2254

Добывай, но часть отдавай

Как недропользователи выдают обязательные социально-инфраструктурные проекты за благотворительность

Добывай,  но часть отдавай

Так называемый социальный платеж добывающих компаний может включать в себя и инвестиции, и инфраструктурные проекты. Деньги недропользователей должны тратиться в регионе, где они ведут добычу ископаемых, и должны быть направлены на нужды именно местного населения. То есть это такой налог, который должен качественно влиять на социальную ситуацию в регионах. Если невозможно компенсировать вред, нанесенный окружающей среде в результате деятельности компании, то можно хотя бы улучшить качество жизни проживающих там людей.

Эти обязательства касаются всех недропользователей, добывающих нефть, уран, металлы и все прочие богатства земли Казахстана. Исключение составляют разве что гравий, щебень и песок. Однако население крайне мало знает о социальном платеже, чем и пользуются добывающие компании.
Об этом и не только поговорили на конференции «Мысли глобально, действуй локально», организатором которой выступил общественный фонд «Институт национальных и международных инициатив развития».

Деятельность недропользователей находится под контролем сразу четырех ведомств. Минис­терство индустрии и инфраструктурного развития регулирует горнорудный сектор. Оно же ответственно за реализацию Инициативы прозрачности добывающих отраслей (ИПДО), к которой Казахстан присоединился еще 17 лет назад. В этом же министерстве находится и национальный секретариат ИПДО. У Министерства энергетики под контролем нефть, газ и уран. Деятельность добывающих компаний регулирует и Министерство экологии, геологии и природных ресурсов. А вот Ми­нистерство финансов получает данные о доходах.

Но получается, что этого недостаточно. Независимые эксперты просят включиться в контроль над добывающими компаниями и Министерство информации и общественного развития. И вот почему.

- У Казахстана, как у страны, поддерживающей инициативы прозрачности добывающих отрас­лей, есть обязательства раскрывать информацию о поступлениях в бюджет доходов от добывающего сектора, - считает член международного правления ИПДО Мария ЛОБАЧЕВА. - В этом году на международном уровне сформулированы дополнительные требования к добывающим компаниям. Теперь они должны брать на себя обязательства раскрывать контракты, осуществлять процедуры комплекс­ной проверки благонадежности при выборе партнеров, подрядчиков и поставщиков.

Общественники предлагают ввести социальный аудит для добывающих компаний.

Организация экономического сотрудничества и развития подсчитала, что каждый пятый случай транснациональной коррупции приходится именно на добывающий сектор. Доходы от добывающих отраслей должны все-таки идти на благо народа. Поэтому одна из целей инициативы - борьба с коррупцией. На международном уровне даже выпустили руководство по оценке рисков. А как у нас?

- Обязательный социальный платеж есть как в международном законодательстве, так и в казахстанском. Это прописано и в Кодексе о недропользовании, и в приказах профильных минис­терств. Но мы не можем оценить, насколько правоприменительная практика соответствует тому, что должно быть, потому что не знаем содержания этих контрактов! - пояснила Лобачева.

Социолог, политолог, президент общественного фонда “Гражданская экспертиза” Данил БЕКТУРГАНОВ напомнил: еще в 1990-х годах каждую добывающую компанию, которая приходила в Казахстан и начинала работать с местными нед­рами, “нагружали” проектами в интересах местного населения. Сначала все эти соцпроекты осуществлялись в натуральном виде: строились дороги, жилье. Однако достаточно быстро произошла крепкая спайка местной власти и представителей компаний. Результат - коррупционные схемы на этапе строительства объектов.

Поэтому в 2014 году было принято решение внести траты нед­ропользователей в бюджет региона. Был сформирован даже отдельный код платежа, который идет в местный бюджет. По нему добывающие компании и перечисляют деньги, а власти уже определяют, куда потратить эти средства для социально-экономического развития региона.

Сейчас недропользователи могут действовать тремя путями: продолжать работать в натуральной форме, платить по коду, а могут делать и то и другое. Но схема все равно остается подозрительно непрозрачной.

- Местное население никак не вовлекается в процесс обсуждения, какие именно проекты нужны региону. Очень часто мы видим такую историю, когда недропользователь строит здание, например дворец для приемов, которое потом передается на баланс местным органам власти, а те не знают, что с ним дальше делать, потому что дворец требует больших экс­плуатационных расходов. Получается, местные жители не могут им пользоваться, а местные власти им тяготятся, - привел печальный пример Бектурганов. - Чтобы таких ситуаций не возникало, надо перед каждым проектом проводить обсуждения с населением.

Директор Института развития местного самоуправления Сергей ХУДЯКОВ предлагает пользоваться таким инструментом, как социальный аудит:

- Это наиболее перспективный вид общественного контро­ля. Суть аудита - диагностика проблемных ситуаций, которые возникают в процессе реализации государственных социальных программ. Я считаю, что необходимо обратиться к местным общественным советам, так как именно им дана функция проведения общественного контроля. То есть их участие и рекомендации будут более значимы.

Кстати, социальный аудит пока никак не закреплен в законодательстве. По словам экспертов, он и не может быть принудительным. Однако власти должны обязывать добывающие компании предоставлять информацию населению.

Специалист по защитным мерам, исследователь Сара ИМБАРОВА провела свой социальный аудит в Туркестанской области.

- Все просто: мы приезжаем на социальный объект, построенный добывающей компанией, и проверяем, соответствует ли он стандартам безопасности, экологическим нормам, нуждам населения, - делится исследованием Сара. - Основные недропользователи Туркестанской области - дочерние компании “Казатомпрома”.

Сара показывает данные, которые она нашла в открытом доступе: ТОО “СП “Инкай”, добывающее уран, в 2019 году потратило 54 647 000 тенге на социальные проекты. Из этих средств 68 процентов ушло на... создание музея атомщиков, почему-то в Нур-Султане. А как же законодательная привязанность к региону, в котором идет добыча?

- А еще четыре процента обозначены как траты на различные мероприятия: подарки ветеранам, подарки на 8 Марта, школьные принадлежности социально уязвимым. Мы видим здесь подмену понятий: компания выдает благотворительность за обязательства, - говорит Имбарова.

У компании по добыче и переработке урана - СП “Катко” в отчете за 2019 год указано 150 412 000 тенге. Из них 61 процент, то есть более 40 миллионов тенге, “Каз­атомпром” перечислил неким общественным объединениям за две спортивные площадки, мощенные брусчаткой.

- Сами материалы очень низкого качества. Я сомневаюсь, что на одну только площадку потратили более 20 миллионов тенге, - считает Сара.

Эксперты выступают за раскрытие контрактов и процентов, которые идут на социальный платеж. В каждом конкретном случае сумма может варьироваться. Даже в одной области у разных недропользователей могут быть разные проценты.

- И мы не знаем эти проценты, потому что не знаем и содержание контрактов. Известны лишь общие данные. Например, нефтегазовая компания Karachaganak Petroleum Operating ежегодно выделяла 10 миллионов долларов именно на социально-инфраструктурные проекты в Западно-Казахстанской области. После событий в селе Березовка эту сумму увеличили вдвое. Северо-Каспийский консорциум тоже платит ежегодно около 20 миллионов долларов, - сообщил президент общественного фонда “Граж­данская экспертиза”. - Больше всех выделяет “Тенгизшевройл”, предприятие, ведущее разработку, добычу, а также сбыт нефти и сопутствующих продуктов, - около 50 миллионов долларов в год. Как и куда тратятся эти средства, мы не знаем.

Более того, Мария Лобачева напомнила, что все эти компании работают по соглашению о разделе продукции (СРП), а значит, все их расходы являются возмещаемыми. То есть это те деньги, которые наше государство выплатит компаниям за счет своей доли нефти.

- По сути, это вклад в инфраструктуру не компании, а государства. Именно поэтому эти расходы должны быть прозрачными. Именно поэтому и население, и гражданское общество, и парламент, и Счетный комитет должны контролировать эти расходы, - пояснила Лобачева.

Данил Бектурганов обращает внимание на то, что недобывающих регионов в Казахстане всего три: Алматы, Нур-Султан и Шымкент. То есть большая часть казахстанцев живет в областях, где есть недропользователи и есть социальные платежи.

Екатерина ТИХОНОВА, фото Владимира ЗАИКИНА, Алматы

Поделиться
Класснуть