Каирбек СУЛЕЙМЕНОВ: Использовать армию для удержания власти никто не собирается

На минувшей неделе Нурсултан НАЗАРБАЕВ в ходе расширенного совещания руководителей силовых министерств и ведомств вновь напомнил правоохранительным органам их прямые обязанности. В последнее время критика в их адрес из уст президента звучит все чаще, и с каждым разом все более нелицеприятная. Реформа правоохранительной системы идет с большим скрипом. Очевидны провалы силовиков в борьбе с оргпреступностью, экстремизмом и терроризмом, не говоря уже о всепоглощающей коррупции. О том, кто виноват и что делать, газете “Время” рассказал по телефону многолетний глава МВД, экс-секретарь Совета безопасности, а ныне депутат мажилиса Каирбек СУЛЕЙМЕНОВ (на снимке).

- Каирбек Шошанович, на прошедшем совещании особенно досталось вашему родному ведомству. Насколько все плохо в МВД, которое вы возглавляли с 1995 по 2003 год?
- К сожалению, статистика такова, что из десяти молодых ребят, поступающих на службу в полицию, ровно половина - случайные люди, которые перепутали органы внутренних дел с коммерческими структурами. Лишнее подтверж­дение тому - итоги прошедшей в прошлом году внеочередной аттестации сотрудников.
В руководящем составе министерства и областных ДВД подобраны грамотные люди, чего, увы, не скажешь о районном звене. Проблему знаю как свои пять пальцев - сам больше 15 лет отработал “на земле”. Вот на этом уровне часто возникает кадровый провал: повышают человека, а заменить его некем. Ставят кого-то временно исполнять обязанности. При наличии положительной статистики работы подразделения утвердят. А как он руководит, начальство может и не знать. Вот и получается, что сегодня полицейский оснащен всей необходимой техникой, вооружен, одет-обут, но со своими обязанностями не справляется. Я считаю, что в решении кадровых вопросов МВД не хватает жесткости.

- А проблема коррупции? Как с ней бороться?
- Словами-увещеваниями здесь ничего не добьешься. Если курсанты учебных заведений МВД и студенты юрфаков “разводят” экзамены за взятки, то на службу они придут дипломированными коррупционерами. И бороться с коррупцией можно только с помощью жесткого контроля. Начальник должен знать, чем занимаются его подчиненные все 24 часа в сутки: куда ездят, с кем встречаются, какие дела расследуют. У нас сейчас один из основных навыков коррупционера - умение грамотно развалить дело. И без должного контроля этот трюк можно провернуть без особого труда. К сожалению, контроль есть только над резонансными делами, когда подключаются пресса, общественность. Но таких дел не более 5-6 процентов.
А как у нас зачастую построена профилактика преступлений? Организуются какие-то официальные мероприятия: встречи трудовых коллективов, сходы жителей и так далее, где собираются законопослушные граждане. А ведь работать надо с нездоровой частью общества! Иначе она может выйти из-под контроля, как это получилось с экстремизмом.

- Вот-вот! Как заявил на совещании генпрокурор Асхат ДАУЛБАЕВ, силовики оказались совершенно не готовы к борьбе с экстремизмом и терроризмом…
- Видимо, генеральный прокурор, исходя из практики двух-трех последних лет, имеет право утверждать, что силовики со своими обязанностями не справляются. Но при этом не надо отрицать, что работа в этой части все-таки ведется. Терроризм и экстремизм - новые угрозы стабильности в нашей стране, возникшие всего лет пять назад. Их появление застало нас врасплох. Впрочем, это касается не только террористов. Зимой нас застает врасплох снег, весной - паводки, осенью - эпидемия гриппа…
Я считаю, что сейчас все силовые ведомства накопили необходимый опыт в борьбе с экстремизмом, определены два главных направления работы с этим вызовом. Первое - оперативные мероприятия. Следует постоянно держать на конт­роле людей, подозреваемых в экстремизме. Второе - профилактика. Но тут усилий только правоохранительных органов уже недостаточно. Должно быть налажено тесное взаимодействие с местными органами власти, общественными и религиозными организациями. Только с помощью автомата терроризм не победишь. Вот сейчас наметилась некоторая стабилизация. Есть время, чтобы усилить работу по всем направлениям.

- А не временное ли это затишье?
- Я думаю, спецподразделения МВД и КНБ лучше знают, каким словом это точнее назвать. Только они располагают полной информацией о том, притихли определенные группы лиц либо всех удалось ликвидировать или нейтрализовать. Ведь, по сути, экстремизм - это не только взрывы смертников. К примеру, если анализировать события в Жанаозене, то там очень сложно найти грань между политическим терроризмом и массовыми беспорядками.

- Тогда давайте поговорим об организованной преступности. На том же совещании было заявлено, что силовики не уделяют ОПГ должного внимания.
- Такого разгула ОПГ, как это было в 90-х, сейчас, конечно, нет. Считаю, что свои плоды дала специально разработанная система по борьбе с оргпреступностью. Да и сами бандиты изменились. Ребята в адидасовских костюмах в ресторанах уже не сидят, друг в друга не стреляют. “Пехоты” сейчас нет, затылки не бреют. Сегодня член ОПГ носит хороший костюм и в присутствии дам не матерится. Но это не значит, что о его существовании ничего не известно правоохранительным органам. Просто нельзя взять и посадить всех, кто есть в базе оперативных данных. Вот сейчас пошла мода хвалить президента Грузии (Михаила Саакашвили. - М. К.): как он, мол, хорошо разобрался с ворами в законе - всех пересажал! Но разве это по закону - наказывать людей, чья вина не доказана в суде? Да, он может быть членом ОПГ, может быть даже коронован. Но если его не сумели уличить в преступлении, не смогли доказать это в суде, то человек не может быть наказан.
Я бы не сказал, что контроль за ОПГ у нас в критическом состоянии. Оперативные мероприятия постоянно проводятся. Но, увы, к агентурной деятельности имеют способности не более 4-5 силовиков из десяти. И здесь мы опять возвращаемся к кадровому вопросу.

- А вот интересно, есть ли в Казахстане свой “смотрящий”?
- Когда я был министром внутренних дел, первым заместителем министра, серьезные люди в порядке дружеского совета предлагали мне поднять какого-нибудь “авторитета”, чтобы он следил за порядком в криминальном мире. Я выступил категорически против. Есть примеры в других государствах, когда “авторитеты” начинают играть слишком большую роль в политической и экономической жизни страны. В Казахстане сейчас нет человека, который держит в своих руках весь преступный мир, но в регионах есть люди, которые “решают вопросы” и считают себя главными. А с ними всегда можно разобраться. Но это не значит, что силовикам можно расслабиться. Пассивность может привести к резкой активизации ОПГ.

- Как вы считаете, межведомственные войны силовиков действительно закончились, как об этом заявил генпрокурор, или “бойцы” взяли паузу?
- Войны закончились. И я объ­ясню почему.
В мою бытность секретарем Совета безопасности (с августа 2008 по сентябрь 2009 года. - М. К.) на одном из закрытых совещаний глава государства поднял эту тему. И предупредил: если будут факты, накажем не только тех, кто начал, но и тех, кто решил ответить. Именно с того момента межведомственные конфликты стали затухать.
Еще один важный фактор - сейчас все силовые органы возглавляют настоящие профессионалы.
И третий момент. Мощным стабилизатором является личность Нуртая АБЫКАЕВА. Человек с огромным опытом и авторитетом, один из патриархов политической системы Казахстана сейчас возглавляет КНБ и делает это весьма успешно. Кроме того, благодаря усилиям администрации президента удалось на законодательном уровне оптимально распределить полномочия всех силовых ведомств. Как следствие - исчезла межведомственная конкуренция, которая порождала внепроцессуальные дрязги и склоки.

- Довольно неожиданно прозвучало предложение главы государства подумать по поводу использования вооруженных сил для наведения порядка внутри страны. Наверняка найдутся критики, которые заявят о политической подоплеке такого решения.
- Армия предназначена для защиты от внешнего агрессора. Если она начинает применять оружие внутри страны, то это означает начало гражданской войны. Не думаю, что президент имел в виду наделить вооруженные силы функ­циями правоохранительных органов - “бомбить” наркопритоны, патрулировать улицы, ловить воров в законе. Я уверен, что речь идет о борьбе с терроризмом. На примере соседних стран мы знаем, что крупные группы боевиков без особого труда проникают через границы. Кто с ними будет воевать - участковые с пистолетами, следователи прокуратуры?
Современная армия должна быть готова не только к позиционной обороне по классической схеме, но и к активным боевым действиям против мобильных террористических групп. Кроме того, в случае возникновения чрезвычайной ситуации именно армия должна прийти на помощь населению. Это может быть что угодно - например, стихийное бедствие, которое, как правило, сопровождается паникой, мародерством, гибелью людей, вспышкой преступности. И не надо придумывать небылицы - никто не собирается использовать солдат для удержания власти. Тем более что и предпосылок кризиса у нас нет.

Михаил КОЗАЧКОВ, Алматы - Астана