Их боятся жёны, дети и даже… психологи

Семейных дебоширов у нас наказывают по закону, а в довесок к этому обязывают пройти психологическую коррекцию. Добровольно или по решению суда. Программа - и это уже не пилотный проект, а финансируемая из бюджета процедура - действует по всей стране. Отказаться от помощи нельзя, прогулять чревато. Разберемся, как работает перевоспитание.

Чужая семья - потёмки?

Министерство внутренних дел приводит цифры за 10 месяцев 2025 года: на телефон 102 поступило 52 тысячи обращений о бытовом насилии, выписано 77 тысяч защитных предписаний. За их нарушение к административной ответственности привлечены 19 тысяч человек. Государство даже увеличило состав опергрупп спецподразделения по борьбе с домашним насилием. Раньше они состояли из одного-двух человек, сейчас - из 10-11.

Начальник отдела по борьбе с семейно-бытовым насилием УМПС ДП Алматы Жадра КАНТАРБАЕВА рассказывает: сегодня, прибывая в дом, где происходит бытовое насилие, полицейские не должны руководствоваться принципом “милые бранятся - только тешатся”. Участковый должен тщательно осмотреть жертву на предмет следов побоев, синяков, царапин, опросить соседей, осмотреть стены, мебель, двери - вдруг дебошир имеет привычку выпус­кать пар, лупася по ним. И если находят подтверждение агрессии, то абьюзеру уже не отвертеться, как и жертве не получится, замазав синяки, на другой день забрать заявление.

- В отношении правонарушителя составляют административный протокол по статье 73 КоАП. Материал дела с приложением ходатайства об оказании психологической помощи направляется в суд, а правонарушителя помещают в камеру временного заключения районного управления полиции для ограждения от жертвы и привлечения его к суду, - объяс­няет подполковник полиции.

Жадра Кантарбаева приводит пример из практики: гражданин Ш. сейчас проходит программу психокоррекции принудительно. До визитов он неоднократно попадал в поле зрения полиции по бытовым правонарушениям: не рукоприкладствовал, но скандалил регулярно. Его привлекали к административной ответственности, ставили на профилактический учет, проводили беседы. Но дебошир не проникся увещеваниями полицейских и закатил очередную разборку с женой, на этот раз распустив руки. После ареста на 10 суток он обязан посещать психолога.

- Жертва имеет право написать заявление, что агрессор ее беспокоит, например, звонками. А участковый вправе с учетом мнения потерпевшего вынести защитное предписание. Однако срок защитного предписания 30 дней, - добавляет Жадра Кантарбаева.

После этого срока для агрессора, которому предписана программа коррекции, нет ограничений на проживание в одном доме с жертвой насилия. Вся надежда на психолога, который с ним будет работать.

Нокаут для кухонного “боксёра”

Гуманный подход к домашним тиранам внедрили у нас совсем недавно - программа действует с апреля 2024 года. Кстати, из всех стран Центральной Азии так работают только у нас и в Кыргызстане. Для этого в Кодекс об административных правонарушениях внесли изменения и дополнения. Например, статью 54 дополнили ч. 2-1 КоАП, устанавливающей особые требования к поведению лица, совершившего административное правонарушение в сфере семейно-бытовых отношений. Да, вся психокоррекция заточена под кухонных бойцов - в программу не включат тех, кто может распус­тить руки в общественном транспорте, например, ведь это часть комплекса мер по профилактике семейно-бытового насилия. А потому и курс у психологов бесплатный для агрессоров. Хотя, к примеру, в некоторых штатах США семейные дебоширы сами оплачивают свое перевоспитание. И для них действует запрет на проживание в одном доме с жертвой.

Но адресаты программы не только мужчины (хотя их большинство). На коррекцию поведения могут отправить и женщину, если насилие в семье исходит от нее, и взрослых детей, которые издеваются над стариками-родителями, и родителей, заменяющих воспитание тумаками. Правда, пока, отмечают психологи, занятые в проекте, чаще всего работать приходится с мужчинами, которые избивали своих жен и сожительниц.

- Еще один нюанс, который предстоит доработать, - это то, что чаще всего речь идет о физическом насилии: побои, истязание. Насилие психологическое, экономическое и даже сексуализированное в паре, которая живет вместе, в Казахстане очень сложно доказать, - указывает координатор проекта представительства Фонда имени Ф. Эберта в Казахстане Алима ТЕНИЗБАЙ (именно этот фонд внедрял у нас работу с агрессорами).

При отказе пройти психологическую помощь по коррекции поведения ее назначают через суд. А если агрессор прогуливает занятия, в отношении него применяется статья 669 КоАП (“неис­полнение решения суда”). И тогда уже приводятся в действие силы уголовно-исполнительной системы. Отсрочить прохождение могут только заболевания, требующие лечения в стационаре, или инфекционные болезни, согласно правилам оказания психологической помощи лицам, совершившим административное, уголовное правонарушение с применением насилия, в организациях здравоохранения. Их утвердил в июне 2024 года министр здравоохранения.

Реализовывает программу Министерство здравоохранения - весь удар взяли на себя рядовые психологи поликлиник.

- В Казахстане это 390 медорганизаций, где помощь призваны оказать 1459 психологов. Алматы - один из мегаполисов, где таких точек больше всего - 78, - сообщила руководитель управления общественного здравоохранения и партнерства с НПО Министерства здравоохранения Самал ЛЕПЕСОВА. - А вот в Улытауской, Абайской, Жамбылской и Актюбинской областях есть нехватка кадров.

При этом психокоррекцию с момента внедрения норм прошли уже больше тысячи человек по стране.

Отдельный вход, охрана, тревожная кнопка

О психологах, которые вольно или невольно оказались вовлечены в масштабный проект перевоспитания истязателей, очень важно сказать. Сегодня то, о чем и как будет говорить с адресатом программы психолог, решает сам специалист. Он должен и собрать психологический анамнез, и наметить план работы, и даже оценить, эффективна ли она и есть ли положительные сдвиги. Есть методичка по работе с агрессорами, в ней оговорено время занятий от 15 минут вначале и до двух часов на завершающей стадии. Но не оговорены сроки прохождения, это отдано в компетенцию специалиста. Несостыковка в том, что сегодня их устанавливает суд еще до начала работы.

По окончании курса психолог информирует местные органы внутренних дел и также сигнализирует, если человек не является на занятия или работа с ним не приносит результатов. Но не все гладко в реализации: эксперты отмечают, что есть адресаты, которые, не отказываясь проходить курс коррекции, его не завершили, ходят нерегулярно. И повлиять на них сложно.

По правилам Минздрава психологи, которые уполномочены работать с агрессорами, должны пройти специальное обучение. Организовать его призван Рес­публиканский центр психического здоровья. Он провел три цикла обучения. Привлекли в программу и специалистов из Интервенционного центра по противодействию семейному насилию города Ландау (Германия).

- Но одного тренинга мало, нужен сис­темный, единый подход. Пока же в работе психологи из поликлиник опираются только на приказ министра здравоохранения и методические рекомендации, которые были разработаны только в октябре этого года, - отмечает Алима Тенизбай. - Но чтобы человек настроился изменить свое поведение, если мы говорим о результате, важно подходить к вопросу серьезно, речь не об одном-двух занятиях, это должна быть программа, и она должна быть продолжительной. Однако у нас нет пока стандартов работы с агрессорами.

- Проводя тренинги для психологов, мы получали много вопросов, по каким программам им работать и, что немало­важно, как чувствовать себя в безопас­ности, - продолжает Алима Тенизбай.

Сегодня эти “громоотводы” (а ведь они тоже женщины) работают, ведут прием в поликлиниках. И мало того, дебоширы сидят в одной очереди с бабульками и мамашами с детьми. Тут, уверяют специалисты, риска мало: на людях мужья-монстры, как правило, милы и вежливы. Страшнее то, что в кабинетах нет тревожной кнопки, чтобы моментально вы­звать охрану, нет камер, чтобы психолог мог в случае чего защитить себя.

Руководитель информационно-мониторингового центра РНПЦ психического здоровья Ринат МУЗАФАРОВ считает, что работу с агрессорами нужно перенести из поликлиник в специализированные центры: так безопаснее для сотрудников и практичнее. Сегодня как раз таки из-за площади кабинетов занятия с агрессорами проходят индивидуально, а групповые организовать физически невозможно. Дороговато и хлопотно обходится стране один дебошир. Но останавливать программу нельзя.

- Они должны учиться решать конфликты, которые случаются в любой семье, разговорами, а не выплеском агрессии. Задача психолога - убедить агрессора настроиться на диалог, - объясняет экс­перт.

К тому же важно глубже вникать в каж­дую ситуацию и разработать для этого механизм. Например, часто в агрессию выливается любая семейная ссора лишь потому, что человек находится под влиянием алкоголя или психоактивных веществ. И тут вряд ли поможет работа с психологом, нужен специалист по избавлению от зависимостей.

Юлия ЗЕНГ, рисуноки Игоря КИЙКО, Алматы