Сила ИГИЛа

24 июня в Алматы были обезврежены экстремисты. 26-го мир потрясла серия терактов в Тунисе, Кувейте, Франции и Сомали. По официальной версии, казахстанские джихадисты собирались на войну в Сирию, но совпадение по датам с международными трагедиями не может не настораживать.

По поводу ИГИЛ и потенциального проникновения организации на территорию Казахстана у политологов и экспертов нет единого мнения. Одни считают “Исламское государство” самым опасным из радикальных движений последних лет, другие разоблачают в нем внутренние противоречия и предрекают скорую “финализацию проекта”. Как бы там ни было, в 2014 году появилась информация, что за ИГИЛ воюют около 200 казахстанцев. Спустя год секретарь Совета безопасности Нурлан ЕРМЕКБАЕВ заявил, что количество боевиков - выходцев из РК в ИГИЛ - составляет примерно 400 человек. Даже с учетом погрешностей двухкратный рост казахстанского контингента в экстремистском движении - это очень много. А что будет еще через год?
Проблема, видимо, не в ИГИЛ, а в потенциальной возможности казахстанцев достаточно быстро радикализироваться. Серия терактов 2011-2012 годов не имела никакого отношения к ИГ (официально организатором были признаны “Солдаты халифата”), что не помешало джихадистам провести свои атаки и обнаружить как плохую подготовленность силовиков к отражению террористической деятельности, так и слабую пропагандистскую работу со стороны Духовного управления мусульман. Надо отдать должное правоохранительным органам - судя по отсутствию потерь как среди них, так и среди мирного населения в ходе последней операции, выводы были сделаны правильные. Оживилось и ДУМК: как заявил в интервью газете “Литер” верховный муфтий страны Ержан Хаджи МАЛГАЖЫУЛЫ, благодаря организации информационно-пропагандистской группы, разъяснительной работой с населением было охвачено свыше 200 тысяч казахстанцев. 550 человек, склонных к радикализму, были переубеждены и возвращены в лоно традиционного ислама.
И тут кроется самая главная современная опасность. ИГИЛ в отличие от “Аль-Кайеды” или “Талибана”, не провозглашает одно ответвление ислама как истину, все остальное относя к ереси. Пока суровые талибы и члены “Аль-Кайеды” курят в горах кальян и сохраняют относительную герметичность своих исконно “чистых” организаций, ИГИЛ вовсю рекрутирует добровольцев и даже платит им деньги. Восхваляя при этом не ваххабизм или лютеранство, а самый что ни на есть традиционный суннитский ислам. Только в абсолютной форме.
В ИГИЛ стекаются люди со всего мира, включая благополучную Европу. Кто-то ищет возможности безнаказанно убивать людей, кому-то хочется приключений, третьим надоел западный мир и так далее. ИГИЛ очень напоминает экстремальные социалистические группировки начала XX века - эдакие спартанцы с лицензией на убийство, потому что мир прогнил и его надо менять. Равенство для всех в ИГИЛ не пустая бравада: недавно там казнили своего же боевика, уличенного в слишком рьяном желании отрубать головы провинившимся.
И вроде бы всем понятно, что ИГ в таком виде - это утопия, но тут вопрос не в формате, а в его исторической перспективе. СССР просуществовал 70 лет, КНДР существует до сих пор. За десятилетие своей деятельности “Исламское государство”, если не развалится раньше, может поменять весь геополитический ландшафт в регионе. Тем более что боеспособные части возглавляют офицеры из бывшей армии Саддама ХУСЕЙНА.
Газета “Индепендент”, много внимания уделяющая проблеме, опубликовала репортаж из Рамади, контро­лируемого “Исламским государством”. Население жалуется на новые архаические порядки и вместе с тем признает, что новая администрация с бытовой точки зрения даст сто очков прежней: в городе появились электричество, питьевая вода, заработала больница. При этом в анклаве, где действует иракское правительство, полицейские все так же задерживают суннитов, избивают их и требуют взятки за освобождение.
Многие источники именно в этом и видят секрет популярности ИГИЛ и его быстрого роста: в то время как существующие администрации беспределят и кошмарят население, новые исламисты ограничивают население в правах, но зато строят инфраструктуру и ратуют за дисциплину.
С этой точки зрения любые новости о самоуправстве полицейских, например в ЮКО, воспринимаются совсем иначе. Часто пишут, что росту радикализма способствует маргинализация населения и отсутствие социальных лифтов. Это так, но с полицейским и судебным произволом у нас сталкиваются и вполне благополучные люди. А когда человек не может найти справедливость в бренном мире, к кому он обращается за помощью? К Всевышнему. А кто сейчас самый главный его представитель на Земле, не отягощенный ассоциациями с экстремистскими ответвлениями ислама? Правильно, ИГИЛ.
Это не какая-то мифическая секта ассасинов или подпольная ячейка ваххабитов, а существующая и занимающая определенную географическую территорию организация, к которой присоединиться - только руку протяни. Обучат, денег дадут и с именем пророка отправят в бой с неверными. Хоть в Сирии, хоть здесь.
Весьма кстати для исламистов и растущая религиозность населения нашей страны, параллельно подменяющая культурную идентичность религиозной, благодаря чему появляются призывы сносить могилы предков, мавзолеи Козы-Корпеш и Баян Сулу и так далее. В Казах­стане сейчас около 2500 мечетей, по показателю плотности сооружений культа на душу населения мы лидируем в Центральной Азии. Политолог Досым САТПАЕВ считает, что в мечетях часто пропагандируются незаконные вещи и вербуются члены для исламских групп радикального толка. Возможно, созданная после терактов информационно-пропагандистская группа ДУМК теперь эффективно решает этот вопрос.
Только кто бы сделал такие коллективы для судов и полицейских участков, где потенциальных членов ИГИЛ может быть едва ли не больше.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы