Возвысить суд

Высшее руководство страны уже и не скрывает, что сильно озадачено постоянным вмешательством чиновников в работу СМИ и частного сектора. Эту проблему в июле поднимал глава государства Касым-Жомарт ТОКАЕВ, а на прошлой неделе на расширенном заседании политсовета партии Nur Otan об активном использовании высокопоставленными госслужащими телефонного права заявил первый президент - Елбасы Нурсултан НАЗАРБАЕВ. Ни для кого не секрет, что бизнес также больше всего страдает из-за постоянного прессинга со стороны правоохранительных органов. Об этом наш разговор с адвокатом Данияром Канафиным.

- Спустя неделю после избрания президентом Токаев на первом же расширенном заседании правительства заявил, что необходимо наказывать чиновников, препятствующих работе и развитию бизнеса необоснованными проверками, поборами и рейдерством. Как вы думаете, Данияр Кайратович, почему правоохранительные органы так активно лезут в дела бизнеса?

- Такое вмешательство возможно в силу целого ряда причин. Одна из них - коррупция. Непросто прожить в крупном городе на 150-200 тысяч тенге в месяц, а примерно такую зарплату получает оперативник или следователь. Жалованье судьи или прокурора несколько больше, но тоже не впечатляет. Однако если создать какой-нибудь компании юридическую проблему, что иногда несложно в условиях нашего порой весьма запутанного законодательства, то можно за счет решения этой проблемы улучшить свое материальное положение.

Но коррупция - это лишь полбеды. Ее последствия не были бы настолько серьезными, кабы не другая причина - системная недоразвитость судебной власти в нашем государстве. Ни один недобросовестный сотрудник правоохранительных органов не смог бы кошмарить предпринимателей, если бы на страже прав и законных интересов бизнеса стоял по-настоящему независимый, сильный и уверенный в своей неприкосновенности судья.

Приходится признать, что пока исполнительная власть в лице своих проверяющих, контролирующих, преследующих и наказывающих органов откровенно доминирует над властью судебной. Судьи, назначаемые исполнительной властью, постепенно превратились в один из ее отростков. В своей работе они порой ассоциируют себя именно с государством, а не с независимым беспристрастным арбитром, для которого государство всего лишь сторона в споре, а не наставник, руководитель и кормящая длань.

Человечество несколько столетий назад придумало решение этой проблемы - разделение властей. Согласно этой концепции в демократическом и правовом государстве власть должна делиться на три независимые друг от друга ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Законодательная сконцентрирована в парламенте, принимающем законы. Исполнительная - в правительстве, обеспечивающем выполнение этих законов. А судебная власть, которая не зависит от первых двух, разрешает споры между всеми, кто вступает в правовые отношения. Именно судебная власть должна охранять человека от произвола со стороны исполнительной власти, к которой и относятся правоохранительные органы.

Теория разделения властей была придумана неспроста. Это реакция лучших умов человечества на произвол древних тиранов, попытка защитить личность от княжеского права сильного. Эффективное средство от средневекового беззакония, когда опричники могли лишить человека собственности, свободы и жизни без всякого суда, а любой пройдоха мог вписать имя своего противника в купленный у фаворита короля бланк приказа о заключении под стражу и таким образом сгноить невиновного в тюрьме.

На рубеже Нового времени стало понятно, что исполнительная власть должна быть ограничена рамками закона. Охранять эти границы должен сильный и независимый суд.

У нас же долгие годы судебная власть, если называть вещи своими именами, была лишь на вторых ролях у власти исполнительной. И ситуация дошла до того, что как-то сам председатель Верховного суда попросил судей перестать быть “нотариусами” следователей и прокуроров.

Отрадно видеть, как нынешнее руководство Верховного суда пытается исправить сложившуюся ситуацию и вернуть суд на причитающееся ему достойное место в государственной иерархии. Многие юристы связывают сегодня большие надежды с политикой нынешнего председателя Верховного суда. Уже заметно, что практика уголовного правосудия становится гуманнее и разумнее. Но очевидно, что процесс этот весьма трудный и требует немалых дальнейших усилий.

- Что может произойти, если не исполнить волю политического руководства и не остановить вмешательство силовиков в бизнес?

- К сожалению, пока реальная сила сконцентрирована в руках полицейской, а не судебной власти, гражданин и его собственность всегда будут под угрозой. Исторический факт, что гипертрофированные полномочия правоохранительных органов всегда порождают произвол в отношении граждан.

В действительности вторжение правоохранительных органов в сферу предпринимательской деятельности приводит к незаметным для обывателя, но катастрофическим последствиям для всей экономики страны и общественного благополучия. Трактовка сложнейших бизнес-процессов посредством примитивной полицейской логики, неоправданно расширенное толкование уголовного права против бизнесменов, не основанное на здравом смысле и юридической необходимости применение таких суровых мер принуждения, как заключение под стражу, наложение ареста на имущество, ограничение права распоряжения собственностью заканчиваются порой крахом компаний, разорением их собственников, бегством капитала, а затем ведут к сокращению рабочих мест, налоговых поступлений, подавлению деловой инициативы и заинтересованности граждан в осуществлении предпринимательской, производственной, творческой и прочей социально полезной деятельности.

Это не голословное утверждение. Из личной практики могу привести массу примеров, когда вполне нормальные бизнес-процессы огульно и практически бездоказательно представлялись в виде организованной преступной деятельности. Когда аресту или ограничению подвергалось имущество вовсе не имеющих никакого отношения к уголовному делу лиц. Когда в основу обвинительного приговора судья закладывал показания даже не допрошенных в зале судебного заседания участников процесса.

Подобных примеров много не только у меня, но и у других практикующих адвокатов. К сожалению, годами мы вынуждены наблюдать неуважительное отношение к правам человека и установленным законом процедурам по многим уголовным делам. Следует помнить, что каждая разоренная и уничтоженная ретивыми правоохранителями компания была рабочим местом для многих людей. Не зря тема справедливого правосудия является одной из главных во всех недавних политических процессах и фигурирует как в речах руководства страны, так и на устах людей, выходящих на митинги. Очевидно, что давно пора от громких слов о реформе судебной и правоохранительной систем перейти к настоящему делу и довести эту реформу до ума.

- Первый президент Нурсултан Назарбаев на днях поднял важную для журналистов тему - так называемое телефонное право, когда редакторам звонят большие люди и просят не публиковать тот или иной материал либо удалить его с сайта. Но, к сожалению, этим они не ограничиваются. Давайте гипотетически предположим, что повлиять на работу отдельно взятого СМИ пытается некий правоохранительный орган, который получил санкцию на негласные следственные действия в отношении журналистов. Каким образом можно решить такую проблему?

- Вмешательство в работу средств массовой информации с целью воспрепятствования их законной деятельности недопустимо. СМИ - это гарант таких фундаментальных прав и свобод личности, как право на доступ к информации и свобода выражения своего мнения. Без свободной прессы нет правды и не будет справедливости. Однако при отсутствии разделения властей и недостаточной независимости судебной власти в фикцию превращается самый главный механизм защиты граждан от произвола правоохранительных органов - судебный контроль.

В нормальных системах судопроизводства спецслужбы и полиция не могут по своей прихоти ограничить права человека: арестовать его имущество, прослушать телефоны, вскрыть электронную почту и т. п. Они могут это сделать только с санкции независимого и стоящего на страже прав человека суда. У нас же практика санкционирования такого рода действий иногда носила откровенно формальный, декоративный характер. Уголовные дела полны постановлений, в которых следователи даже не утруждают себя не только полноценной доказательной мотивировкой необходимости проведения неглас­ных действий, но иногда могут получить санкцию, даже не упоминая тех лиц, в отношении которых эти правоограничения будут применяться. Есть просто удручающая практика вынесения постановлений о прослушивании телефонных переговоров, где указываются телефонные номера без упоминания имен и фамилий тех лиц, чьи переговоры будут прослушаны. Помимо нездоровой практики негласных следственных действий продолжает существовать со времен советского КГБ институт так называемых специальных оперативно-розыскных мероприятий, которые позволяют спецслужбам подслушивать, подглядывать и читать письма наших граждан вообще без санкции следственного судьи.

Очевидно, что в таких условиях ни журналисты, ни предприниматели, ни общественные деятели, ни даже адвокаты не защищены от вторжения в сферу не только их личной, но и профессиональной деятельности. В этой связи необходимо ужесточать практику судебного контроля за обоснованностью проведения следственных действий, а самим гражданам требовать уважения к своим правам и соблюдения законности. И давно пора упразднить институт специальных оперативно-розыскных мероприятий в отношении граждан Казахстана.

- Как вы полагаете, что нужно сделать, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

- Очевидно, что назрела необходимость перейти от изрядно надоевших разговоров о судебной реформе к ее полноценной реализации. Полагаю, что в первую очередь желательно устранить дисбаланс между исполнительной и судебной властью в нашей стране. Необходимо возвысить суд до полагающегося ему в правовом и демократическом государстве статуса. Независимость судебной власти можно усилить дальнейшим развитием народного участия в отправлении судебной власти - расширить компетенцию суда присяжных за счет всех тяжких и особо тяжких составов. Если отнести к подсудности этого суда все дела о хищениях и иных экономических правонарушениях, сразу станет заметно сокращение фактов уголовного преследования предпринимателей и общее снижение тяжести уголовной репрессии. Стоит рассмотреть вопрос о введении выборности профессиональных судей.

Кроме того, необходимо вернуть судьям свободу и независимость при принятии решений по существу дела, прекратив оценивать их работу по ведомственным показателям. Нужно лишить председателей судов явных и скрытых рычагов по управлению процессом отправления правосудия, исключить любую персональную зависимость судей от председателей судов и вышестоящих судебных инстанций. Безусловно, необходимо соз­дать достойные материальные условия для работы как судей, так и всех сотрудников правоохранительных органов, для того чтобы бедность не толкала этих людей в объятия коррупции.

Давно пора обеспечить надлежащие гарантии деятельности адвокатов, усилив их свободу и неприкосновенность, а именно отнести дисциплинарные производства в отношении адвокатов к исключительной компетенции самой адвокатуры. Запретить производство негласных следственных действий и иное оперативное вторжение в сферу адвокатской деятельности.

И это лишь часть давно назревших изменений, которые стоило бы закрепить в нашем законодательстве. Надеюсь, что общественный запрос на судебную реформу не будет проигнорирован и в ближайшее время мы почувствуем ветер перемен в сфере защиты прав и свобод человека.

Михаил КОЗАЧКОВ, Алматы