Скованные одной целью

В парламенте страны сейчас рассматривают законопроект “О противодействии торговле людьми”. Казалось бы, в современном мире такого позорного явления, как рабство, не должно быть вообще! Однако ежегодно в Казахстане возбуждают около 100 уголовных дел по фактам работорговли. Эксперты полагают, что случаев сексуальной, трудовой эксплуатации значительно больше. И попадают в тяжелые ситуации как иностранные граждане, так и сами казахстанцы.

Работа от слова “раб”?

Современные рабы могут трудиться в кафе, в котором вы обедаете, в магазине, на рынке, где вы покупаете продукты, работать на стройке, отдаленной фазенде или дачных массивах. Вероятнее всего, они не попросят у вас помощи, потому что запуганы, живут в условиях прессинга и угроз, зачастую подвергаются физическому наказанию. У многих “хозяева” забрали документы или они их сами потеряли.

Среди жертв эксплуатации чаще встречаются граждане Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, попадали в рабство россияне и гости из стран Африканского континента. Жители сельских регионов нашей страны, отправившиеся в города в поисках лучшей жизни, тоже потенциальные жертвы независимо от возраста и пола. Так, случай трудовой эксплуатации девушки из сельской местности выявлен на одном из крупных рынков Алматинской области. В рабстве у своих же соотечественников побывали кандасы - 16 человек.

- В приют для пострадавших от работорговли привезли синего от побоев мужчину, гражданина Узбекистана, - рассказывает руководитель общественного фонда “Дамыту” из Костаная Нина КОСЮК. - Мужчина в возрасте, детей нет, супруга умерла. Искал работу, попал в кафе, где у него забрали документы. Работал за еду. В это кафе постоянно приезжали обедать сотрудники полиции. Но хозяин ему пригрозил: сбежишь или пожалуешься... меня здесь все знают... и кому больше поверят? Все-таки побег удался, было возбуждено уголовное дело по 128-й статье Уголовного кодекса, но недавно его закрыли. Когда пострадавшего поставили перед с эксплуататором, он испугался, дело развалилось.

В другом случае 50-летний казахстанец в поисках работы попал в рабство на отдаленную фазенду в Мендыкаринском районе Костанайской области.

- Он там смотрел за скотом, выполнял другую работу, тоже бесплатно, - говорит Косюк. - Не выдержав тяжелых условий, сбежал, обморозил ноги. Пережил ампутацию конечностей, сейчас находится в шелтере.

- В вашей практике были случаи, когда рабовладельцы все-таки понесли наказание?

- В Мендыкаринском районе хозяин придорожного кафе держал в рабстве наемных работников, наказывал их за малейшее нарушение. Один из них, молодой парень, был закован в цепи, голодал. Его убили, когда тот набросился на еду из кастрюли. После преступники сожгли тело. Дело резонансное, его фигуранты получили сроки заключения от 3 до 17 лет.

По словам моей собеседницы, в поисках работы рискуют и женщины. По области работает более 20 тайских массажных салонов, и только в одном из них действительно трудятся тайские массажистки.

- Туда завлекают девушек, обе­щают хорошие зарплаты, они едут трудиться массажистками. На деле бесплатно работают проститутками. Одна из них сейчас получает помощь в нашем приюте, идет расследование, - поделилась собеседница. - Ей предложили работу. Вебкаминг - популярный вид работы для девушек, когда они показывают себя на телефоне клиенту. После многих запугивают, заставляют бесплатно работать, в случае отказа обещают выложить фото и видео в интернет.

Полицейские освободили эту и других рабынь. Но в регионе их может быть гораздо больше!

Сложно доказать и наказать

- В официальной статистике превалируют случаи сексуальной эксплуатации. Дело в том, что по данному виду преступления наработан алгоритм действий и сбора вещественных доказательств. Однако опыт нашей и других организаций показывает: тренды меняются, акцент делается на трудовую эксплуатацию как мигрантов, так и казахстанцев, - замечает руководитель ОФ “Центр социально-психологической реабилитации и адаптации “Родник” Нина БАЛАБАЕВА, которая начала работать с жертвами торговли людьми в Алматы 20 лет назад. - Что мы видим? Стало больше трудовых мигрантов из Узбекистана. В основном едут на сезонные работы. При пересечении границы в графе “цель посещения” пишут: “гостевая”. Это момент уязвимости, изначально они в нелегальном поле. После у них изымают паспорта якобы для регистрации, и люди попадают в зависимость от работодателя. До последнего верят, что им заплатят, поэтому молчат. Приезжие очень боятся миграционную службу и процедуру депортации, ведь она лишает их права приехать в Казахстан на заработки в течение пяти лет.

По словам Балабаевой, каналы вербовки давно перешли в интернет-пространство:

- В нашу организацию поступила гражданка Нигерии. Она нашла работу в Алматы через интернет, потратилась на билеты. По приез­де у нее забрали паспорт, а работу так и не дали. Мы помогли ей вернуться на родину.

Интересуюсь: сколько заведено уголовных дел в практике “Родника” и сколько из них дошло до суда?

- В период с 2018 по 2023 год всего 58 заявителей, 56 уголовных дел по трудовой, два - по сексуальной эксплуатации. Из них 17 дел прекращено по желанию заявителей, остальные - 41 - по причине отсутствия состава преступления, - раскрывает карты Нина Балабаева. - Из них одно уголовное дело по статье 128 Уголовного кодекса “торговля людьми”, два - по статье 362 “превышение власти или должностных полномочий”, два - по статье 308 “вовлечение в занятие проституцией”, 20 уголовных дел по статье 126 “незаконное лишение свободы” и 33 - по статье 389 “само­управство”. Чтобы следователь мог передать дело в суд, надо собрать убедительную базу, свидетельские показания. В одном из резонансных дел за несколько месяцев поменялось аж четыре следователя. Расследование так затянулось, что мужчина разочаровался и уехал домой.

Рваная статистика

С руководителем нового проекта организации Winrock International “Действия Казахстана в борьбе с торговлей детьми” (в нашей стране он реализуется благодаря поддержке госдепартамента США) Гульназ КЕЛЕКЕЕВОЙ мы поговорили о том, почему эксплуатация несовершеннолетних в Казахстане часто остается безнаказанной и что с этим делать.

- Тут многое нужно менять в системе. Органы образования, здраво­охранения, соцзащиты не понимают своей роли, которую могли бы играть в свое­временном реагировании на торговлю детьми, - поясняет нюансы эксперт. - Для них надо разработать протокол безопасности, чтобы они могли идентифицировать ребенка, находящегося в трудовой, сексуальной эксплуатации. Либо, если его принуждают продавать наркотики, попрошайничать и далее, перенаправить в правоохранительные органы.

Приводим пример. В Улытау­ской области женщина взяла на патронат троих детей и эксплуатировала их на своей ферме. Сейчас дело на контроле уполномоченного по правам ребенка Динары ЗАКИЕВОЙ.

Почему же учителя не забили тревогу? Ведь ученики месяцами не посещали занятия, предоставляя справки по болезни.

- МВД рапортует, что созданы мобильные группы по борьбе с торговлей людьми, в которые входят госорганы, неправительственные организации, - продолжает разговор Гульназ Келекеева. - Начинание хорошее, но на прак­тике они больше сфокусированы на работе со взрослыми. К тому же не охватывают отдаленные сельские регионы, чтобы информировать детей, подростков о рисках миграции. А это наиболее уязвимая категория! У молодежи депрессивных районов одна цель - выбраться в большой город, найти хорошую работу. Не все понимают, что может с ними произойти.

Кроме того, эксперт напоминает, что у нас много случаев продажи новорожденных. Все ссылаются на сложную процедуру усыновления, удочерения. А ведь есть патронажное наблюдение на дому беременных, младенцев. Патронажные сестры обязаны выявлять риски социального характера. Но они не выявляют торговлю детьми. А вдруг будущая мамочка планирует продать ребенка или на руках у матери не биологический, а купленный в роддоме младенец?

По словам Келекеевой, торгуют детьми в соцсетях, но следователи работают по старинке, не знают современных технологий. Необходимо внедрить ставку IT-специалиста в штат управлений по борьбе с организованной преступностью в каждом регионе для более эффективной борьбы с кибертраффикингом.

- В целом статистические данные фрагментарные, не синхронизируются. Нет точной картины масштаба проблемы в Казахстане, поэтому сложно планировать действия, принимать решения, - заключает Келекеева.

Многое не прописано в действующем законодательстве, тот же вебкаминг, не предусмотрено депонирование показаний несовершеннолетних. В регионах нет “дружественных” комнат для опроса детей, проведения судмедэкс­пертизы, не хватает обученных психологов. Пробелы в законодательстве и работе госорганов на руку торговцам живым товаром. Одна надежда, что созревающий несколько лет законопроект поможет предотвращать этот вид преступления, обеспечит защиту интересов жертв и достойное наказание для эксплуататоров.

Елена КОЭМЕЦ, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы