, по мнению истинных ученых, эти так называемые достижения не отражают реальной картины состояния научного сообщества в Казахстане.

Нет какого-либо смысла в том, чтобы отрицать важность научных пуб­ликаций. Но только при одном условии: если они действительно отражают результаты реальных фундаментальных и прикладных исследований по актуальным научным проблемам. Однако мало кто рискнет отнести к таковым немалые по числу пуб­ликации последних 10-15 и более лет.

Сегодня в интернет-ресурсах не протолкнуться от объявлений по услугам подготовки научных статей для публикации в журналах с индексами цитирования WeB и Scopus. И многие вынуждены идти этим путем - подчеркиваем, вынуждены! - даже вопреки научной этике, поскольку попадают в порочный круг, созданный чиновниками от науки.

В обобщенной форме эти объективные противоречия субъективного характера, в частности, изложил доцент-юрист Кокшетау­ского университета С. Айсин в своей статье “Пять хронических проблем казахстанской науки”: “Необходимо отметить, что Министерство образования и науки, несмотря на то что законом преду­смотрен уведомительный характер аккредитации с минимальными требованиями, который дает ученому право без посредников (вузов и НИИ) самостоятельно участвовать в конкурсах на финансирование своих проектов, неправомерно установило дополнительные требования. В частности, от ученых требуется опубликовать научные статьи в зарубежных изданиях, имеющих ненулевой импакт-фактор, а чтобы издать статью в таком журнале, ученому необходимо заплатить порядка 1500 долларов США. Таким образом, профильное министерство необоснованно установило некий материальный ценз и тем самым ограничило количество претендентов на грантовое финансирование”.

Надо ли говорить о том, что для истинного ученого оформление публикации по результатам исследований не самое главное на фоне общего удовлетворения от самого процесса научного исследования, приносящего конкретную пользу производству, экономике, обществу. Тем не менее он вынужден играть по чиновничьим правилам, чтобы, отстояв в очереди за грантом, иметь хотя бы какой-то шанс эти исследования осуществить.

Как правило, не у всех это получается, поскольку не все дождутся манны небесной, даже внося на конкурсы сильные проекты. И о каких стимулах к научному творчеству можно говорить в этих условиях?!

Хотелось бы спросить у нынешнего руководства МОН: являются ли учеными, заслуживающими гранта по казахстанским нормативно-правовым актам и инструкциям, такие личности, как Ландау, Зубов, Капица, Жау­тыков, Александров, Сахаров, Жолдасбеков, Ершин и многие другие, если их научные исследования вообще не публиковались в открытых научных журналах, так как они были засекречены? При нынешней бюрократии их бы вообще не допустили к финансированию своих проектов. На наш взгляд, нынешнее руководство даже не все перечисленные имена знает.

Если говорить о системе грантового финансирования в целом, то, конечно, она определяет форму действенной поддержки научных коллективов и отдельных ученых. Конечно, если иметь в виду эффективный мировой опыт. В условиях же Казахстана, несмотря на некоторое реформирование исходного варианта системы, вызванное скандалами 2-3-летней давности, в сущности, система осталась излишне заформализованной и негибкой, оставляющей немалые сомнения в объективности результатов решений научных советов.

К примеру, решила группа ученых внести проект, связанный с формированием в Казахстане НИС. Тема исследования не просто макро­экономическая, но и суперважная, имея в виду создание механизмов и инструментов эффективной взаимосвязи науки и производства. Именно того, чего в настоящее время нет и в помине, несмотря на многолетнюю диверсификацию экономики на индустриально-инновационной основе.

И этот проект, если с ходу не будет отвергнут, попадет скорее в научное направление “Исследования в области социальных и гуманитарных наук”, в составе этого ННС (национальный научный совет) пять филологов, три философа, два историка, по одному социологу, политологу, искусствоведу и физкультурнику, а также четыре доктора философии Ph.D и всего лишь один экономист. Нетрудно догадаться, что ожидает этот научный проект при голосовании таким составом ННС.

С другой стороны, проект может попасть и в направление “Исследования в области образования и науки”. Здесь ключевое слово “наука” (еще в прошлом году эти два направления составляли одно большое направление “Мəңгілік ел”). В составе этого ННС 11 педагогов, по одному историку и химику, а также четыре доктора Ph.D, специализирующихся в областях, близких к педагогике, и два ответственных работника МОН в части образования и защиты прав детей. Понятно, что и здесь нашему техническому научному проекту вовсе не светит финансирование.

И это при том, что на прошлогодних слушаниях по проблемам науки как в мажилисе, так и в сенате на базе профильных комитетов с участием руководства МОН и ряда других министерств, представителей науки и экспертов представители ведомства заявляли, что НИС в Казахстане сформирована. Как говорится, приехали, если в образовательном научном ведомстве полагают, что действующая в настоящее время система поддержки научных и научно-технических исследований на основе выделения грантов и является той самой необходимой НИС и иной быть не может.

Таким образом, фактически выпадают из действующей системы грантового финансирования научные проекты общеэкономической, общенаучной направленности, более того, фундаментального и прикладного характера. Хотя в условиях реальной НИС эти проекты должны и обязаны иметь безусловный приоритет, так как они отвечают за национальную, в том числе экономическую, безо­пасность и инновационное развитие экономики во всех отраслях.

В этой связи, думается, надо бы сделать систему оценивания проектов полностью независимой как от чиновников МОН, так и от самих национальных научных советов. Ведь смогли же обеспечить объективность в системе оценивания и отбора претендентов в Назарбаев Интеллектуальные школы, просто кодируя тесты и анонимно отправляя в зарубежные эксперт­ные центры. Конечно, это дорогое удовольствие, в определенной степени даже постыдное для независимого государства, но овчинка стоит выделки, тем более что объективность и справедливость не измерить деньгами.

Вместе с тем, как и многие ученые, считаем неверным, что отдавать на экспертизу за границу научные проекты, которые являются идеями наших отечественных ученых, коих, к сожалению, не слишком-то и много, снабжать ими иностранных ученых, так как это вопросы национальной и экономической безопасности.

В связи с изложенным уже пришло время в корне перестроить механизмы рассмотрения научных проектов, работу и формирование составов ННС.

Кстати, можно вполне согласиться с выводом известных ученых С. Токмолдина и Э. Кнара, изложенным в их “Доктрине большой науки”, что действующая система поддержки никогда не позволит подняться науке с колен. От себя бы добавили: что и унижает категорию ученых советского научного разлива, которые еще застали времена независимой и сильной науки.

Авторы доктрины, в которой рассматриваются общие проб­лемы науки и пути их решения и которая обсуждается сегодня в научном сообществе, в принципе, предлагают круто реформировать управление наукой и научной деятельностью на глубоко системной основе, что должно позволить поставить науку с головы на ноги. Надо бы прислушаться. А иначе нельзя.

На наш взгляд, надо прислушаться к мнению академика М. Молдабекова, что сегодня наука Казахстана не стала реальной производительной силой по двум основным факторам.

Первый - наука и разработки в Казахстане по финансированию находятся в числе откровенных аутсайдеров как среди государств постсоветского пространства, так и среди других стран, даже не относящихся к развитым.

Второй - в стране не работает связка наука - технологии - производство. МОН, организуя в рамках своих полномочий выполнение научно-исследовательских работ (НИР), двигается по орбите, никак не связанной с выполнением опытно-конструкторских работ (ОКР) и разработкой по их результатам технологий для отечественного производства. Таким образом, в целом можно сказать следующее: без научно-технологической поддержки производство, в принципе, не может развиваться.

Например, по данным Международного валютного фонда и стокгольмского института исследования проблем мира SIPRI, соотношение ученых, конструкторов и работников опытных производств в Казахстане составляет 25:4:1, в то время как в ведущих государствах мира (США, Великобритания, Франция, Германия, Китай, Япония, Россия, Израиль) оно соответствует пропорции 1:2:4.

Именно поэтому перекос в финансировании в сторону НИР во вред ОКР, научные результаты, не доведенные до экспериментальных разработок, остаются в виде научных отчетов, не реализуются в виде опытных образцов продукции и технологий ее производства и, как следствие, не представляют интереса для производственных предприятий.

Если мы не примем срочных мер по исправлению ситуации в науке, мы далеко отстанем не только от развитых, но и от слаборазвитых стран. А это уже беда для инновационного развития, провал принятых государственных и отраслевых программ, а в будущем и национальных проектов и, возможно, потеря в будущем научного суверенитета и независимости!

Едил МАМЫТБЕКОВ, депутат сената парламента, кандидат физико-математических наук, доцент, академик НИА РК, МАИН

Хаслан КУСАИНОВ, доктор экономических наук, профессор, академик МАИН