Политолог Данияр Ашимбаев: Казахстанцы проголосовали за силу, опыт и умение решать вопросы

- Данияр, как вы оцениваете результаты выборов?

- Распределение голосов было несколько не­ожиданным, однако такую динамику можно было предположить. Лидерство Токаева было очевидным с самого начала, и, набрав почти 71 процент голосов, он его подтвердил. Что касается распределения голосов между остальными шестью кандидатами, то неожиданным стало второе место Косанова. Прогнозировалось, что он может набрать 3-5 процентов голосов. Но в ходе кампании произошла, скажем так, определенная подмена ролей.

Напомню, Косанов изначально шел на выборы как кандидат от национал-патриотов, хотя в этом качестве он стал известен общественности только недавно - с возникновения форума “Жана Казахстан”. До этого Косанов был известен больше как бывший соратник и советник опального экс-премьера Акежана КАЖЕГЕЛЬДИНА, как функционер Республиканской народной партии, затем - как функционер ОСДП и фигурант многочисленных скандалов вокруг смены руководства той партии. То есть он был известен как представитель старой оппозиции и как национал-патриот мало кем рассматривался. И понятно, что национал-патриотический электорат, который у нас окучивали два кандидата, не такой уж и большой. Почему-то считается, что казахов интересуют исключительно вопросы языка, национальной культуры, традиций. Хотя на самом деле для казахов, как и для любого другого народа, на первом месте стоят проблемы безработицы, зарплат, тарифов и так далее. Так вот, в ходе кампании Косанов трансформировался из кандидата от национал-патриотов в кандидата от более широких слоев оппозиции, которая за эти годы прошла через многочисленные расколы и разборки и утратила даже подобие организованной структуры.

- Бытует мнение, что Косанов все же больше шел как “кандидат против всех”…

- Да, в какой-то момент он и стал “кандидатом против всех”, поскольку восприятие его как национал-патриота не состоялось. Тем более что его же бывшие соратники устроили такие разборки по поводу его участия в выборах, что лишний раз привлекли к нему внимание. И это все происходило на фоне протестных волн, которые наложились друг на друга во время предвыборной кампании.

Прежде всего речь идет о социально уязвимых слоях населения, которые активизировались после того, как государство стало активно решать социальные вопросы, после событий в феврале текущего года - отставки правительства и выступления Нурсултана НАЗАРБАЕВА по этим делам. Эти слои почувствовали резко возросшее внимание государства. Естественно, многие воспользовались электоральной кампанией, для того чтобы решить свои проблемы за счет сложившейся ситуации. Речь о многодетных матерях, дольщиках, ипотечниках и людях, которые не в состоянии выполнять свои обязательства по набранным кредитам.

Во-вторых, мы видим, что со стороны беглеца - Мухтара АБЛЯЗОВА продолжается активное нагнетание страстей. Понятно, что большинство населения знает, кто такой Аблязов, и никаких эмоций он у него не вызывает. Вместе с тем понятно, что есть и те, кто к нему прислушивается. А “назначенные” дата и место митингов - для многих ориентир.

Третье - это наша вдруг “проснувшаяся” молодежь. Хипстерский протест, на мой взгляд, относится к реальности так же, как и любая другая мода среди пацанов и великовозрастных подростков - электрические самокаты, электродымилки и так далее. Но не надо забывать, что значительная часть СМИ, популярная в этой молодежной среде, возникла не так давно и финансируется, как правило, за счет грантов известных зарубежных структур. То есть тут сыграли роль и так называемая политическая мода, и промывка незрелых мозгов.

Еще один момент. Все ждали транзит и задавались вопросом, каким будет Казахстан после Назарбаева. Естественно, возникли некие ожидания, сформировавшие определенный эмоциональный фон. Но смена власти прошла довольно буднично - без скандалов, истерик и конфликтов. И понятно, что резкой динамики в политической жизни страны ждать не приходится. Я думаю (скажу, возможно, забегая вперед), что Касым-Жомарт Токаев будет проводить свои реформы постепенно. И поэтому у определенной части населения возникло ощущение обманутых надежд. Многим же хочется “розовых пони” сразу.

В-пятых, было определенное внешнее воздействие. Вспомните ту же кампанию в защиту казахов, которые якобы страдают в китайских концлагерях. Понятно, что тема нагнеталась проамериканскими СМИ в рамках кампании по подрыву влияния Китая в Казахстане. И часть казахстанской аудитории стала жертвой чужого конфликта.

Все это наложилось друг на друга и ситуационно спроецировалось на выборы. Поэтому и получилось, что либеральные слои населения сделали из Косанова некую икону, каковой быть сам Амиржан Сагидрахманович, может, и не планировал. Он проводил свою кампанию умеренно и взвешенно. Я думаю, что для него эта накрутка ажиотажа вокруг его фигуры была неожиданной и не самой приятной.

- Были ли другие факторы, повлиявшие на неожиданный результат Косанова?

- Я думаю, да. Был определенный саботаж со стороны определенных лиц, которые были недовольны решением Нурсултана Назарбаева сделать своим преемником Касым-Жомарта Токаева. Ведь многие примеряли на себя этот статус. И понятно, что решение первого президента вызвало у них недовольство. Поэтому, думаю, они воспользовались ситуацией, чтобы подорвать позиции нового президента. Поэтому и Косанов, неожиданно набрав 16 процентов голосов, волею случая стал вдруг неким символом сопротивления и протеста. И при этом еще была попытка бойкотировать выборы, и она, к слову, думаю, повлияла на явку электората в Алматы.

Понятно, что все остальные кандидаты не проявили, не имели возможности проявить в этот период какой-то, скажем так, боевитости, как, впрочем, и сам Косанов. Мне кажется, что все они шли на выборы не для того, чтобы их выиграть у главного кандидата - Токаева, единственного политического тяжеловеса среди всех претендентов. И что вообще удивительно: несмотря на то что разговоры о транзите власти шли уже давно, у оппозиции не оказалось ни одной фигуры, которая реально смогла бы бросить ему вызов. У меня складывается впечатление, что отдельные оппозиционные структуры присматривались к каким-то определенным политикам внутри власти, а не в своих рядах. И это тоже предопределило победу Токаева.

Надо понимать, что население с большим вниманием относится не столько к программам кандидатов, сколько к самой личности. Люди голосуют за силу, за опыт, за умение решать вопросы. В качестве такого кандидата шел Токаев. Конечно, если бы от власти было несколько кандидатов, картина не была бы столь однозначной. Но именно в оппозиционной среде такого кандидата не возникло.

В стране прошли митинги малообеспеченных людей, желающих решить свои проблемы за счет государства. Их осуждать сложно, но и поддерживать нецелесообразно. Объективно у них была задача заставить государство решать их проблемы во избежание накала страстей.

Молодежный протест лежал вообще вне политической среды. Они, по-моему, сами не понимали, чего хотят: то они не хотят выборов, то за “честные” выборы. Проснуться можно в любое время. Но “просыпаться” в разгар избирательной кампании и что-то требовать от ее организаторов и участников постфактум было бессмысленно. Если, конечно, смысл всех этих манипуляций не сводился к политической провокации.

То же самое и с аблязовскими митингами. Аблязова явно кто-то финансирует - и из-за рубежа, и не исключено, что из Казахстана. Думаю, что в “проекты” Аблязова инвестируют те, кто не хочет к нему присоединиться в международном розыске. Задача - провоцирование конфликта и создание предпосылок для “революций”. С другой стороны, сколько сходило аблязовских на митинги? Ну 500, ну 1000 человек. А для вечно социально недовольного Алматы с его протестными настроениями это мизер. И то, что полиция проявила жесткость, может быть, несколько чрезмерную, в определенной степени было оправданно. С точки зрения политической логики неважно, зачем каждый конкретный человек шел на митинг, важно, кто за этим стоял. И организация этих митингов - явно спланированная кампания. Поэтому такие жесткие меры со стороны государства в какой-то степени были предопределены.

- А не идет ли это вразрез с заявлениями Токаева, когда он говорит, что власть готова идти на диалог, а вечером того же дня в Алматы начинают задерживать митингующих?

- Митинги были якобы в связи с выборами. Но недовольные ведь вышли еще до объявления результатов! Понятно, что их подстрекатели и организаторы просто хотели испортить выборный процесс. Есть же определенный алгоритм: если у вас есть недовольство, есть требования, то есть и варианты их огласить. Понятно, что требовать от государства погасить долги по кредитам глупо: оно не обязано этого делать. Предоставление жилья? Государство предоставило арендное жилье на достаточно льготных условиях. Бесплатное жилье - вариант исключенный. У нас и так много категорий, нуждающихся в жилье.

Было требование отменить выборы. А на каком основании их отменять? Не те кандидаты? Ну извините, у вас было время для того, чтобы выдвинуть “тех” кандидатов. Или договориться с кем-то о поддержке, у кого уже есть готовый кандидат. А отменять выборы только потому, что “нам не нравятся кандидаты”, это не предмет торга, а политическая провокация. Не нравится кандидат - голосуйте за другого. Не нравятся все кандидаты - не ходите на выборы. Не нравится, как проходят выборы - станьте наблюдателями. Даже те наблюдатели, которые были от оппозиции, не увидели какого-то массового вброса бюллетеней. И доказательств того, что выборы были полностью сфальсифицированы, они тоже не предъявляли. При этом почему-то никто из них не вложился средствами в кампанию по проведению альтернативного, независимого экзитпола. Есть масса возможностей фиксировать нарушения. Но каких-то симптомов массовых нарушений на этих выборах не было.

Здесь опасен другой момент: национал-популистская риторика, став частью предвыборной кампании, в определенной степени спровоцировала всплеск политического национализма. Все эти годы нагнеталось немало страстей в сфере истории, национальных “обид”, последствий “колониализма” - все это создавало определенное напряжение, оказывающее негативное воздействие на согласие и стабильность в стране. Многим почему-то кажется, что этот процесс можно контролировать…

- Понятно, когда Назарбаев набирал на выборах не менее 80 процентов голосов. Но то, что Токаев набрал 70 процентов, многих удивило. Как расценивать этот результат - как аванс населения Токаеву или же как дань уважения выбору Назарбаева?

- Эти выборы действительно интересны тем, что это первые выборы без Назарбаева. И одно дело - голосовать за Назарбаева, другое - за другого кандидата. Но к Токаеву, считаю, люди уже присмотрелись: человек опытный, известный - многие помнят его со времен премьерства, другие знают, что он долгое время был главой МИД, известен за рубежом, третьи - что был председателем сената. Он не с улицы, а опытный политик и управленец. У нас народ голосует за власть сильную и вменяемую. Токаев и стал таким кандидатом. При этом он сам в кампании не участвовал, перепоручив ее своему штабу.

За время своего краткого президентства он уже себя показал, огласив свою позицию по ряду крупных вопросов. Понятно, что 70 процентов - это в определенной степени аванс. Но для избрания президента достаточно 50 процентов плюс один голос. Токаев эту норму перевыполнил. Серьезной конкуренции ему не было.

Токаев для населения вполне приемлемый вариант. Да, в стране есть и другие люди, которые хорошо смотрелись бы в президентском кресле. Но у них есть определенная “кредитная история”: редкий скандал обходился без их участия. У Токаева такой истории нет.

Назарбаев предложил наиболее приемлемую кандидатуру для электората. Люди не хотели династийной передачи власти - ее и не было. Не было передачи власти каким-то клановым или финансово-промышленным группировкам. Токаев не имеет никакого к ним отношения. То есть для нашей современности у Токаева максимально возможная чистая репутация. Да, не 90 процентов. Но и 70 процентов - это очень большой кредит доверия. Более того, я думаю, что если бы первый президент уехал на время куда-нибудь в отпуск, а Токаев проводил кампанию самостоятельно, а не передавал ее в штаб, он набрал бы и больше голосов.

- Больше?

- Да. Тут, мне кажется, сыграл тот фактор, что первый президент после отставки не ушел в тень, а продолжил активно присутствовать в информационном поле. У многих даже возникал вопрос: а кто президент? Но Нурсултан Абишевич поступил так не с целью помешать Токаеву набирать очки, а с тем, чтобы сдержать саботаж со стороны недовольных элит. И обе эти задачи были решены. Да, пожертвовали определенной частью электората, но ради спокойной передачи власти.

- С выборами все понятно. Что теперь ждать от нового президента? Будут ли кадровые перестановки или все останется в той конфигурации, которая сформирована Назарбаевым?

- По Конституции должны уйти в отставку ключевые фигуры: управделами президента, руководители администрации президента, КНБ, Службы государственной охраны, Агентства по делам госслужбы и противодействия коррупции и Службы внешней разведки. А также 17 акимов. Правительство в отставку не уходит - оно слагает полномочия перед новым мажилисом. Сейчас перед Токаевым стоит задача сформировать новую команду. Понятно, что большинство останутся на своих местах, но изменения некоторые все же будут. Предсказать, кто уйдет, пока сложно.

Понятно, что Токаев будет советоваться с Назарбаевым, но транзит тем не менее закончен. И мне кажется, сейчас процесс децентрализации власти будет активизирован.

- А возможен ли у нас, так скажем, путинско-медведевский сценарий?

- Вы имеете в виду, будет ли Назарбаев назначен премьер-министром?

- Да.

- Я думаю, что Нурсултан Абишевич перерос подобные игры. У него еще с 2000 года есть определенный статус - первого президента, лидера нации, председателя АНК и тому подобное. То есть у него достаточно рычагов, чтобы в случае чего взять любую ситуацию под свой конт­роль. Я думаю, со временем его политическое присутствие будет снижаться и он станет неким президентом-наставником, который будет следить больше за соблюдением преемственности, нежели заниматься мелочной опекой токаевских решений. Если бы Нурсултан Абишевич хотел продолжать контролировать все и вся, он бы не ушел с поста президента. Но он выбрал отставку.

Что же касается Токаева, то мы видим: он становится все более решительным, более резким. Он уже готов к этому статусу - статусу президента. Понятно, что у него было определенное время на адаптационный период, как и у всех нас. Но сейчас уже понятно, что он к этой роли готов!

Руслан БАХТИГАРЕЕВ, Алматы