Бюрократическая поэма

Сергей Стешенко и его адресная справка.

Моя миграционная история всегда была на редкость невзрачной - родилась в Казахстане, чьей гражданкой являюсь с первого дня независимости, всю жизнь прописана в Павлодаре, причем последние 15 лет - по своему сегодняшнему адресу. В официальной личной жизни тоже никакого разнообразия. В последние 25 лет браков не регистрировала, девичью фамилию никогда не меняла: как вынесли меня из роддома Воронько Ольгой Владимировной, так до сих пор ею и остаюсь. Казалось бы, такая на редкость скучная гражданка и удостоверение личности поменяет так же буднично. Но наши миграционщики на то и профессионалы, что, даже сидя в ЦОНе (изобретенном, как известно, для того, чтобы лишить казахстанцев всякого адреналина), делают жизнь сограждан интересной и разнообразной.

- Свидетельство о смерти давайте, - сурово произносит сотрудница миграционной полиции за столиком № 37 в павлодарском ЦОНе по ул. Павлова.
- Чего? - изумляюсь я, теребя в руках удостоверение личности и свидетельство о рождении, которые значатся в памятке ЦОНа.
- В базе данных вы значитесь как вдова, предъявите свидетельство о смерти мужа, - в глазах и голосе дамы за столиком № 37 явственно читается подозрение.
- Нет его у меня, - признаюсь я.
После чего объясняю, что муж погиб в другой области 23 года назад, еще во времена советских паспортов, в которых ставились соответствующие штампики. Свидетельство осталось у его родных, где они теперь - не знаю. А мне с тех пор уже не раз меняли паспорт и удостоверение и ничего не требовали. И в памятке ЦОНа ничего про это не сказано.
- Может, поверим вашей базе данных? - смиренно предлагаю я сотруднице миграционной полиции.
- В ЦОНе наши требования не знают, базе не поверим, восстанавливайте свидетельство. Следующий, - отмахивается она.
Следующая женщина по совпадению тоже оказывается вдовой, и ее тоже отправляют за свидетельством о смерти.
- Что же у вас в памятке-то ничего про свидетельство о смерти не написано? - упрекаю я девушку за столиком, на котором написано “Справочная”.
- Потому что по положению оно не требуется, - возмущается девушка. - Это их, миграционщиков, отсебятина, они вас еще долго гонять будут. Вы лучше сразу к их начальству идите - все так делают.
Не сразу, но я нашла-таки время, чтобы посидеть под дверью начальницы отдела миграционной полиции. Сидим, значит, мы с народом в ожидании, когда начальница вернется с совещания, знакомимся, слушаем истории друг друга. Все так душевно - спасибо даме за столиком № 37, не хватает нам все-таки сегодня простого человеческого общения. Кто-то в очереди имел неосторожность три раза выйти замуж, и каждый раз официально. Теперь вынужден собирать полное досье на всех бывших мужей. Кто-то обнаружил, что выписан из собственной квартиры. Дружно решаем, что самая удивительная история у павлодарца Сергея СТЕШЕНКО (на снимке), студента четвертого курса Московского международного университета. Волею миграционной службы он, коренной павлодарец, получивший на время учебы в Москве временную прописку, оказался гражданином России из (внимание!) ЗАГРАНИЦА области, ЗАГРАНИЦА города, с улицы Советская, д. 26, кв. 12. Было это так - будущий чиновник приехал в Павлодар к заболевшей матери и решил заодно прикрепиться к поликлинике, ведь скоро возвращаться на родину насовсем. Пошел в ЦОН за адресной справкой - и тут на тебе!
- Могу только предположить, что это произошло после того, как я в феврале менял по возрасту паспорт в посольстве Казахстана, - говорит Сергей. - Объяснял уже чиновникам, что в 2004 году, которым датируется моя “заграничная” регистрация, учился в павлодарской школе № 2. А они утверждают, что я имею второй паспорт и это скрываю.
Сергей съездил в Москву, взял в ФМС России справку, что не является гражданином России и не имеет там вида на жительство. После чего в ЦОНе ему выдали новую адресную справку: Россия, ул. Советская, д. 26, кв. 12.
Сижу я, одним словом, в очереди и радуюсь, что со вторым мужем мы так и живем “без росписи” и что окончила я казахстанский университет - мало ли что могло бы вылезти. Вернувшейся вскоре с совещания начальнице ОМП УВД г. Павлодара Шынар СЕМБИНОЙ без всяких предисловий протягиваю удостоверение личности и прошу огласить весь список документов, необходимых, чтобы его поменять.
- Да, их официальный перечень действительно определен, но у нас к каждому клиенту индивидуальный подход, - понимающе кивает начальница. И, глядя в монитор, начинает перечислять, с каким букетом нарушений я умудряюсь жить на свете. - Вот у вас в свидетельстве о рож­дении отец имеется, а по нашим данным, его нет.
- Куда же он делся?
- Ну я откуда знаю. Далее - прописка есть, а дата прописки отсутствует. Что же это вы с 2011 года не получали адресную справку?
- Зачем она мне?
- Тогда бы вы знали, что нужно сделать корректировку.
- Хорошо, я сделаю корректировку. Про свидетельство о смерти поясните.
- А что, у вас его требовали? Понимаете, приходит, например, к нам девушка, у нее в графе написано, что она никогда не была замужем, а она заявляет, что уже вдова. Мы должны внести корректные сведения, поэтому и требуем дополнительные документы. Но у вас эти сведения уже внесены, не нужно свидетельства, я дам указание.
И снова ЦОН.  
- А где ваше предупреждение от участкового, что вы нарушили десятидневный срок? - спрашивает девушка за столиком. - Штрафа не будет - трехмесячный срок вы не нарушили, но предупреждение должны получить.
Участковые, как известно, в опорном пункте появляются после семи вечера. Звоню после семи, объясняю ситуацию. В ответ слышу смущенный голос. Понимаете, говорит мой участковый, у нас правонарушитель потерялся, не подписав протокол. Ну как потерялся - был сдан в вытрезвитель, а протокол ему сразу подписать не дали, чтобы он его спьяну не порвал, документ-то строгой отчетности. А в вытрезвителе нарушителя, не дожидаясь утра, отпустили, и тот по месту жительства не появляется. Протокол в результате лежит неподписанным, по причине чего, говорит мне мой участковый, мы сдать его не можем, и взамен нам не выдают новые бланки. Нет для вас бланка, говорит.
Звоню ответственным людям в административную полицию ДВД, спрашиваю: нельзя ли мне оформить нарушение по блату? Можно, говорят. В ходе этого процесса знакомлюсь с замначальника отдела внутренних дел, к которому относится наш опорный пункт. Замначальника этот мне и рассказывает, что только благодаря мне узнал, что, оказывается, опорному пункту уже пять дней не выдают бланки протоколов - в целях перевоспитания. Я, говорит замначальника, руководству вашего участкового объясняю: ты воспитывай, но не такими же методами. Это что ж такое - пять дней уже никакие правонарушители не оформляются, показатели падают. А предупреждение об административном нарушении, сообщает замначальника, вообще-то должен был прямо в ЦОНе инспектор ми­грационной полиции выписать.
Да мало ли кто что должен! Ведь если бы дама за столиком № 37 не интересовалась так сильно подробностями моей прошлой жизни, а инспектор миграционной полиции сама бы выписала мне предупреждение, разве я бы познакомилась со столькими интересными людьми? И главное - разве смогла бы я тогда спасти показатели родного опорного пункта?

Ольга ВОРОНЬКО, фото автора, Павлодар