В авторитетах

Людям нужны моральные авторитеты, как кораблям - маяки. Но никто не хочет быть совестью народа. Известно, что казахи уважают старших или, во всяком случае, должны уважать. Это один из основополагающих традиционных общественных институтов с вековой историей. И если в частных коммуникациях традиция более-менее работает, то кого слушать и на кого ориентироваться в масштабах страны - не очень понятно. Где мудрые старейшины, коучи, духовные лидеры и ментальные наставники? Их нет у меня. 

Начнем с того, что у нас очень неровно относятся ко всем, кто даже не возвысился над толпой, а выдвинулся из нее, претендуя на роль больше статистической единицы. Есть такая старая байка про Ильяса ЕСЕНБЕРЛИНА, который был соискателем Госпремии СССР наряду с грузинским писателем Нодаром ДУМБАДЗЕ. Так вот грузины для поддержки земляка повезли в Москву вино, а наши - компромат. Есенберлин премию не получил, хотя и непонятно, какую роль в этом сыграла помощь соотечественников. С другой стороны, ситуация эта не уникальная - говорят, когда Педро АЛЬМОДОВАР удостоился “Оскара”, в Испании чуть ли не траур был (правда, не исключено, что испанцы просто произошли от казахов).
В общем, прыгающих выше головы у нас не любят. Возможно, еще и потому, что всякий прыгнувший поверх головы тут же ее теряет. В метафорическом смыс­ле. Про каждого из тех, кто претендует на роль какого-то морального авторитета в обществе, вам тут же расскажут кучу нелицеприятных историй, и что самое неприятное, большинство из них будет правдой. Все мы, конечно, не без греха, но ориентироваться-то хочется на тех, кто без.
Одни подмочили свою репутацию выступлениями в 86-м, когда бунтующую молодежь назвали тунеядцами и алкоголиками. Другие начали лобызать высокие длани, когда в этом не было безальтернативной необходимости. Третьи “переобулись” за хлеб с маслом и dolce vita. Всем жить хочется, и жить хочется хорошо - это понятно. Но моральный авторитет, постоянно сливающийся в поцелуе с властью, какой бы она ни была, это все-таки оксюморон. Авторитет может быть не против режима, но он обязан сохранять независимость. Это, в общем, и есть его главная принадлежность.
Поэтому на вопрос: “А почему наши мудрые аксакалы молчат о том, что происходит в стране?” есть очень простой ответ. Чтобы выразить свое мнение, его нужно иметь. И не только по поводу пения Кайрата НУРТАСА, Олимпиады или стран, в которые лучше отправиться на отдых. Однажды Умберто ЭКО отправился на митинг в защиту прав жителей страны. Таксист узнал его и спросил, дело ли это интеллектуала - митинговать. Эко ответил, что на акцию протеста он пришел не как интеллектуал, а как гражданин. Казалось бы, в отсутствие интеллектуальности (а она, признаемся, отсутствует) у нас еще больше должна выпирать гражданственность - но нет, не выпирает. Разбросана, так сказать, в очередях за орденами и премиями.
А ведь очень интересно было бы узнать, что наши народные поэты, легенды кинематографа и патриархи романистики думают о том, что происходит в стране. О коррупции, стяжательстве, усеновых, здравоохранении, литературе или, скажем, судах, в которых они, к слову, бывают неожиданно часто для моральных авторитетов.
Но говорит, по сути, один человек. Да и тот, что характерно, этнический немец. Речь, конечно, о Герольде Карловиче БЕЛЬГЕРЕ (на снимке), которому во вторник исполнилось 80 лет. Его публицистика подкупает одним важным качеством - видно, что автор не боится, что пишет честно, поскольку себе врать так и не научился. И Бельгер не торгует собой. Есть у наших аксакалов привычка выторговывать себе привилегии шумными выступлениями. Когда кто-нибудь начинает что-то громкое обозначать в прессе, то дает знать о себе, сигнализирует, что еще жив и ему что-нибудь нужно. Вопросы достаточно быстро снимаются премиями, грантами или жилплощадью - и проблемы как не бывало. Герольд Карлович ничего не просит и никуда не кланяется - во времена, когда постоянно дует ветер, это дорогого стоит.
Еще одна уникальная его особенность: никто не пытается ни в чем уличить Бельгера. Видимо, потому, что уличать не в чем - живет писатель в маленькой квартире, джипы ему не дарят и премиями не балуют. Родственников Герольд Карлович на теплые места не сажал, сам тоже никуда не тянулся. Вопросы к Бельгеру могли бы быть, если бы он не знал казахского - а он казахский знает лучше большинства казахов.
И говорит про язык очень хорошие вещи: “Языковая буря в Казахстане, особенно в последние 15 лет, не утихает. Страсти бушуют повсеместно. Ищут виноватых в бедственном положении языка. В печати теребят косноязычных мажилисменов и безъязыкое правительство. Разоблачают мнимых врагов и друг друга. От “манкуртов” летят клочья. В пылу незаслуженно достается и русскому языку - выразителю “имперского” зла. Случается, щипают и неведомых, но якобы вездесущих “масонов”. Косяками рождаются беспомощные концепции и беззубые программы развития государственного языка. Пишутся серьезные и не очень статьи в его защиту. Только вот от кого и от чего защищают язык - непонятно”.
Не зря, видимо, Герольда-ага называют совестью нации.
Правда, немного обидно за нацию, вся совесть которой сосредоточена в одном человеке.

Тулеген БАЙТУКЕНОВ, рисунок Владимира КАДЫРБАЕВА, фото Романа ЕГОРОВА, Алматы