Закон против ребёнка?

Напомним, многодетная мать Оксана Маралова начала заботиться о Даше, когда той было всего два месяца. Во время одного из визитов к подопечным основанного ею благотворительного фонда она увидела крайне запущенного ребенка. Ухаживали за младенцем два брата Данил и Женя, 10 и 11 лет. Они кормили девочку кефиром, деньги на покупку которого зарабатывали, сдавая алюминиевые банки. Родной матери детей на тот момент рядом не было уже несколько дней. Оксана забила тревогу, обратилась в органы опеки, мать Вера БЕЗЛЮДКО нашлась и пообещала ухаживать за детьми.

Так на попечении фонда Adil оказалась вся семья Даши, для них даже сняли квартиру. Узнав, что у ребенка проблемы с серд-цем, Оксана взялась за ее лечение. На одном из приемов у врача у волонтера зародились подозрения, что девочку изнасиловали. Оксана настояла, чтобы мать девочки обратилась с заявлением в правоохранительные органы (см. “Рано ставить точку”, “Время” от 30.6.2022 г.).

- Изначально у органов опеки стояла задача любой ценой вернуть ребенка родной матери, - говорит Оксана. - И неважно, что она не уделяла достаточного внимания детям. Допустила надругательство над ним. Не раз оставляла детей одних, без еды и присмотра. Использовала ребенка, чтобы попрошайничать. Когда мы за свой счет сделали кардио­логическую операцию Даше, ее родная мать не могла даже в больницу лечь с ребенком: из-за аморального образа жизни у нее были такие анализы, что ее нахож­дение в больнице было невозможным. Больше того, она взяла с нас вознаграждение за свою подпись на разрешении на операцию и нар­коз.

А сейчас мне говорят, что я неправильно начала действовать при оформлении опеки над ребенком. Хотя изначально у меня была доверенность от матери Даши Веры Безлюдко. После того как мать получила ограничение на детей, эта доверенность потеряла силу. И я оформила опеку над ребенком согласно тем документам, которые дало мне государство. Я зарегистрировалась в ЦОНе, для того чтобы получить статус официального опекуна, прошла школу приемных родителей. Ввиду того, что ребенок болен, в доме малютки Дашу брать отказались. А теперь судья хочет, чтобы все было по букве закона: Дашу нужно поместить в дом малютки. На мой ответ, что у девочки инвалидность и она нуждается в особом уходе, мне отвечают, что там много таких детей и в этом нет ничего страшного.

Но ведь это живой ребенок! Для нее, и так уже настрадавшейся в жизни, это будет огромным стрессом. Я считаю, что действовать нужно прежде всего в его интересах. Мне кажется, это не тот случай, когда дело нужно решать формально, - уверена Оксана.

Сейчас Маралова готовит дочь (Дашу в семье не выделяют как приемного ребенка) к очередной операции. У малышки врожденный порок сердца. Одновременно собираются хирургическим путем устранить анальные повреждения, чтобы не мучить ребенка наркозом дважды. В те дни, когда девочке плохо с сердцем, она не ест, пьет много воды, тяжело дышит и лежит тихо-тихо. Оксана бросает все дела в фонде, передает еще одного своего грудного малыша на попечение няне и не отходит от Даши.

Девочка не помнит своей жизни до того момента, как она оказалась в семье общественницы. Она уверена: ее родила Оксана, о чем и сообщает нам, причем на казахском языке, на котором общаются в семье Мараловых. Представить, что девочку сейчас заберут из семьи и передадут попечение государства, чудовищно.

- И неправильно, - считает Марина СУГАКОВА, директор детского дома “Ковчег”, на базе которого Оксана Маралова проходила школу приемных родителей. - В статье 116 Кодекса о браке и семье говорится, что ребенка изначально необходимо устроить в семью, и только если нет такой возможности, то в государственные учреждения. У нас, к сожалению, эта статья не работает. Всех детей, которые оказались без попечения родителей и иных законных представителей, изначально помещают в госучреждения. Даже при наличии родственников, готовых взять ребенка к себе. Это стало очень заметно во время пандемии, когда от коронавируса начали массово умирать люди и дети оставались одни.

К сожалению, здесь имеет силу какой-то подзаконный акт, который я, кстати, не видела и не могу обозначить точное название. Но все отделы органов опеки действуют, опираясь на него, помещая ребенка в зависимости от возраста либо в дом малютки, либо в Центр адаптации несовершеннолетних. Хотя, по идее, эта вариация ниже закона. Но почему-то все всегда опираются на нее, не ставя во главу угла интересы ребенка. А ведь есть еще руководящие указания по альтернативному уходу за детьми Резолюции, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, от 24 февраля 2010 года и статьи 9, 18, 19 и 20 Конвенции о правах детей, где эти принципы отражены в полной мере.

В ситуации с Оксаной Мараловой мне непонятно, чем руководствуется судья, решив забрать ребенка из семьи, которая на протяжении двух лет исправно исполняла обязанности по содержанию, воспитанию и лечению ребенка, и поместить в условия, менее психологически благополучные для девочки. Это травма для ребенка. Если мать девочки за все это время не проявила намерения восстановиться в своих законных правах, семья имеет право подать документы на удочерение и рассчитывать на положительное решение.

Юлия ЗЕНГ, Алматы